Дорога мстителя - Алексей Алексеевич Доронин
Для него врагами теперь были все. И оборвыши из любого племени, и остатки наёмников, если они есть. Но он надеялся пройти мимо без лишнего шума.
Его действительно принимали за своего, хотя до этого момента никто не спросил, из чьей он бригады… Видимо, Саша больше похож на тощих болотных жителей, чем на питеров.
Несколько беглых со следами телесных наказаний на лице даже похлопали по плечу и пошли дальше, разбивая окна прикладами.
Выходит, не зря был его маскарад!
Но не всех ему удалось обдурить.
На подходе к Малому проспекту начались проблемы. Тут, в торговой зоне, вовсю шёл погром.
Народу на улицах было много, и почти все с оружием и в куртецах. Все были опьянены победой.
Да и не только победой: напитки лились рекой, иногда буквально, по улицам. Из подвалов и баров выносили бочки, откупоривали бутылки. Мародёры отрывались, как в последний раз. Видимо, командование разрешило. Отдало Остров на разграбление на день или несколько. Тоже традиция с античных времён.
До его ушей долетали отдельные слова и целые фразы. От некоторых мороз пробирал по коже.
– А можно их?.. Они же не настоящие мужики, а питеры…
– Если поварить, вся гадость уйдёт… Можно.
– Он сказал, его Курочкин звали. Курочкин…
Смех пронёсся по ближайшей шеренге. У одного из хохочущих на боку висела на простой верёвке антикварная сабля, с которой он походил на пирата.
Младший ускорился.
Кто-то помахал ему рукой, он ответил тем же. Человек вроде отошёл, но вдруг выстрелил в Сашину сторону из ружья, пуля улетела в белый свет как в копеечку, а стрелок извинительно развёл руками и улыбнулся: мол, я случайно.
А вот со следующим так просто не получилось. Здоровый бритый детина с голым торсом, покрытым синими татуировками, с лицом, замазанным чёрным, плёл вязь из матерщины и фени, будто древнюю языческую молитву, ни на миг не замедляясь, не сбивая дыхание. Саша увидел, что «змеи» у него на теле – витиеватая надпись «НеЗабудуМатьРодную» разными шрифтами, то больше, то меньше. Игнорируя психологическое давление, Саша разобрал, наконец, членораздельный компонент этой речи.
«Из какой бригады, падла? Куда намылился?» – спрашивал бритый, приближаясь и делая угрожающие жесты. Что-то в облике Молчуна вызвало его подозрение.
Хотя… толпа вокруг поредела. А если они действовали слаженными группами, то человек, идущий один и не туда, легко определялся как враг.
Саша видел людей с такими татуировками среди убитых оборвышей в Песочном. Какая это масть, он не представлял.
Он поколебался – застрелить любопытного или убежать, но, в итоге, выбрал наиболее верное решение – послал его подальше.
– Не твое дело, лысый. Я сегодня таких как ты десять завалил.
И продолжил шагать в прежнем направлении, как ни в чём не бывало, с важным видом, будто он специальный посланник и у него особое задание. Саша настроился грохнуть детину, если тот увяжется за ним. Но бритый тоже сделал правильный выбор и оставил его в покое.
Пришлось свернуть с Малого и опять выбирать самые заросшие переулки. Какое-то время он ожидал звуков погони, но никто его не преследовал. Саша стал склоняться к версии, что у бритого мог быть личный интерес. Может, хотел посмотреть содержимое рюкзака на предмет поделиться, не подозревая, что перед ним чужак. Двигаемся дальше…
Но не прошло и пяти минут, как кто-то налетел на Сашу, выскочив из-за ржавых мусорных баков и держа небольшой топор, словно томагавк. Если бы он помешкал, лежал бы сейчас с раскроенным черепом. Тощий, в свитере, с секачом для разделки мяса. Вот всё, что пока различил парень, уклоняясь и пропуская разогнавшегося врага мимо себя. Второго захода он ему сделать не дал. Не пытаясь в суматохе вспомнить, чем снаряжен патрон – пулей, дробью, картечью, – выстрелил почти в упор и попал. Нафаршировал дробью, отправив в нокаут уже мёртвое тело.
Теперь можно перевести дух и разглядеть отморозка получше. Вряд ли житель болот, скорее просто наркоман и дегенерат с самого дна, которых даже гопники и бандиты презирали, хотя сами же продавали им химическую дурь. Саша не знал других городов, где можно было купить такие зелья. Мозг от них быстро деградирует. Хотя и алкоголь разрушает его не слабее, но чуть подольше.
Растянувшийся на асфальте убитый мародёр оказался в новых берцах, которые явно снял с убитого наёмника. Разувать его Саша не стал, размер не тот, да и верные ботинки ещё ему послужат.
Он шёл дальше, сохраняя бдительность, и ждал нападения каждую секунду, но в заросших закоулках, куда выходили фасады необитаемых домов и где даже не убирался мусор, больше ему никто не попался до самой цели.
Ружьё в руках, автомат калибра пять сорок пять – сзади. Тяжеловато, но бросать не собирался. Оружия у него достаточно, поэтому к тайнику под гаражом он не пойдёт. И к их с Анжелой летнему дому тоже.
Но если тайник на западной оконечности Острова совсем не по пути, то квартира была поближе. В том месте стояли высокие дома, похожие на многоэтажки, из которых состоял почти весь район Тырган в Прокопе. В более спокойное время Молчун ощущал ностальгию, проходя в любых городах через такие районы.
Но не здесь и не сейчас. Слишком большой крюк. Незачем искушать судьбу, ведь всё необходимое он взял ещё в отряде, прежде чем дезертировать во второй раз. А недостающее – добрал в квартире Абрамыча. За хомяковое накопительство будет обидно получить пулю. Он не повернул. Их совместная жизнь теперь – такое же мёртвое прошлое, как и Прокопа.
Тем более, что ему попалось уже несколько хорошо дисциплинированных групп оборвышей, которые двигались по городу, явно патрулируя.
Эти совсем не были похожи на пьяных мародёров и безобразиями и грабежами не занимались. Шли с конкретными задачами, под управлением своих «офицеров». А может, занимали ключевые точки. Или искали последних недобитых наёмников.
С большим трудом удалось ему уклониться от одной из групп, спрятавшись за старый мусоровоз. Что-то подсказывало Саше, что их маскарад не проведёт. Может, у врагов даже аналоги опознавательных знаков есть.
Продолжал идти дворами. Людей здесь меньше, но и тут он то и дело натыкался на такие картины, которые не хотел бы видеть. Кого-то резали. Из окон слышались крики, визг, стрельба. Кто-то большой и татуированный ломился в дверь парадного, где-то билась посуда или стекло.
Остров продолжал гореть. Горели здания, но казалось, что пылает сама земля. То и дело раздавались взрывы.
