Мичман Империи. Часть вторая - Александр Четвертнов
Приплыли. А я ещё и помогал себе силой в спаррингах против них. Блин. Как с котятами воевал… Так, не отвлекаться, где там та парочка?
Капитан с унтер-лейтенантом исчезли. Блин. Хотелось послушать ещё. Что он сделать-то собирается? Я прислушался к своим ощущениям, вроде ничего не было. Ни жужжания, ни каких других гудений.
— Ваше благородие, — снова пристал Николай. — Позанимайтесь с нами, а? Пожалуйста.
Я оглянулся. Все морпехи снова стояли вокруг меня, и в глазах у них светилась надежда.
* * *
Три дня я не вылезал из спортзала. Целых три дня, пока эсминец мчался в нырке. Дело Кремнескалова так и пылилось где-то на кристалле памяти. Руки до него не дошли.
Зато они дошли до подзатыльников. Две роты из батальона корабля оказались кадетами. Больше шестисот человек, сменяя друг друга целыми днями занимали спортзал, не давая мне скучать.
Ребята оказались толковыми. Они впитывали приёмы рукопашки, как мякоть хлеба заправку салата.
Я понимал, что не смогу выучить их полностью за пару дней (ещё бы, на такое и Мангуст не замахнулся бы). Потому давал им самые основы. Прививал понимание, как двигаться, как шевелиться.
Самые головастые потом сами дойдут, как дальше. Если не обленятся и продолжат заниматься, пусть и по видео урокам Лесникова. Названия записей в служебной сети я им дал. Осталось только найти. На Владивостоке точно есть. Сам ими пользовался.
Ни летёху, ни капитана за эти дни я не встретил. Зато увидел других офицеров корабля. Они приходили в зал. Смотрели, хмыкали, показывали на мешках пару классических ударов, сдобренных силой. И уходили, иногда оставаясь поболтать. Многие считали мои занятия бессмысленными. Они не годились для быстрой подготовки матросов. Но морпехов скептический настрой офицеров не останавливал.
Та схватка с унтер-лейтенантом подняла мой авторитет ещё выше. Так что он мне оказал услугу. Уже второй раз. Хотя, подозреваю, оба раза хотел только навредить. Но, это ладно. Главное, дни пролетели, и сегодня наступил выходной.
Сегодня «Разящий» пристыковался для дозаправки к станции ГРДСП-28, и личный состав отпустили в увольнительную на день.
Морпехи радостно повалили в бары и другие увеселительные заведения. Я же решил насладиться долгожданным отдыхом.
Фух! Не ожидал от себя этой фразы. Реально, устал. А говорят: «В командировке, как в отпуске». Врут. Безбожно врут.
В след за матросами я вышел с корабля в отсек станции и остановился. Сразу же накатили воспоминания.
Вон там часть моего отделения караул несла, а здесь мы с Гусевым разговаривали. Эх, грустно как-то стало. Как же так, Пётр Фадеевич, как же так? Вечная тебе память. Хотелось бы сказать, что ты отмщён, но не могу.
— Ваше благородие, чего печалитесь? — Колян, как всегда, возник из ни откуда. Снова следит за мной что ли?
— Давайте с нами в кабак? — он не стал ждать моего ответа, и сразу зашёл с предложения. — Мы там уже бывали, пенное, девочки танцуют.
Глаза его горели предвкушением, а весь вид выражал нетерпение.
— Не, Коль, — покачал я головой. — Я женат, и не пью.
— Ааа, ну, до встречи на тренях, — протянул он, ни капли не расстроившись и тут же умчался за сослуживцами.
Посмотрел ему в след. Завидую. Мы тут дежурили, службу несли. А они отдыхают. Так, хватит релаксировать. Лучший отдых — смена деятельности. Мне ещё дело Кремнескалова читать перед сном, как закончу на станции.
Да, у меня были планы. Кошмарные, если так можно выразиться. Только на днях снился тот мужик в гавайке, с равнодушным, холодным взглядом. В этот раз он хотел отнять у нас с Лирой Вареньку, но Дед ему помешал.
Я к чему, мы же его тут видели, и Пётр Фадеевич отправлял запрос на его проверку. Пойду, поинтересуюсь у местных безопасников, что они накопали, а то отчёт мне так и не пришёл. А потом по магазинам пройдусь.
Офис СБФ располагался довольно далеко от стыковочных отсеков, в транзитной зоне. Пришлось немало поплутать, прежде чем я к нему вышел. Даже навигатор не особо помогал, только путал. Всё же, эта станция реально огромная.
Перед входом в нужный мне отсек, я одернул форму. Поправил значок на груди. Глубоко вдохнул и только потом, пройдя идентификацию по личному номеру и биометрике, шагнул внутрь.
Столы, компьютеры, информационные доски. Помещение выглядело донельзя напичканным всякой электроникой, а людей не было. Только один безопасник. Он отвлёкся от экрана инфопланшета и посмотрел на меня.
— Добрый день, — он вскочил на ноги, и вышел ко мне на встречу.
Моего возраста. В таком же звании. Только блондин и в очках. Да и щуплый какой-то. Ему явно не хватает тренажеров в жизни.
— Младший следователь Уткин, чем могу быть полезен?
О, и должность как у меня. Забавное совпадение. Такое ощущение, что безопасники в дефиците. Вымирают что ли? Пошутил, и тут же сам себя одёрнул, вспомнив о Гусеве. Плохая шутка.
— А где все? — спросил я, ещё раз окидывая отсек взглядом.
— Аврал, разъехались по командировкам, а лейтенант на обеде, — ответил он и вопросительно на меня уставился: — как я могу к Вам обращаться?
— Младший следователь Туров, — я представился и тут же перешёл к делу: — сам здесь проездом, в командировке, но хочу поинтересоваться одним делом.
— Какой номер? — он тяжело вздохнул, развернулся и пошёл к своему месту.
— Не знаю, — пожал я плечами, следуя за ним. — Запрос на проверку отправлял капитан-лейтенант Пётр Фадеевич Гусев, несколько месяцев назад.
— Сейчас проверим, — буркнул мичман, и добавил: — мы отчёт должны были отправить, не интересовались?
— Возможно и отправили, только каплей погиб, не могу спросить.
Уткин снова тяжело вздохнул. Тихо что-то прошептал себе под нос, перекрестился, и, усевшись за свой стол, быстро набрал текст на клавиатуре.
— Гражданин Эдуард Германович Фроцман, следовал на отдых в отпуск, — вывел он информацию на монитор. — Отец пятерых детей, имеет свой бизнес, несколько парков аттракционов на Владимире, жертвует деньги. Документы в порядке.
— В смысле в порядке? — удивился я, глядя на строчки отчета, тут даже фотография этого Фроцмана была. — Ты на его рожу посмотри, как такой тип может иметь дело с аттракционами?
— В прямом, — Уткин глянул на меня, потом на Фроцмана с его жутким взглядом, потом закопался в отчёт. — Мы его больше месяца продержали в
