Владимир Чистяков - М.С.
Так кто первый в мясники?
— А ты?
— А я слишком тесно повязана со старой властью. И знаю результаты опросов. Не тех, что публикуются, а настоящих. На меня в народе очень неоднозначная реакция. И слишком много насолила кое- кому в парламенте. Там фактически нет людей, причём во всех лагерях, кому бы я на ту или иную мозоль не наступала. А иным я сразу на всех мозолях станцевала. И меня слишком хорошо знают. Нужен кто-то более нейтральный и менее известный. И это должна быть харизматическая личность. С влиянием в армии, безопасности, и желательно, с контактами в среде непарламентских радикалов. Нам не помешает то, что они выступают за неизменность границ империи и только культурную автономию малых народов. Остальное нас не волнует. Но на создание такого лидера у нас мало времени.
— Но его создавать надо прямо сейчас.
— А он уже практически создан, точнее она уже создала сама себя.
Марина хитро прищурилась.
— Весьма польщена. Готова действовать. И уже имею кое-какие наработки.
— Приступаем!
Слышали бы этот их разговор Софи и Сергей, наверняка бы сказали: «Манометр зашкалило. Сейчас рванёт».
И рвануло.
На следующий день в одной из подконтрольных Бестии газет появилась статья, в которой весьма резко и с неожиданного ракурса критиковался и император, и парламент. Ряд народных избранников был прямо обвинён в связях с иностранной разведкой. Ряд других — во взяточничестве. Третьим попало за их похождения во внеслужебное время.
А Императора прямо был обвинён в трусости и сравнен с капитаном, первым бегущим с корабля, который несёт на скалы.
Статья была подписана двумя буквами — М. С.
Сразу вспомнили, о весьма популярном романе, об авторе которого известны были только инициалы. Масса журналистов изъявили желание встретиться с этой таинственной личностью. Совершенно неожиданно согласие было дано. На пресс-конференции в одном из первых рядов заметили младшую дочь императора, известную своим антисоциальным
(с точки зрения света) поведением. Заговорить с ней не пытались. Знали прекрасно о её «горячей» любви к пишущей братии. Равно как и не по-женски крепких кулаках.
Конференция довольно долго не начиналась. Все уже начали шуметь, подозревая таинственную личность в розыгрыше. Уже хотели было расходиться, но тут ненаследная принцесса неожиданно встала и сказала: «А почему собственно говоря, не начинаем? М. С. - это Я.»
Эффект потрясающий.
Сама она несколько позднее сказала так: «Шок — это по-нашему».
Вскоре эта статья была перепечатана в нескольких десятков других изданий. М. С. сразу стала известной. Особенно в парламенте, ибо им-то попало больше всего. Было начато несколько расследований, сформирована куча комиссий. М. С. пригласили для дачи объяснений.
Она явилась. И выступление произвело ещё больший скандал, чем статья. Ибо в статье она упомянула далеко не обо всех фактах…
Парламент ополчился на неё в полном составе. Но с формальной точки зрения, к ней невозможно придраться. Клеветы в выступлениях нет. А снять её с должности парламент не мог. Раньше бы её могли сместить по указу императора, но в настоящее время всё смещение и назначение высших офицеров безопасности проходило через Бестию. А её мнение о парламенте всем и так слишком хорошо известно.
Пропарламентские издания разразились потоком клеветнических статей в её адрес. В чём только не обвиняли! И она в долгу не оставалась. Количество анти М. С.-овских статей в дружественных парламенту газетах возрастало с каждым днем. Но далеко не все противники саргоновцев жаловали парламент и демократические фракции в нем.
И ряд газет охотно предоставлял свои страницы для ответных статей М. С…
А вышедшие из подполья издания левых радикалов приветствовали все выступления. И не раз писали о её высочайшем гражданском мужестве. Причём безо всякой иронии.
Весьма скандальными оказывались и пресс-конференции М. С… На них иногда с самым невинным выражением лица выдавались такие фактики… В результате чего ни раз бывали грандиозные скандалы с увольнением известнейших журналистов.
К примеру, как-то раз произошло вот что:
На одной из пресс-конференций она схлестнулась с одним весьма известным журналистом. И М. С. сразу поняла, что ещё до войны она с ним виделась. А он её толи не запомнил, толи сознательно выкинул ту встречу из головы.
М. С. не долго думая, подначила его вопросом о фронтовом прошлом в то время, когда она сама как про это писали в прессе, «осуществляла невиданной жестокости карательные акции против беззащитного мирного населения». Деятель залился соловьём, расписывая свои подвиги. М. С. некоторое время слушала. А потом резко прервала:
— Всё это враньё. В это время ты околачивался в Загородном дворце. Его хозяйка использовала тебя в качестве проститутки мужского пола. А впоследствии вывела в своей книге под именем «Дубина стоеросовая с большой дубиной, или же статуй».
Того словно этой самой дубиной по голове ударили, или с другой дубиной из трёх букв сзади подошли, и его поиспользовали, но больше всего походило на то, что оба действия были проделаны с ним одновременно.
— А ты тогда был преизрядным хамом и свиньёй, да вроде, и наркотиками баловался. Настолько, что саму меня не узнал, когда я к сестре заехать решила.
— Ты избила меня!!! — поросёнком заверещал гигант
М. С. промолчала, а в зале захихикали. Разница в весовых категориях слишком значительна, и видна невооруженным глазом. Даже с поправкой на силу Марины. Да и «Дневник стервы» тоже все читали. Читали и покатывались, вот только больше всего не хотели попадать в список его персонажей.
А тот словно не соображал.
— Я в суд подавал, а ты не явилась!
— А что мне там делать было? Я ведь в тот момент воевала, а ты-то по пластическим хирургам шлялся, да зубы вставлял, после того как с лестницы в Загородном дворце свалился.
М. С. прекрасно знает ту версию событий, которую уже довольно много лет назад выдала Софи.
Известность Черного высочества растёт не по дням, а по часам. Пусть и довольно скандальная. А народ-то политикой интересуется. И уже довольно многие, особенно бывшие фронтовики начинают говорить: «А М. С. -то похоже не из болтунов. За дело возьмется, так дело будет». И если проходил мимо кто из демократически настроенных, то смотрели в его сторону оч-чень нехорошо.
Наверное, половина столичной интеллигенции вместо своих мозгов пользуется рассуждениями парочки «светочей», да тем, что вещают радиостанции вроде «Мирренской волны», «Радио свободного мира» и им подобным. От вполне взрослых людей можно иногда услышать рассуждения вроде: «Они говорят только правду, это не наша пропаганда. Там работают истинно свободные люди, искренне сочувствующие нам». На полном серьёзе заявлять такое!
Правда, перед М. С. взывать к авторитету всевозможных голосов достаточно быстро перестали. Ибо она как-то раз сказала. «Искренне сочувствуют нам, так сказать. И это от большого сочувствия владелец этих радиостанций сократил у нас население напятьдесят миллионов человек. Истинно свободные люди получают зарплату от императора Тима или из бюджета министерства пропаганды».
И не то совещания, не то просто разговоры с Кэрдин. Ей ещё тяжелее, ибо очень похоже, что изо всех крупных министров только её волнует мысль о сохранении Империи. Всем же остальным, включая императора, надо только кусок побольше оторвать. И словно забыли они. Часть организма не будет функционировать без других частей. Оторванное будет медленно умирать. А если оторвать слишком много — то погибнет и организм.
— Непонятна позиция министерства пропаганды.
— Нашего?
— А чьего же еще? По идее, именно они должны отражать позицию правительства и вести борьбу с оппозицией легальными методами. Но наиболее продвинутые издания ссылаются именно на авторитет жаждущего реформ министра пропаганды.
— Того самого, у кого фамилия с последней буквы?
— Не поняла.
Пару секунд вопросительно смотрят друг на друга. Потом лицо Марины проясняется.
— Я слишком привыкла думать на другом языке. Там «Я» последняя.
— Наличествовал и штатный идеолог… Теперь поняла… Наш ведь тоже всех «прогрессивно мыслящих» прикармливает.
— Небось и всех тех, кто в Грэдском Институте подрабатывает, включая и любимца мирренской пропаганды?
— Естественно. Наши, так сказать, издания просто млеют, когда титан и пророк, верементский оракул у них печатается. Не так давно книжонку выпустил «Как нам обустроить державу». О содержании не говорю, сама понимаешь — бред полнейший. Но позиция прогрессивно мыслящих — все напечатали. Кто — спецвыпуском, кто в виде брошюры — типа прочти сам и передай другому. Вот вам новое откровение! Внемлите ему! А кто возразит — на костёр.
