Дорога мстителя - Алексей Алексеевич Доронин
Александр представил перспективу, и ему совсем расхотелось ехать дальше. Но что-то менять уже поздно.
– Ох-хо-хо, стар я стал для этой хрени, – вздохнул Денисов, въезжая на мост. И пояснил вопросительно взглянувшему на него Саше:
– Слишком стар, чтобы умирать.
Они приближались к убитой машине с большими колёсами, похожей на японский джип, поставленной поперёк полосы. К зеркалу был прикреплён лисий хвост. Рядом стояли двое с автоматами, внимательно рассматривая «Газель». Сколько их ещё в джипе, не видно за тонированными стёклами. В ответ на взмах автомата учёный нажал на тормоз. Получилось слишком резко – у Саши даже зубы клацнули. А попробуй не подчиниться, когда на тебя направлены стволы.
– Из кабины, быро! – раздался сиплый голос. – Бегом, мля!
– Не стреляйте! – громко и уверенно начал Денисов, – У меня малява для Кирпича.
Дальше следовал пассаж на чистой фене. И хотя «древнее наречие», которое в пустошах используют многие, Саша немного знал, половину фразы он не понял.
Зато дикари поняли всё. Оставалось ждать реакции.
И она последовала. Из джипа выбрался щуплый и мелкий – не выше ста шестидесяти сантиметров – старшой и направился к ним. Лицо у этого метра с кепкой было жёстким, прорезанным морщинами, совсем не детским.
«Сейчас будут досматривать машину» – понял Саша. Низкорослый подошёл, начал что-то говорить, но закончить не успел – Денисов вдавил педаль газа в пол. Почему он решил, что договариваться бесполезно, Младший так и не узнал. Двое с автоматами успели изготовиться к стрельбе… но не успели отскочить в сторону. Хотя пытались – но Денисов повернул машину так, чтобы зацепить обоих. Движок «Газели» явно был не простым, раз удалось рвануть с места с таким ускорением.
Удар. Один исчез под колёсами – грузовик чуть подпрыгнул на препятствии, а второго снесло с дороги усиленным бампером.
В эти же секунды, пока машина выполняла манёвр, прогремело несколько выстрелов. Стёкла не брызнули в кабину, лишь в боковом образовалось несколько вмятин. Это низкорослый стрелял из пистолета, но стекло оказалось бронированным.
Денисов всё равно рефлекторно пригнулся. Ведь целятся обычно по тому, кто за рулём.
Враг, оставшийся позади, орал что-то вроде: «Вали козлов!».
Значит, там ещё кто-то есть. И действительно, из джипа выпрыгнул оборвыш, здоровый как горилла. Денисов притормозил.
А Саша, схватив автомат, распахнул дверцу и срезал того, который уже направлял на них свой «калаш».
– Йо-хо-хо! Молоток. Погнали! Только этого добьём, – заорал Денисов, разворачивая свой «танк» на сто восемьдесят градусов. Похоже, он собирался задавить низкорослого. Который уже подбирал оружие одного из сбитых и явно не собирался оставлять беглецов в покое.
Но, увидев летящую на него «Газель», мелкий в кепке, вместо того, чтобы продолжать стрельбу, подбежал к перилам и «солдатиком» сиганул с моста. Там невысоко, но из боя он на время будет выключен.
– Вот говнюк, – Денисов снова выполнил крутой разворот под визг резины, – А эти Вахтовики те ещё суки. Мне за них ничего не будет. Погнали на свободу!
– Ты пьяный или обкурился? Их там ещё вагон, – Саша не сдержался. Он увидел на противоположной стороне моста движение. – Ты не доедешь! Бросай свои книжки. Поехали назад в убежище.
– Там уже другая масть. Пропустят. А ты трус, Саня. Дело не в книжках. А в принципах. Я всю жизнь терплю идиотов и подонков. Хватит! Если хочешь – выходи!
Он притормозил, и Данилов спрыгнул на асфальт.
Попрощались только взмахом руки, при этом Саше очень хотелось покрутить пальцем у виска. Какие на хрен принципы?!
«Газель» опять рванула по мосту, который когда-то был разводным.
Но гораздо раньше, чем она доехала до той стороны, по ней открыли огонь сразу из нескольких точек. И на этот раз никакие стёкла с наклеенной бронировочной плёнкой не помогли.
Младший видел вспышки, слышал хлопки, и, как в замедленной съёмке, наблюдал за потерявшим управление грузовиком… Бордюр, отбойник (или как там называется эта бетонная хрень?), отделяющий тротуар от проезжей части, был частично разобран или раздолблен.
Поэтому машина вылетела с моста, пробив перила. И свалилась в воду.
Всё заняло секунды. Раздался сильный «бултых». А Данилов остался один на мосту. Хотя не совсем один.
Оборвыш, которого они пристрелили, и тот, кого переехали, лежали, как неподвижные груды тряпья. Но тот, которого сбили бампером, полз и охал. И вдруг застыл, то ли потеряв сознание, то ли притворившись мёртвым оттого, что заметил Младшего.
Саше было наплевать. Он смотрел, как с южной стороны моста движется большая сила.
Значит, и на юге дикари. Некуда бежать. Ошибкой было вообще пытаться проскочить. Самоубийство.
«Газель» не утонула сразу, а какое-то время держалась на поверхности. Но вот начала быстро погружаться. Ещё немного – и на виду осталась только крыша.
Вскоре о машине напоминали лишь круги на воде.
Не помня себя, Данилов пошёл назад через набережную. Услышав недалеко топот, распластался на асфальте, как мёртвый.
Пробежали мимо, в сторону моста. Человек пятьдесят. Оборвыши тяжёлых ботинок не носили, предпочитая болотные сапоги, а на суше – самодельные кеды на резиновом ходу.
Наёмники? «Коты» сюда бы не добрались. Остатки «Енотов»? Пытаются прорваться на юг? Самоубийцы. Там их уже ждут. И нет ничего, кроме целого материка диких земель.
Он успел добежать до ближайших домов и спрятаться во дворе, когда началась стрельба, эпицентр которой был там, где они с Денисовым только что пытались прорваться. Саша понял, что какое-то время все будут заняты. Двинулся на запад вдоль набережной, дворами. Чем закончился бой, он даже не смотрел, потому что исход был для него не важен.
И туда, где утонул Денисов вместе со своей коллекцией, даже не обернулся. За эти дни он видел столько смертей, что сейчас уже ничего не чувствовал. Как будто организм включил режим сбережения эмоций. Питер пожевал его и выплюнул… выблевал, как кот, подавившийся комком шерсти. Саша чувствовал, что город искалечил его сильнее, чем дорога. Добил в нём то, что начали убивать ордынцы. Кроме способности любить и верить женщине он, возможно, лишился способности иметь друзей. Чувствовать что-то, кроме потребности в людях-инструментах для достижения целей, которые не по зубам одному. Хотя и необходимость сотрудничать и самому быть чьим-то инструментом Саша тоже принимал. Но пока целью было простое выживание.
Если нельзя спасти всех, то надо спасать себя. Такое вот эрзац-ницшеанство.
Ему теперь надо придумать, как спрятаться на Острове и как потом убраться с него.
Младший
