Война двух королев. Третий Рим - Дмитрий Чайка
— И то правильно, — Огняна выразительно поигрывала опасной бритвой. — Скверная она баба, ваше сиятельство. Пожалуйте на омовение и голову брить. А я пока вам про нее все-все расскажу. Я такое знаю, вы упадете просто…
И она застрекотала мне прямо в ухо, очерняя потенциальную соперницу.
* * *
Торжественный ужин превратился в смотрины. Гигантский П-образный стол заняли сотни мужей и дам, которые расселись на свои, столетиями закрепленные за их семьями места. Здесь не было цезаря Святополка и его детей, он еще не вернулся с очередного богомолья, а потому центральное место занимал князь-епископ, по совместительству великий логофет, и я, новый повод для дворцовых сплетен.
Дурацкая ошибка, совершенная в мадьярском лагере, сегодня тоже сыграла на мой новый имидж. Голову убитого хана я засыпал солью и притащил с собой в столицу. Вопреки всеобщему мнению, чашу делали из теменных костей черепа, получая на выходе нечто вроде блюдца. Здесь же в рекордные сроки дворцовый ювелир обработал вываренный и вымоченный в антисептиках череп, и теперь он представлял собой серебряную голову с косами и ушами, которая смотрела вперед жутким оскалом белых человечьих костей. Когда я показал это чудо Огняне, она чуть в обморок не упала, отчего я сделал вывод, что это именно то, что нужно. Я периодически прикладывался к своему кубку, отчего по рядам жующих аристократов пробегала физически ощутимая волна омерзения.
С вилками тоже была полная беда. Я демонстративно ел одной, чего в данном дворце не случалось вообще никогда. Нобили империи переглядывались, фыркая в бороды, но ничего не говорили. Я очень хорошо представляю, как дальше пойдет дело, ведь впереди танцы. И, согласно дворцовому церемониалу, я должен встать в первую пару. Как ни старались мы с господином наставником, ничего-то у нас не вышло. Это был форменный кошмар. Именно поэтому я, невзирая на робкие возражения князя-епископа, учителя танцев прогнал, а учителя фехтования, напротив, пригласил. И если дедушка Яромир расстроился из-за того позора, который мне предстоит пережить на танцполе, то я грустил из-за того, что искусство фехтования за двести лет совершило серьезный рывок. Наемный учитель делал меня десять раз из десяти, и даже не напрягался. Эволюция доспехов и металлургии привели к тому, что, как и в моей первой жизни, мечи превратились в тяжелые шпаги, которыми местная знать владела весьма неплохо. Это служило таким же маркером высокой породы, как и умение вести себя за столом.
Почему меня ждал неизбежный позор? Да потому что о моих, господи прости, успехах в танцах Огняна регулярно докладывала наверх, и ловушку подготовили на славу. Ведь согласно приказу Великого препозита, распоряжающегося дворцовыми церемониями, сегодня будут не просто танцы, а танцы многолюдные и роскошные. Здесь дадут бал в честь чудесного обретения потомка Золотого рода. Он не может быть скромным, ибо сие есть чудовищный урон имени государей наших. Так заявил боярин Волков, и даже князь-епископ не нашелся чем ответить. Только скрипнул зубами и кивнул. Я уверил Яромира, что как-нибудь выкручусь, но он пребывал в тоске. Недостаточные навыки в танцах для нобиля — это не просто позор. Это верный признак деревенщины, повод для насмешек до конца жизни. Такого не примут ни в одном доме, и ни одна знатная девица не пойдет за него замуж, предпочтя столь чудовищной участи монастырь. Вот так вот изменилась жизнь… Совсем уже охренели мои потомки…
— Ваше сиятельство, пора! — льстиво прошептал мне на ухо невысокий, похожий на сдобный колобок боярин. И это потомок самого Волка? Куда катится мир!
— Увы, Артемий Петрович! — громко сказал я, и весь зал притих, навострив уши. — Незажившие раны не дают мне исполнить мой долг. Вы же не хотите, чтобы я истек кровью прямо во время танцев? Я поскучаю здесь. И будьте так любезны, пригласите почтенную Асфею Антиповну. Пусть она скрасит мое одиночество за этим столом.
Конечно же, Великий препозит понял, что я вру как сивый мерин, но оспорить мои слова он не мог никак. А потому он сначала открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл, напоминая выброшенную на берег рыбу, и с поклоном удалился. По залу покатился одобрительный шепоток, бояре оценили мою изворотливость. Приличия соблюдены, и это главное. А то, что я танцевать не умею, здесь знали все до единого. На женской половине стола поднялась симпатичная бабенка лет двадцати пяти, украшенная массивным бюстом и чудовищным количеством драгоценностей и, прожигаемая ненавидящими взглядами товарок, проследовала к столу, за которым сидела императорская семья. Я провел немалую работу, чтобы отобрать нужного человека, и она оказалась вне конкуренции. Выяснилось, что Огняна не соврала, на этой даме пробы ставить негде.
— Ваша светлость! — склонила она хорошенькую головку. Вот стерва! Если бы сам не читал ее личное дело, то подумал бы, что передо мной стоит выпускница католической школы. — Вы оказываете мне огромную честь!
— Присядьте! Я лишу вас сегодня танцев, почтенная патрикия! — с видимым сожалением ответил я. — Боярин, начинайте. Мы будем любоваться праздником отсюда.
Еще одна особенность этого времени. Мое худородное боярство двести лет в товарных количествах вывозило невест из знатнейших римских родов. И теперь свою родословную какие-нибудь Войковы ведут не от нищего паренька, которому я разрешил поставить первую лесопилку, а как минимум от трех римских императоров и десятка консулов. На дочерей сенаторов Авитов, Кейониев, Валериев, Олибриев и прочих очередь была расписана лет на сто вперед, а выкупали такую невесту почти по весу в монете. М-да… Неудивительно, что они теснят Золотой род. Ведь мы по сравнению с ними просто выскочки.
— Слушай меня внимательно, Асфея, — негромко произнес я. — Я знаю, что тебя попросили унизить меня сегодня. Я не слишком умелый танцор, как ты сама знаешь, и поэтому ты должна была пару раз сбиться с шага, чтобы я запутался. Так?
— Да что вы говорите такое? — женщина побледнела как полотно, из чего я сделал вывод, что именно так оно и есть.
