Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 - Алим Тыналин
Нет, моя дыхалка явно находилась в гораздо лучшей форме, чем мазуровская. Поэтому я мог рискнуть погонять его еще несколько раундов. А там уже будет видно, кто из нас готов лучше.
— Ничего, прорвемся, — сказал я хрипло. — Мне тяжело, а противнику еще тяжелее.
Следующие три раунда я провел в том же темпе. С каждым витком боя я чувствовал, что Мазуров забирается во все большую и большую глубину. Он как будто заходил в болотную топь. Удары были все такие же сильные, но уже наносились с каждым разом все реже.
Ему труднее давались комбинации. Я почувствовал, как ослабла его защита. Впрочем, надо отдать Мазурову должное, несмотря на ни что, он был силен, как бык. Моя увлеченность его усталостью чуть не сыграла со мной злую шутку. Дело в том, что в пятом раунде противник опять чуть не отправил меня в нокаут.
Мы обменивались комбинациями ударов и я по-прежнему старался бить его слабыми комариными укусами, придерживая на расстоянии от себя. Иногда я насмехался над ним, стараясь вывести из себя.
— Эй, ты что, сдох, что ли? — мычал я с капой во рту.
Иногда приглашающе звал его к себе. Опускал руки вниз, как бы говоря, ну что, ты отважишься наконец напасть на меня или нет? Все эти нехитрые уловки приводили Мазурова в ярость. Он тут же собирался с силами и нападал на меня. Я уходил, со стороны, наверное, походя на тореадора, забавляющегося со взбешенным быком.
А потом я опять неправильно ушел с линии атаки. Наверное, я тоже запыхался и неверно рассчитал угол. Как бы то ни было, кулак Мазурова заехал мне в голову, прямо под ухо.
Хорошо, что я успел его заметить и попытался уйти. Удар получился все равно чувствительный, но зато не такой сильный, как в первом раунде. В голове немного звенело. Я почти сразу встал с настила и сказал рефери, что все в порядке.
А потом во время атаки Мазуров вдруг повис на мне в клинче. Я услышал его хриплое дыхание и понял, что настало мое время. Черт подери, наконец-то он обессилел. Если только это не военная хитрость, чтобы наконец, заставить меня перейти к атаке.
Но у меня уже не оставалось выхода. По очкам мне не выиграть. Все эти раунды Мазуров заработал гораздо больше баллов своими агрессивными атаками. И в шестом раунде я пошел ва-банк.
— Давай, Рубцов, сделай его, — сказал Худяков и похлопал меня по плечу. — Ты должен сделать это. Ты это сделаешь, я уверен.
На этот раз я не стал атаковать противника. Мазуров сам напал на меня. Даже после перерыва он не сумел восстановиться полностью и дышал громче, чем обычно. Я привычно ушел, он пытался клинчевать, но тут я устроил ему отличную комбинацию-сюрприз.
Сначала левый боковой в голову. Потом боковой правой, тоже в голову. А затем, когда он поднял руки для защиты, левый хук в печень. Посильнее, побольнее, почувствительнее. Я почувствовал себя так, будто у меня открылось второе дыхание. Мазуров замычал от боли. Нет, погоди, дружок, это еще далеко не все.
Противник снова атаковал меня, прямыми в голову. Я легко уклонился. Снова комбинация из прямого в голову, потом прямого в солнечное сплетение. Потом боковой в корпус. Я снова работал ногами, как бешеный.
Вот теперь, когда Мазуров выдохся, я снова смог включить свою круговую пляску вокруг него. В итоге в самом конце комбинации я очутился за его плечом, практически за спиной. И вот теперь, пожалуйста. Вот вам подарок на Новый год, мой юный друг. Апперкот правой в челюсть, со всего маху.
Удар получился, что надо. Лысая голова Мазурова откинулась назад. Затем откинулось все тело. Он раскинул руки и завалился назад, на настил. Еще когда он падал, я увидел, что глаза его закатились под веки, а значит, он уже в глубоком нокауте.
Том 2. Глава 12. Что было после городского первенства
Мне до последнего не верилось в победу. Неужели я завалил такого кабана, как Мазуров, благодаря выносливости и маневренности? Да ладно, это наверное, какой-то небывалый, фантастический сон. По всем правилам именно сам Мазуров должен стоять вот так, с поднятой рукой рядом с рефери, а зрители должны аплодировать ему.
Только когда я и сам очутился в этом положении, то есть когда ведущий объявил, что я победитель, а рефери поднял мою руку, я понял наконец, что сделал это. Зрители хлопали и отчаянно свистели, а Мазуров стоял на другой стороне ринга с опущенной головой. К нам взобрался Худяков, пожал мне руку, крепко обнял, махал руками.
— Молодец, Витя! — закричал он. — Какой же ты молодец!
Ну, а что я мог сказать в ответ? Я не чувствовал в этот момент ничего, кроме щенячьего восторга. Казалось, что так будет всегда и этой радости не будет предела.
Как только закончилось объявление результатов поединка, Мазуров не захотел прощаться со мной и тут же сошел с ринга. Ну, это каждый сам выбирает, как поступать после поражения.
Если бы я, не дай Бог, оказался бы на его месте, то все равно отнесся бы к сопернику с уважением. Как бы то ни было, он дрался честно и отважно, изо всех сил стремился к победе и не вина Мазурова, что удача на этот раз оказалась на моей стороне.
— Пойдем, Рубцов, — сказал Худяков почти сразу после объявления победителя. — Здесь сейчас будет другой бой. Награждение состоится позже, придется немного подождать.
Он потащил меня с ринга. Едва я сошел, как ко мне подошли несколько десятков болельщиков. Не скажу, что они наперебой требовали автографы или хотели сфотографироваться со мной, но зато каждый хотел пожать мне руку и поздравить с победой.
Их было около полусотни человек. Я и не знал, что за меня болело столько человек.
Между прочим, хотя большинство были парни, но среди них оказалось и несколько весьма симпатичных девчат. Лена, если ты будешь продолжать выкидывать свои капризные шутки, у меня очень быстро найдется, кем тебя заменить.
А еще меня схватил за локоть цепкий молодой человек с блокнотом в руке.
— Здравствуйте, Виктор, — стремительно сказал он. — Я корреспондент газеты «Спортивный вестник». Можно взять у вас интервью?
Я огляделся и указал на галдящие трибуны. Они походили на птичий базар в разгар сезона. Шум стоял неимоверный.
— Пойдемте в раздевалку, если хотите, — предложил я. — Там потише.
Но журналист замотал головой. Ну конечно, у него, как всегда, нет времени. Надо успеть и меня опросить, а также краем глаза посмотреть
