Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.
– Триста червей могильных, – пробормотал Мрланк, глядя на экран.
Судьба сурового попа его не слишком волновала. Из всей этой церковной братии он согласен был иметь дело разве что с Дьёрдем Галаци. Епископ не выпендривался и с агитацией не лез. Пожалуй, стоило бы пожалеть, если бы Галаци погиб, но епископ спасся со взрывающегося «Ийона Тихого» и теперь находился далеко отсюда, на Земле. А Джеронимо Натта… Для Земли и Галактики он, может, и немало сделал, однако как человек был Мрланку несимпатичен. Шитанн не сомневался, что, сражайся Земля и Рай на противоположных сторонах, жестокости и неумолимости кардинала Ен Пиран позавидовал бы.
Мрланк жалел о Такаши. Жалел и сетовал одновременно: ну явно же не мастер, так какого рожна так близко дрейфовал, считай, подставлялся? Гржельчик на его месте смог бы увернуться, да и сам Мрланк наверняка бы ушел, но маленький черноволосый землянин до их уровня не дотягивал. Неплохой пилот, и только – ни чутья, ни куражу. Ему бы поберечься… Мрланк вздохнул. Скорее всего, не капитан командовал на «Максиме Каммерере», а кардинал. Он знал, как это бывает, когда на корабле важная шишка – проходил во время рейса на Землю с Ртхинном Фййком. Скрипишь зубами и подчиняешься, деваться некуда.
Мрланку было горько оттого, что они с Такаши так и не успели помириться. Рассорились из-за всплеска тьмы, а поговорить нормально после этого почему-то не получилось. Глупо и обидно. Может, не стоило ждать, пока этот гордец сделает первый шаг? Надо было самому вызвать его и сказать все, что нужно, язык не отвалился бы. Если бы да если бы… Мы не в той реальности, а в этой, где Такаши унес на иной план бытия, каков бы он ни был у землян, свою обиду, которая будет сопровождать его там с самого начала.
Такаши принадлежал к тому типу людей, общение с которыми не доставляло Мрланку особого удовольствия. Чопорный, зажатый. Не друг, просто коллега. Хороший знакомый. В общем-то, неплохой человек, только оценить это было непросто из-за его замкнутости. Судьба ненадолго свела их на Земле и развела здесь. Тогда, перед началом войны, они беседовали в ресторане, и Мрланк чуть ли не всю свою жизнь рассказал ему под суши с рисовой водкой, а о нем не узнал почти ничего. Любил ли его кто-нибудь? Оставил ли он детей после себя? Мрланк не разобрался даже, что такое «Такаши» – имя или фамилия. Сотня червей могильных! Кого поминать стаканом по земному обычаю – Такаши или Ясудо?
Он вызвал «Двенадцатый».
– Алекс, выпить надо. Приезжай ко мне, а?
– С ума сошел? – вздернул бровь т’Лехин. – Самое время напиваться! Доложи о состоянии линкоров.
– Оба в порядке… Э, а с какой радости я тебе докладывать обязан?
– С такой, – натянуто произнес мересанец, – что кто-то должен командовать объединенным флотом. И после гибели Джеронимо Натта это – я. У тебя есть возражения?
– Э… – Мрланк слегка затормозил. – Наверное, нет, – все так и должно быть, т’Лехин – более опытный адмирал, да еще почти координатор, кому как не ему? И Гржельчик, уходя, именно его назначал взамен себя.
– А раз я командующий, – т’Лехин расставил все точки и черточки, – то ты ко мне и приезжай, если хочешь встретиться.
– Да пошел ты к червям, – фыркнул Мрланк и отключил связь.
Вот же сноб надутый! Он состроил рожу, выражающую, по его мнению, худшие черты аристократов: вздернутый нос, презрительный прищур, брезгливо вытянутая губа. У каждого свой мусор в голове, у т’Лехина не меньше, чем у Такаши.
– Мама, нет! Я тебя умоляю!
Пока великий эмир Фейсал был под следствием, Эмираты находились под личным контролем координатора. Салиме здесь доверяли, именно она навела порядок в стране, когда была еще юной девочкой. Но она больше не собиралась править в Абу-Даби. Нет нужды, ведь у Фейсала имеются наследники. Пусть не сыновья, но племянники.
Именно по этому поводу Фархад и переживал. Казнь дяди его абсолютно не смущала. Будь его воля, он бы собственноручно оторвал ему голову: и за «Ийон Тихий», и за Хайнриха Шварца, и вообще за все. Но когда до него дошло, что он теперь является старшим мужчиной ан-Найян, и его ждет опустевший трон, им овладела тихая паника.
– Мама, я не хочу!
Салима искоса взглянула на сына.
– Ты – законный наследник. Тебя знают и уважают в народе, ты – Герой Земли, кавалер боевых орденов. Абу-Даби признал бы тебя, будь ты хоть троюродным.
– Но я не хочу быть эмиром!
– Не капризничай, Фархад. Это твой долг. Многие полжизни отдали бы, чтобы оказаться на твоем месте.
– Это не мое место, мама! Я же зачахну на троне, я умру от тоски по космосу. У меня иное место в жизни. Я хочу служить в ГС-флоте. Там я принесу Земле гораздо больше пользы. Мама, я ничего не понимаю в том, как править страной, зато я хорошо разбираюсь, как управлять крейсером. Адмирал Гржельчик, может, по свежим впечатлениям порекомендует меня вторым на какой-нибудь корабль. А если отвлекусь на политику, то все – корабль уйдет, я растеряю квалификацию…
Салима вздохнула. А она, что ли, хотела становиться правительницей? Красивой любви и заботливого мужа, вот все, чего она наивно желала в юности. Но жизнь повернулась так, что главным стало иное. Ладно, сердце не камень. Георг IX вынужден был послушать мать и отказаться от космоса из-за трона, но стал ли он счастливее? У Фархада все же есть выбор.
– Могу поспорить, что у адмирала Гржельчика относительно тебя совсем другие планы. И он, насколько я успела узнать этого человека, слушать не захочет, согласуются ли они с моими. Хорошо. Готовь официальное отречение в пользу Фахима. Что бы мы ни решили, все должно быть по закону.
– Спасибо, мама, – сын с признательностью поцеловал ее в щеку. – У Фахима получится гораздо лучше, правда. Ему всегда нравилась дурацкая экономика и политология.
Она поднялась, спрятав невольную улыбку, вышла из комнаты и минуту спустя вернулась, держа в руках ножны с мечом. Вынула клинок наполовину и протянула Фархаду.
– Возьми.
– Это меч адмирала т’Лехина? – он осторожно прикоснулся пальцем к лезвию.
– Это меч адмирала Шварца.
– Почему ты отдаешь его мне? – он поднял бровь.
Он – наследник проклятого трона, но не наследник Шварца. Если бы адмирал Шварц женился на матери, когда Фархад был в нежном детском возрасте, все еще можно было бы переиграть. Но теперь он взрослый человек, готовый принц, и никому не интересно, чьим сыном он хотел бы быть. Даже состоявшаяся свадьба сейчас ничего бы не изменила.
– А кому еще? Не возвращать же обратно т’Лехину, Хайнриху это уж точно не понравилось бы.
– Сохрани для ребенка, –
