Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка
— Я нижайше прошу простить меня, ваше сиятельство, — склонив хорошенькую головку, сказала она. — Господь послал мне знак, и я узрела его волю. Я готова служить вам.
Ага, конечно. Готова она! Я поднял ее, обнял и прошептал прямо в ухо.
— Я верю тебе, Асфея! Найди того, кто убил моего отца. Или того, кто знает, кто это сделал. Тогда проси у меня чего хочешь. Я прибуду в столицу к началу лета. Постарайся успеть к этому времени.
Асфея в ужасе посмотрела на меня, но лишь медленно закрыла и открыла глаза, показав, что поняла. Прокололась, глупенькая. Во-первых, она только что подтвердила, что моего отца действительно убили, а во-вторых, дала понять, что знала об этом и молчала. А это измена, и патрикия должна прямо отсюда проследовать в Черный город, чтобы повиснуть на дыбе… Пока это не ко времени, пусть живет. Ну что же… Все текущие задачи в столице выполнены, а сезон охоты на буйного принца Станислава Остромировича открыт. Пора рвать когти!
Глава 13
Три месяца спустя. Январь 896 года.
Сержант Ордена святой Ванды-миротворицы, Деян Вартовский сейчас носил совершенно другое имя и представлялся купцом-караванщиком из белых хорватов, данников великого кагана.
Рода он был знатного, да только бедного, как церковная мышь. Капиталы семьи развеялись как дым еще лет сто назад, их прожили дотла неумные предки. Да и что говорить, если егеря из семьи самого великого Варты выходили отменные, а дельцами они были скверными. Повезло далекому предку, в услужение в самому князю-епископу Бериславу попал, в бояре выбился и старшего сына вывел. Из его потомков такое уже никому не удавалось, и Вартовские болтались где-то в нижнем слое имперской знати, не смея даже приблизиться к небожителям. Все величие обнищавшего рода сосредоточилось в доме на Малой Новгородской, который семья удерживала за собой, что бы ни случалось. Голодали порой, но дом не закладывали и даже не думали продать, зная, что это станет их концом. Вот и сейчас там жила матушка с сестрами, а Деян на сержантское жалование должен был выкроить им приданое, отчего и лез во всяческие авантюры, поражая брата-магистра, командующего егерями, своей неуемной отвагой. Уж очень Деян хотел наградные получить. Сестер у него было пять. Хоть плачь.
Но в этот раз Святая Ванда смилостивилась над ним. Сам четвертый наследник Станислав, о котором говорила вся столица, призвал его к себе. Как такое могло случиться, Деян не знал и даже мыслей дельных на эту тему не имел. Наследник почему-то долго вглядывался в его лицо и улыбался, как будто давно потерянного родственника нашел. Деян слышал историю этого парня с айдаром на голове и должное ему отдавал. Он с другими егерями не раз за его здоровье пил… точнее, два раза. Первый, когда узнали, что у государей, наконец, наследник появился, у которого яйца присутствуют, а второй — когда он боярина Любимова при всем честном народе уложил. Матушка тогда всю ночь святой Ванде молилась, здоровья наследнику просила. У Вартовских с Любимовыми нелюбовь давняя, еще с «Войны братьев». Не то боярин Варта кого-то из их родных в соляную шахту отправил, не то на кол посадил. За давностью лет все это забылось, а ненависть осталась навсегда. Любимовы Вартовским ходу не давали нигде, отчего род и захирел. Пойди-ка пободайся с теми, кто на государевых деньгах сидит.
Жилистый парень с острым насмешливым взглядом Деяну понравился сразу. Роскоши в его одежде не было. Не было даже чулок из белого шелка, как этикет предписывает. Наследник надел форменные штаны, заправленные в аварские сапоги, и форменную же рубаху без погон, из тонкого сукна. Из роскошного — только золотая гривна на шее, сплошь усаженная самоцветами. Это ее он с убитого хана снял.
— Деян Вартовский… — видимо, наследник удовлетворился тем, что увидел. — Задание для тебя есть, Деян. Брат-магистр сказал, что язык степняков ты изрядно знаешь, и в кочевья под чужой личиной не раз ходил. Отличиться хочешь?
— Так точно! — ответил Деян, ударив кулаком в грудь.
— Если сделаешь то, что скажу, в точности, — усмехнулся наследник, — то погоны лейтенанта твои. А сестер я сам сосватаю, и хорошее приданое за них дам.
— Что нужно сделать? — едва ворочая пересохшим языком, спросил Деян, очень надеясь, что этот странный парень не знает, сколько у него сестер.
— Ослабить болгарскую орду, — ответил наследник. — Нам нужен год передышки. Они не должны еще раз прорвать Лимес, сержант. Иначе целые области опустеют, погибнут десятки тысяч, и империя после такого может не подняться никогда. На нее набросятся со всех сторон и разорвут на куски.
Вот так Деян стал купцом, который шел по льду рек с грузом овечьих одеял, которые отдавал удивительно дешево. Он догадывался, что это за одеяла, потому как забрал их с лесной базы Ордена, куда свезли полсотни мечущихся в оспенном бреду словен из северных княжеств. Осуждал ли он это? Да ни в коем случае, одобрял даже. Для него, потомственного слуги Высшей справедливости, на первом месте стояла целесообразность. Цель оправдывает средства — так учил его покойный отец.
— Четвертак! Всего четвертак за такое одеяло, почтенный Бехтер! — закатывал он глаза, тряся валяным шерстяным полотном. — Это изделие из самого Драгомирова! Это не блохастая кошма, сделанная косорукой рабыней! Под ним в любую стужу ты будешь спать в тепле! В жизни бы не отдал так дешево, но меня приняли в твоем кочевье как дорогого гостя! Другим я нипочем не отдам за такую цену. Я же просто разорюсь!
— Я возьму все! — у почтенного Бехтера горели глаза. — По пятнадцать копеек!
— Три! — смущенно разводил руками Деян. — Я могу по этой цене продать только три одеяла. Остальные — по честной цене. Рубль!
— Рубль! — хватался за сердце старейшина рода. — За какое-то одеяло! Да я лучше буду укрываться кошмой, как это делал мой отец и дед! Рубль! Да ты с ума сошел, купец!
— Ну должен же я хоть что-то заработать, — в смущении прятал глаза Деян.
— Три! — Бехтер жадно тянул к одеялам руки. — Давай их сюда! И пойдем, я угощу тебя. Сегодня прирезали коня, он поранил ногу об острый край льда и захромал. Проклятая зима! То оттепель, то мороз. Мы-то сыты, но мясо едим со слезами.
