Al1618 - Чужой среди своих. Чужой среди своих
Так что большое начальство вполне может себе позволить провести пару часов за непринуждённым общением и воспоминанием об общих знакомых, поднимая в тосте бокал с дорогим коньяком — пока безликие цифры на тактических экранах умирают, исполняя их стратегические замыслы. И не стоит судить их слишком строго — командир, в отличие от мнения большинства, нужен совсем не для того, чтобы отправить войска в наступление или управления боем, с этим прекрасно справятся и его заместители, а для того, чтобы вовремя все это безумие прекратить. А это те самые, отраженные на карте четырех- и пятизначными цифрами, жизни. Потому как нет больше ни у кого такого права — отменить отданный приказ.
К тому же бывает и так, что говорить начальству просто не о чем — слишком велика разница в статусе, не было общих знакомых, или обсуждать их судьбу спокойно не получится. Но если необходимость поговорить возникнет, то технические возможности для этого найдутся моментально, для этого и надо-то всего — ретрансляционный спутник, которым со спокойной совестью можно будет пожертвовать.
В виртуальной переговорной спустя три дня после первого раунда переговоров, если можно так называть взаимные обвинения в измене и объявление войны на уничтожение, снова собралось трое. Никаких обработок изображения на такого рода встречах не применяется, не говоря об уже об аватарах, любая попытка что-либо скрыть означает разрыв — с врагами надо быть более честным, чем с друзьями.
Поэтому присутствующие имели полную возможность «полюбоваться» как прошедшие дни, их потери и лишения, отобразились на собеседниках. Больше всего, если судить по внешности, досталось представителю «инсургентов» — усталость, грязная форма без знаков отличия и небритая щетина разом состарили в общем-то молодого человека лет на десять. Но ввалившиеся от недосыпания глаза из черных провалов глазниц смотрели с уверенностью и давящей силой. Взгляд победителя.
Сторона «изменников» выглядела лучше внешне, безупречная форма и общая подтянутость, вот только смотреть они предпочитали куда угодно, только не на расположившегося напротив через виртуальный стол оппонента. Крепко сплетенные пальцы рук и опущенные плечи выдавали настроения, с которыми и вовсе не стоит выходить на переговоры. На плечи военным отчетливо давило предчувствие поражения.
Ничего удивительного, что первым начал инсургент:
— Ну что, коллеги — не наигрались еще в солдатики?
Побелевшие костяшки пальцев оппонентов и сжатые челюсти послужили ему ответом. Даже понимая, что их специально пытаются вывести из равновесия нарочито грубым приемом, они все равно не смогли сдержать эмоции, поскольку были людьми военными, а не съевшими собаку на игре с намеками дипломатами.
— Вы понимаете, что своими действиями нарушили все законы и международные соглашения, и тем самым обеспечили себе как минимум пожизненный приговор за бесчеловечные методы ведения боевых действий? — неуклюже попытался контратаковать сидевший слева майор.
— С каких это пор население, в отношении которого осуществляется геноцид, стало признаваться стороной в военном конфликте? — насмешливо поинтересовался в ответ инсургент и устало прикрыл глаза, чтобы в следующий миг уколоть взглядом похлеще рапиры: — А если привлечь к ответственности всех виновных, то управлять и вовсе станет некому…
И с довольной улыбкой оглядел опять не смогших совладать с собой собеседников — хорошо хоть челюсть на пол никто не уронил, ограничились выпученными от удивления и неверия глазами — они хоть не дипломаты, но прекрасно поняли, что значит подобная фраза.
— Но почему? Вы ведь должны быть прекрасно осведомлены о текущем состоянии… — не, ну точно не дипломаты — кто ж такие вопросы задает? Впрочем, такая реакция была заранее просчитана.
— Потому что я, господа, трезво оцениваю и свои и Ваши возможности. Хотелось бы считать, что это именно нам удалось поставить вас в столь опасное положение, да-да, я в курсе, сколько часов осталось существовать вашей орбитальной группировке, если не будет снято наведение навигационной помехи, и сколько дней смогут воевать войска на поверхности без притока подкреплений и боеприпасов из метрополии. Но я должен смотреть правде в глаза — раком вы себя поставили практически сами, наша роль в этом хоть и ключевая, но очень невелика.
— Но…
— Да мы вас на первых порах переиграли, и дальнейшее развитие ситуации сулит тяжелые потери. Вот они-то меня и не устраивают. Коллега очень точно сказал про «бесчеловечность» наших методов — мы действительно готовились к ведению войны со стороной, несвязанной никакими договорами… И заметьте — в условиях почти полного отсутствия серьезных войсковых формирований, которые мы у метрополии никак вымолить не могли. Так что Вы, господа, появились тут очень вовремя, как ни цинично это звучит, и потому любые человеческие потери, без разницы какой из сторон, в дальнейшем считаю не приемлемыми.
— Бред! Война с зелеными человечками… — Не выдержал сидящий посредине подполковник и тут же заткнулся под ледяным взглядом.
— Позвольте напомнить, где мы находимся. Это другая планета, фронтир. Тут все выглядит несколько по-другому, чем из мягкого кресла на Земле. — И дождавшись смущенного кивка, продолжил: — То что на Прерии периодически проявляется активность Чужих — факт доказанный и неподлежащий сомнению. Я вообще удивлен, что они не поучаствовали в произошедшей заварушке.
И обежав взглядом собеседников, двое из которых таки не совладали с контролем над нижней челюстью и теперь имели вид весьма глупый, грустно кивнул своим мыслям:
— Ага, значит-таки поучаствовали… Ну что ж, тогда тем более надо как можно скорее заканчивать эту возню в песочнице, а то придет взрослый дядя и… — на всех присутствующих будто ледяным ветром дохнуло от понимания насколько тонка та грань, за которую они возможно уже заступили.
Но все присутствующие были людьми военными и долго предаваться мистике не могли по определению — миг осознания прошел, и переговоры продолжились.
— Все, что можно, чтобы Вам выйти из этой истории с минимальными потерями, мы сделали. Сейчас на Острове находится исполняющий обязанности представителя президента. И не надо морщится! — чуть повысил голос «инсургент» что-то рассмотрев на лицах через стол. — Я понимаю, что на верху власти сейчас едва закончивший школу пацан. И если б вы знали каких трудов стоило продвинуть столь удобную фигуру… Впрочем, это уже наши интимные подробности. Главное в другом — у этого пацана есть и формальные полномочия, и авторитет среди аборигенов. Это шанс, если сможете договориться. Так что приложите все усилия — второй такой возможности просто не получится организовать.
— Никто не собирался проводить никакой геноцид, просто из-за сбоя в компьютере по поверхности был нанесен удар… — Вдруг ни к селу ни к городу влез майор и тут же заткнулся под насмешливым взглядом.
— Браво. — Откинувшись на спинку стула, будто в театре, инсургент даже изобразил пару хлопков ладонями. — Мы, скорее всего, даже поддержим эту версию. Вот только… так уж вышло, что моя военная специальность как раз командир БЧ2, специализация — баллистик. Так что мне не надо рассказывать каких денег, а главное — времени, стоит составление программы наведения на цель. Чтобы планетарные бомбы, даже при свихнувшемся центральном вычислителе, посносили нафиг все сараюхи в дикой глуши — программы для этого должны быть написаны и внесены в его память заранее. А принимая во внимание, что это стоит подороже чем большая часть целей… Кстати о птичках — взгляд стал жестким, и опять отчетливо дохнуло холодом, — не стоит считать, что по результатам операции не будет проведено самого тщательного расследования. Сор из избы выносить и устраивать публичные судилища не будем, но… приниматься меры будут с учетом личного вклада каждого в дело защиты мира и спокойствия.
Стандартная официозная фраза в установившейся тишине прозвучала неожиданно зловеще.
* * *Дверь в дом, где проходило совещание штаба сил самообороны, или сборище полевых командиров бандформирований — это смотря с какой стороны посмотреть, резко распахнулась, и наружу выскочил весьма крупный мужчина, прибывающий в крайней степени ярости.
— А вот… вам! Это моя делянка, и я там рулить буду! А кто на чужое место сунется, еще пожалеет! Сами б. ть проспитесь! У себя в хлеву командуйте, а в чужие дела не лезьте! — заорал он куда-то вглубь дома, потрясая кулаками, лицо от гнева стало темно-красным, казалось еще миг — и его хватит удар.
До того мирно кучковавшаяся во дворе охрана начала поудобнее перехватывать оружие и бросать настороженные взгляды по сторонам, прикидывая, кто за кого будет в случае возможного конфликта. Но мужчина повисшего взрывоопасного напряжения не заметил, проорав еще несколько фраз, в которых цензурными были только междометия, он со всей дури хлопнул дверью и метнулся через двор к стоявшему поперек деревенской улицы собственному коптеру. Чтобы под изумленными взглядами всех присутствующих, включая собственную охрану, которую он попросту забыл взять на борт, рывком бросить машину в небо — едва избежав при этом столкновения со столбом, и оборвав натянутые поперек дороги провода.
