Токийский полукровка. Дилогия (СИ) - Гримм Александр

– Я возвращаюсь обратно, в Токио! Пора вернуть долги.

– Уверен?… – тощая, грудная клетка стремительно раздается вширь, аккумулируя воздух, и через секунду из беззубого, старческого рта вылетает пронзительный крик. – КИАЙ!!!*

*Киайдзюцу (яп. 気合術, «искусство киай») – японское эзотерическое искусство управления собственным и вражеским психическим и физическим состояниями при помощи различных техник, в частности с помощью боевого клича киай. Во времена феодальной Японии считалось, что мастер, владеющий техниками киайдзюцу, мог при помощи крика‑киай как ранить, так и исцелить человека. Следует отличать понятие киай от айки: то, что происходит внутри человека, излучаемая им аура, заключающаяся в выражении через боевой клич, – это киай; точечное воздействие, оказываемое на врага, – это айки.

Сквозь болезненный звон в ушах, Шота не сразу замечает, как картинка перед глазами начинает крениться на один бок, словно неумелый фотограф стремительно заваливает горизонт на фото. А в следующую секунду плечо врезается во что‑то твердое и до каратеки наконец доходит – это не мир сошел с ума, это его тело отказалось стоять на ногах.

– Тигренок научился выпускать когти и уже может отправляться на охоту. Но если встретит другого хищника, то не сумеет его отпугнуть, ведь рычать еще не умеет, а значит сам рискует превратиться в добычу. – сквозь затихающий звон до слуха доносятся слова старика. – Подумай об этом.

Глава 22

Авторское отступление: Всех приветствую, концовка выходит более объемной, чем я рассчитывал, поэтому выкладываю небольшую затравочку.

Интерлюдия

– Такахаси, объясни мне, что все это значит? – председатель обводит хмурым взглядом секретаря и откладывает в сторону тонкую папку с отчетом оммёдзи. – Они там что, с ума посходили?! Какая маска, какие помехи?! Почему вместо информации о новой мико, я получаю ворох отговорок!? – крепкий кулак впечатывается в столешницу из морёного дуба, отчего письменные принадлежности, вместе с многочисленными папками слегка «подпрыгивают».

Выплеснув, таким нехитрым образом, накопившийся за последние дни, стресс, Нацукава делает глубокий выдох – не пристало голосу Императора так себя вести. Благо, кроме него в кабинете лишь верный секретарь, а значит никто за пределами этой комнаты не узнает о позорном срыве председателя Палаты большого государственного совета.

– Председатель, при всем моем уважении, оммёдзи из дежурной группы сделали все, что могли и даже больше. – дождавшись, когда буря утихнет, секретарь вносит пояснения. – На данный момент они госпитализированы и находятся в прединсультном состоянии. Учитывая то, что в группе не было новичков, скорее всего гаданию помешала не маска на лице девушки, а сама призванная сущность. К сожалению, сикигами на станции Уэно, в силу своей ограниченности, не смогли распознать образ Синки. Но, по косвенным данным, мы уже можем утверждать, что из возможного списка стоит вычеркнуть: Ямата‑но ороти*, Сусаноо* и Камикадзе*.

*Сусаноо или Такэхая Сусаноо‑но Микото (яп. 須佐之男命 суса но о но микото, «доблестный быстрый ярый бог‑муж из Суса») – бог ветра, в японской мифологии последний из божеств, появившийся из капель воды, которыми первый на свете бог‑мужчина Идзанаги омыл свой нос после того, как вернулся из ёми‑но куни (страны мертвых).

*Ямата‑но ороти (яп. 八岐の大蛇, восьмиглавый и восьмихвостый великий змей) – дракон в синтоистской мифологии.

*Камика́дзе (яп. 神風 камикадзэ, симпу:, ками – «божество», кадзэ – «ветер») – «божественный ветер», название тайфуна, который дважды, в 1274 и 1281 годах, уничтожил корабли монгольской армады хана Хубилая на подступах к берегам Японии.

– Хоть какие‑то хорошие новости. Первый слишком своенравен, а оставшиеся двое и вовсе неуправляемы. В преддверии великих потрясений стране нужно более надёжное оружие. – высказав свои чаяния, председатель Нацукава тут же переходит к делу – время дорого! – Значит так, чтобы к вечеру Тайто и все прилегающие к нему районы были под полным надзором шиноби из Кога‑рю. «Те, кто прячутся» должны отыскать девчонку во что бы то ни стало. Это дело государственной важности!

– Сейчас же этим займусь. – покорно склоняет голову секретарь. Бури удалось избежать.

– И, Такахаси, еще кое‑что. Я не хочу, чтобы шиноби семьи Нагано участвовали в этой операции. Займи их чем‑нибудь.

– Председатель, неужели вы что‑то обнаружили в том отчете, что я предоставил вам ранее?

– Нет, но пока ты брал выходной я запросил выписку потерь по этой семейке за последние двадцать лет и вычитал там кое‑что действительно интересное. Представляешь, пятнадцать лет назад, на пустяковой миссии по внедрению Нагано потеряли своего самого молодого дзенина*, вместе со связным чунином*.

*Чунин – (средний ниндзя) опытный шиноби, допущенный к полевой работе в составе группы.

*Дзенин – (высший ниндзя) высококвалифицированный шиноби, способный выполнять поставленную задачу в отрыве от основной группы.

– И вы думаете…?

– Я, пока что, ничего не думаю – слишком мало информации. Но то, что Нагано списали на небоевые потери гениального дзенина уже говорит о многом. Это подозрительно и мне это не нравится. Поиски мико слишком важная задача, чтобы рисковать. Отстрани их, но так, чтобы они ни о чем не догадались.

– Понял, сделаю все в лучшем виде. – вновь кивает Такахаси, давая понять шефу, что принял его поправку к сведению.

– Кстати, Такахаси, а что там с Мацуба‑кай? Ты помог психованным детишкам из Ёкайдо найти поместье Оябуна?

– Да, но они до сих пор не воспользовались полученной информацией.

– Так поторопи их! – ладонь председателя вновь сжимается в кулак, но на этот раз ему хватает выдержки. – Пускай информатор, через которого ты передавал сведения, сообщит им, что Оябун собирается переезжать в более защищенное поместье.

* * *

С трудом продираю глаза. Чересчур насыщенная событиями суббота вымотала меня до такой степени, что, распрощавшись вчера с Акихико, я сразу же завалился спать, забив на визуализацию.

Выползать из‑под одеяла совсем не хочется, но я пересиливаю себя и выбираюсь из его уютных объятий в этот жестокий мир. Лицо все еще побаливает после вчерашних тумаков от бешенной сучки Акико, но, судя по ощущениям, опухоль уже спала. Молодой организм делает свое дело. Провожу пальцами по свежим шрамам, с которых вчера сняли швы, – наконец‑то я могу наведаться в тренажёрку к "дядюшке" Сато. Давненько меня там не было. Как бы этот хитрый лис не удумал чего. Отставной якудза и так косо на меня посматривает, явно что‑то подозревает – старый мудак! Не нужно давать ему лишних поводов для беспокойства, а значит пора собираться и топать в зал. Но для начала, необходимо, как следует, подкрепиться. Надеюсь, после проглота Миямото в холодильнике осталось что‑нибудь съестное.

Наскоро умывшись и перекусив, собираю спортивную сумку и отправляюсь в сторону Спортивного Центра Тайто. По‑хорошему, стоило подождать пока пища уляжется, но я слишком соскучился по тренировкам с отягощением, чтобы обращать внимание на такие мелочи. К тому же, дорога займет у меня около получаса, а за это время разогнанный детский метаболизм переварит все подчистую.

Вчера нам с Акихико было недосуг обсуждать дальнейшие планы касательно старшей Ивакуры. Хоть, Онибаку и урвали хороший куш, но пока только в теории. Нам еще предстоит доказать свою состоятельность в схватке против трех‑командиров предателей. Интересно, что же такого ивакурцам наобещал Кэимэи, что они предпочли отказаться от синицы в руках и погнаться за журавлем в небе? Подчиненные Ли Джун Со должны прекрасно осознавать, что их текущий лидер далеко не слабак. Будучи с ним в одном тюремном блоке, они наверняка ощутили всю мощь корейца на собственных шкурах. Гопники, конечно, не очень сообразительные ребята, но чего у них не отнять так это отточенного инстинкта самосохранения. А значит, Кэимэи, как минимум, находится на том же уровне, что и кореец, а скорее даже превосходит последнего. И это нехило так напрягает.