Сага о диком норде - Наталья Викторовна Бутырская

Я попытался спросить Живодера, что он забыл в Фискехале, но те немногие бриттские слова, что я знал, напрочь вылетели из головы.

— Спроси его, что он тут делает? Хочет помереть?

А ведь бритт подрос, добрался до шестой руны.

У Леофсуна глаза округлились еще сильнее.

— Говорит, что пришел к тебе. Хочет стать хирдманом. Говорит, что раньше нельзя было, а сейчас — самое время.

— Он знает про корабль?

Живодер расхохотался, и два хмурых бритта-хускарла попятились от него. Как я их понимал!

— Нет, он не слышал про корабль, но очень рад, что мы его отобрали. Он хочет посмотреть на драккар.

— Да ни за что! — выпалил я.

Страшно представить, что может устроить этот безумец на новеньком корабле. Да и на пристани же полно охранников. Стоит им только услышать его речь, как нас потащат к местному ярлу. Так и потерять «Сокол» можно.

— Он говорит, нельзя сопротивляться Домну. А именно она привела его к тебе. Говорит, ты молодец, что сохранил шрамы на спине.

Я зарычал от злости.

— Можете зайти и выбрать подходящие бочки, — выглянул Фарлей.

Увидел Живодера, нахмурился, потом спросил что-то на бриттском. Вроде бы там было про лес и малахов. Живодер радостно закивал и снова загомонил.

— Так! — вспылил я. — Рысь, скажи этому дураку, чтоб он закрыл рот и не говорил ни звука! Вообще! Сейчас мы выберем бочки, отнесем их на корабль, и уже потом поговорим. Скажи, если он посмеет что-нибудь вякнуть, я сам вырежу ему язык. И те двое тоже пусть молчат, если не знают нордский.

Рысь очень красноречиво выпалил длинную речь. И Живодер, все еще улыбаясь, сделал жест, что понял и сделает. Но я все же отправил за бочками Леофсуна и Фастгера, а сам остался рядом с бриттами.

Меня трясло от страха и злости. Что за проклятье здесь творится? Снова чьи-то колдовские штуки? Как Живодер, самый что ни на есть дикий и рунный бритт, пробрался в город? Что ему надо? Неужели он и правда искал меня? Тогда ему сильно повезло! Еще день, и мы бы ушли из Бриттланда. Или он ждал тут несколько дней? Но с его характером чудо, что его еще не поймали и не убили. Я помнил, с какой готовностью он бросился резать мне спину. Почти что пытка! Или как он резал Хрокра. И его поклонение Бездне?

Альрик меня убьет, если я приведу Живодера на корабль. Но и бросить его я тоже не могу. С полоумного бритта станется пройтись по всем улицам Фискехале, выкрикивая мое имя. Или имя хёвдинга. Убить его? Бритты плохо плавают. Может, взять его на корабль да и притопить в море?

И эта мысль меня успокоила. Так и сделаю. А если он заговорит раньше, то перережу ему горло и скажу правду. Скажу, что это был рунный бритт.

Парни выволокли подходящего размера бочки, я спросил у Фарлея цену и передал серебро всклокоченному бондарю.

— Рысь, пусть они тащат эти бочки. И будь готов, если что, убить их.

Живодер рассмеялся, будто услышал хорошую шутку, и повторил на ломаном нордском: «Убить». Я положил руку на топор и сделал вид, что сейчас его вытащу. Бритт кивнул и схватился за одну из сорокаведерных бочек.

Фарлей подошел ко мне поближе и спросил:

— Что ты собираешься с ними делать?

— Пусть хёвдинг решает. И это, спасибо тебе за всё!

Я вытащил из кошеля крупную серебряную монету, которая мне нравилась из-за необычной чеканки на ней, и передал Фарлею.

— Дальше можешь с нами не идти. Жаль Ульвида. Он правильно умер, достойно.

Фарлей остался стоять, разглядывая монету, а потом все же догнал нас.

— Разреши пойти с вами!

— Хирдманом? — нахмурился я. — Но ты же тр… безрунный!

Он отмахнулся:

— Не насовсем. Только сейчас. Я хочу послушать, что они расскажут. Я же должен знать! Давно не был у диких.

— Зачем? Ульвид ведь мертв. Тебе больше некому передавать слухи.

Рыжий бритт замолчал, и я хотел уже двинуться дальше, как он неохотно выдавил:

— Я уже привык. Привык всё вызнавать. И это зачастую помогает выжить даже трэлю.

Я глянул на его смешную тощую фигуру с всклокоченной шевелюрой, вспомнил его щербатую улыбку и забавные ужимки. Вот хоть тресни, нравился мне этот бритт, даром что безрунный. Привезти бы его в Сторбаш, к отцу! Уверен, Ингрид бы обрадовалась такому подарку, он бы смешил ее каждый день. И маленькому братцу тоже пригодится, да хотя бы и как нянька. Может, захватить его с собой? Сейчас на корабле у нас места много, и я готов взять его кормежку на себя.

— Слышишь, Фарлей? А не хочешь уехать с Бриттланда?

Я думал, что он порадуется моему вопросу. А он едва ли не испугался.

— С Бриттланда? Нет! Не хочу! Я здесь родился. Я здесь всё знаю. Нет!

— Ладно-ладно.

Жаль. А я уже надумал, как бритт будет потешать нас во время плавания.

Альрик сразу узнал Живодера. Узнал и сильно напрягся, обвел взглядом пустую пристань, прикидывая, сколько тут людей.

— Ты зачем его привел? Откуда он взялся?

Я наскоро пересказал то, что узнал от бритта.

— Пусть зайдут на корабль и сидят тихо. Да в Бездну этих клятых бриттов! — выругался хёвдинг. — Значит, так. Обойди с Фарлеем город, собери парней. Уходим сейчас, как есть. Зайдем лучше в другой город, подальше от Сторборга. И с этими тремя разберемся.

Фарлей негромко подал голос:

— Стурраэтт! Это небольшой городок к северу отсюда. Там часто останавливаются корабли пополнить припасы. Даже бегать по торговцам не придется, сами придут и все принесут.

— Отлично. Вот там и закупимся.

Хорошо, что Фискехале невелик, и при помощи Фарлея я быстро отыскал ульверов. Из-за спешки мы не успели собрать все нужное, да еще и потеряли немного денег, выданных торговцам вперед. Но я был согласен с Альриком. Рунные бритты, к тому же не говорящие по-нордски, это опасный груз. От них лучше поскорее избавиться, и без лишнего шума.

Так что мы распрощались с Фарлеем и отплыли, не пробыв в городе и полудня. Даже бочки не успели наполнить.

Когда берег виделся лишь как узкая темная полоска, Альрик приказал поднять