Крылья - Эл Лекс

— Он отличный воин. — покачала головой Тина. — Он не ведает страха, и кидается в бой первым, ведя за собой прочих воинов. Если бы ты знал, сколько раз я лечила его раны, после боев с липоидами, после того, как они прорывали оборону, и солдаты вынуждены были вступить с ними в рукопашную… Он поднимал их в атаку, своим примером, своей жертвой, первым шел в бой, и первым же получал ранения.

Всегда считал, что глупость и храбрость — в некотором роде, синонимы.

Тут хотелось согласить с демоном. Кем бы там ни были эти липоиды, но, если они прорывают оборону, необходимо отступать и перегруппировываться, собираться с силами и выстраивать новую оборону. Это работает даже в рукопашном бою — если противник тебя «обмотал» и впечатал по печени, то атаковать его в ту же секунду — чуть ли не самое плохое решение, которое только можно принять в такой ситуации. Надо отступить, разорвать дистанцию, потаскать его маленько за собой, пока дыхание не восстановится, а вот потом уже можно и атаковать.

Вслух я всего этого не стал высказывать. Смысла не было. Потому что это только на первый взгляд казалось, что Тина нахваливает Гаррета. На деле же взгляд ее опущенных глаз был пустым и потухшим, как будто она рассказывала про мертвеца.

Это могло значить только одно — для нее он все равно что мертв. Для нее его не существует.

Я на тебя плохо влияю. Ты начинаешь разбираться в людях.

— Не похоже, чтобы ты действительно разделяла все то, что сейчас сказала. — заметил я.

— Он меня преследует. — тихо, едва слышно, произнесла Тина. — После всего того, что я для него сделала, после всех тех раз, когда я его лечила и выхаживала, он решил, что любит меня, что я предназначена ему. Он думает, что я принадлежу одному ему, и никому больше. Он уже считает себя моим мужем, а меня — покорной женой, не спрашивая при этом моего мнения. Все вокруг об этом знают, но… Молчат, потому что в остальном он — прекрасный человек и герой для всего аванпоста. А многие даже всерьез считают, что я дура, раз не хочу выходить за него замуж. Что не мешает, однако, ему, «отваживать от меня всякую шваль», как он сам выражается. Он уверен, что когда-нибудь я отвечу ему взаимностью, надо только подождать. И, конечно, сделать все возможное, чтобы за это время я не ответила взаимностью кому-то другому.

Да уж, детский сад штаны на лямках. В штатах такому типу моментально приписали бы сексуальные домогательства и впаяли судебный запрет подходить ближе чем на десять дистанций от Земли до Солнца. Возможно, вообще посадили бы в психушку принудительно — тут же налицо психическое расстройство. Как минимум, мания преследования, а с ней рука об руку и шизофрения вполне может шагать. Голоса там в голове всякие…

Ага, кто бы говорил.

Ага, кто бы говорил, точно.

— А ты, понятное дело, его не любишь. — вздохнул я.

— Конечно, нет! — Тина подняла удивленные глаза. — Как вообще можно любить такого… Настойчивого⁈ Того, кто уже все решил за тебя? Нет уж, такой судьбы я для себя не хочу.

— Ладно, я тебя понял. — я кивнул. — Могу тебя уверить — за меня можно не беспокоиться, я легко могу за себя постоять. Даже против такого, как Гаррет.

— Если бы ты знал, сколько раз я слышала эту фразу… — горько прошептала Тина, глядя куда-то в стену.

Сказать было больше нечего. Любая неосторожная фраза сейчас легко могла сломать хрупкое душевное равновесие целительницы и низвергнуть ее в истерику. Поэтому я не стал ничего говорить.

Я просто протянул ладонь и положил ее сверху на ее теплую руку.

Тина удивленно моргнула, перевела взгляд на меня и несмело улыбнулась.

— Все будет хорошо. — улыбнулся я. — Можешь мне верить. А сейчас скажи — у тебя есть какие-нибудь карты окружения? Или, может, ты сможешь их достать?

— Конечно! — просияла Тина. — Сейчас, подожди!

Она вспорхнула с кровати и светлым вихрем унеслась прочь из комнаты. Будто и не сидела минуту назад, как в воду опущенная, с глазами на мокром месте.

Вообще-то это тоже психическое расстройство.

Я в курсе. Но оно мне хотя бы нравится.

Еще бы, оно же тебе на руку играет.

Ответить я не успел — вернулась Тина, неся свернутый в трубочку и перетянутый лентой лист бумаги. Снова сев рядом на кровати, она стянула ленту прямо не развязывая, и расстелила карту на прикроватном столике.

— Вот! Карта не очень новая, но действительно соответствует! — гордо сказала она.

— Отлично, спасибо. — поблагодарил я целительницу. — Ты же в ней разбираешься?

— Еще как! — гордо ответила Тина. — В аванпосте все умеют карты читать и по сторонам света ориентироваться! У нас же сплошные болота вокруг — без карты заплутаешь.

— Тогда покажи, пожалуйста, Мединг.

Тина несколько секунд крутила пальцем над картой, после чего уверенно ткнула:

— Вот.

Я нагнулся тоже, всматриваясь в карту, туда, где крохотными буквами действительно было написано «Мединг».

— Ага. А вот эта река, рядом с Медингом…

— Их там две, какая тебя интересует?

Я задумался.

Про рыбу скажи.

— Та, в которой можно ловить рыбу! — не сразу, но все же понял демона я.

— Тогда это Истрица. — Тина кивнула и провела пальцем по карте, показывая реку.

— А в какую сторону она течет?

Вместо ответа Тина ткнула пальцем в крохотные наклонные рисочки на тонкой извилистой линии реки, будто маленькие стрелочки, показывающие направление течения.

Я проследил взглядом по реке, ожидая увидеть, что она исчезнет за краем карты — ведь по логике, начаться эта река должна была еще в Шалихаде… Ну, если брать за аксиому, что сюда я попал прямо оттуда.

Но, вопреки моим ожиданиями, река на карте перестала существовать за несколько сантиметров до края карты, там, где на карте царствовал целый лес направленных изгибами вверх галочек, имитирующих горный массив, видимо.

— Тина, тут… Ошибка какая-то?

— Где? — Тина нагнулась над картой. — Нет, все верно. О чем именно ты спрашиваешь?

— Истрица, она… Тут заканчивается?

— Нет, она тут начинается. — серьезно ответила Тина. — В Глиняных горах, это очень далеко отсюда. Очень-очень далеко, я там ни