Влад Савин - Морской волк в сборке,ч1-4
Адаптировались, в общем - разницу, считай и не ощущаю, что две тыщи двенадцатый, что сорок второй. Не вижу я "рабства сталинской системы", не чувствую - угнетения. Делаем свое дело, как подобает - и довольны. Ну от чего свобода может быть, на подлодке в походе - от приказа? От необходимости - выполнить задачу? Бред…
Помню, в телеящике видел, какой-то вонидзе очередной распространялся: по капле выдавим из себя совка! Поскольку совок - это внутренний раб, сам себя отягощающий обязательствами, полет свой связывающий, гирями на шее. Так сбросим эти гири - и ощутим себя свободными, никому ничего не должными, личностями! И будем наконец жить, получая удовольствие, беря от жизни все - для чего человек и предназначен!
А вот если - "к бою и походу готовьсь!" - вы бы с такой личностью, пошли?
Подчинение, обязательство равно рабству? Да нет, знаете… Перед провалом фильм видел, немецкий, две тысячи какого-то года, название забыл… Германия современная, студенты психологию-социологию изучают, ах-ох, как же это фюрер когда-то, всех поработил? Тогда профессор предлагает им - что-то вроде игры, учебной. Вы - общество, давайте придумаем, общая форма - белые рубашки - общее приветствие, и знак: поднимающаяся волна. Попробуйте просто побыть, членами "Волны", несколько дней - а после, напишете рефераты, зачту.
Сначала - просто игра, веселье. Давайте тогда и акцию общую придумаем - нарисуем наш знак, волну, в самых разных местах - и в универе своем, и по городу. Вместе держимся, помогаем по мелочи. Пока - игра. И вдруг одного из них обижают какие-то туркоарабы, причем насквозь несправедливо. А он - один из нас. И наше дело - правое. Потому, разбираться с этими турками приходят все. И вдруг чувствуют, что вместе мы - сила. Чисто, по Маяковскому - "единица, ноль, а если в партию сгрудились малые…".
Дальше там, по фильму, пошел уже перегиб - когда начали обижать тех, кто "не мы", даже убить кого-то захотели, и напрасно профессор, который все заварил, кричал - эксперимент закончен! - его уже никто не хотел слушать. Вот он, звериный оскал фашизма!
Что на мой личный взгляд, было притянуто. А почему, собственно - нельзя было остановиться: ну вышло бы "Тимур и команда", по немецки?
Но интереснее другое: рабством это не назвать! Не пройдет здесь, категорически, "я господин, а вы быдло". И плетью в ряды - никого не загоняют. Делать что-то, общее - не принуждают. И за пустыми словами, одними лишь обещаниями - не пойдут: только реально, на деле почувствовав, что так лучше! Добровольно решив - что стать "пальцами руки миллионопалой", и успешнее и безопаснее, чем поодиночке.
И как это все же назвать? А я отвечу - совок! Человек, привыкший что он "один из", а не уникальная отдельная личность. Вбивший в подкорку - что одному в этом мире не выжить, а вот "колхозом", это да! В итоге - смотрите, в эту войну, на нас с немцами - и нагличан. И скажите - англы и юсы, немцев на равных бы победили, без численного и технического превосходства? Чем там у них кончалось, даже в сорок пятом - Арденнами?
И стоит ли после этого, "из себя совка выдавливать"?
Кстати, спросил я у Кириллова, что с англичанином тем будет - любопытно просто? А все по закону - ответил товарищ старший майор - признай бритты факт шпионажа, ну выслали бы мы этого Дженкинса, из их миссии - хотя толку-то, другого бы прислали! Но все ж, союзники пока - и передали бы им этого матроса Райли до кучи; да может вспомнили бы случай этот, когда британцы стали бы на нас наезжать, если кто из наших так завалится. Но англичане - и Дженкинс, и капитан парохода - все отрицали: ничего не знаем, а может этот Райли немцами завербован был? А коль так - то и пошел он крайним, по всей строгости военного времени, за шпионаж. Своего, выходит, сдали - за копеечную политическую выгоду, самки собаки!
А будь у нас? Лично я бы, своего матроса, которого сам туда послал, вытаскивал бы до конца! Иначе - просто, в зеркало смотреть будет тошно. Ну нельзя это - делать то, о чем тебе самому, после противно вспомнить! Потому что дальше пойдет, одно из двух: или тебе это станет постоянно душу грызть как червяк-древоточец - или ты просто станешь чуть больше сво… (прадеды сказали бы, душу погубишь - но вот не верю я в бога и рай!). Не моралист я, а циник: хочу жить спокойнее и не мучась. И не европеец я - а все же совок. И меняться - не намерен. За свой участок отвечаю головой - а выше, командующий есть. Сам командующим стану - ну значит, фронт мой расширится, а принцип останется: все равно, главком надо мной.
Белое море прошли. Тральцов отпустили. Глубина - уже приятнее. Ныряем на двести пятьдесят и держим ход в двадцать. Чем меньше будем болтаться в радиусе действия немецкой авиации - тем лучше. Нам-то без разницы - а вот "Куйбышеву"? Он кстати, нас не теряет - держится чуть позади нашего левого траверза. В молодости, когда этот эсминец был "Капитан Керн" Балтфлота, тип "Новик Путиловский", он по паспорту мог и тридцать пять выдать - но корабли быстрее людей стареют, машины изношены уже, но тридцать наверное, ему еще по силам. Значит, и мы прибавим…
Все работает нормально - три месяца пока еще, с июля, срок обычной автономки. Вахта за вахтой, так без происшествий пролетаем до меридиана Иоканьги. "Куйбышев" упорно идет рядом (после Зозуля мне скажет, что именно сейчас, по-настоящему поверил в возможности "Воронежа" - чтоб подлодка не всплывая, удирала от эсминца, через половину Баренцева моря). Но это будет после - пока же, как условлено, в этой точке подвсплываем под перископ, поднимаем антенну, обмениваемся информацией.
Пока все выходит удачно. Меньше чем через сутки, нам надо быть у Порсангер-фиорда. Затем отойти к северу - где через двое суток, у нас рандеву с эсминцами, "Гремящим" и "Сокрушительным". И - назад, на позицию, ловить конвой, который должен подойти еще через день (плюс-минус сколько-то).
А на аэродроме Банак - девяносто "Юнкерсов" (надеюсь, сейчас чуть меньше, все ж в битве у "Тирпица" и британцы кого-то посбивали). Но все равно, нашим эсминцам будет крайне хреново - как на Черном море в сорок третьем, эти "Юнкерсы" утопили сразу троих наших, "Харьков" и две такие же "семерки", как "Гремящий". Две 76мм и пять 37мм автоматов - совсем не смотрится такое ПВО в сравнении с пятью-шестью 127мм универсалами, плюс четырнадцать 40мм бофорсов и столько же 20мм эрликонов у штатовских "Флетчеров" и "Самнеров" - а ведь и те погибали, от японских авианалетов. А потому, придется нам сыграть роль самого эффективного ПВО - если не "наши танки на вражеском аэродроме", то "Гранит" по казарме летного состава. И никак иначе - поскольку место будущей охоты на конвой выбрано здесь - и немецкие бомберы в самый разгар действа, ну совершенно нам тут не нужны.
Курс - вест. Идем на позицию.
Подводная лодка U-703, командир Хейнц Байфилд. Норвежское море, 11 октября 1942
Ослиная задница! Все - по-дурацки! При "папе" Денице такого не было!
У него было свято - вернулись живыми, неделя на техобслуживание и регламентные работы, и две недели отпуска, хоть домой в Рейх, хоть отдыхай как хочешь, любой разгул и удовольствия, какие можешь найти. И награды заслуженные - прямо на пирсе, сразу, без всякой бюрократии. А что такое "жирные годы", объяснить - или вам уже рассказали?
И - нет "папы", попал под гнев фюрера. Только вернулись с "битвы при Тирпице". Что это такое? Это когда вместо охоты на "восемнадцатый" конвой тебя посылают, за орденами и победами, драться с британской эскадрой. А тут, лишь торпеды с дальней дистанции, и скорее убегать, пока асдиками не засекли. Нам повезло, а вот U-377 и U-405 не успели. Так и не ясно, кто "Тирпиц" утопил, тут и люфтваффе претендуют, и U-403, якобы не промахнулась. А если "Тирпиц" на тот момент сочтут уже вражеским линкором - то это сразу, Рыцарский Крест! Вернулись - и узнали, что мы оказывается, уже СС. И порядки - совсем другие!
Никакого отдыха - только дозаправились, все положенное приняли, и марш в море. Поскольку солдаты фюрера не должны пребывать в празности - когда их камрады гибнут где-то под Сталинградом (кто знает, где это?). И чтоб приглядывать за нами в море, включили в экипаж кригс-комиссара. Который должен, теоретически, подтверждать КАЖДЫЙ мой приказ на предмет согласия с линией партии.
Именно так - каждый. Поскольку нам "повезло" получить кадра, отродясь в море не бывавшего, тем более на субмарине - зато надо полагать, абсолютно надежного идейно - получившего от команды прозвище Свинорыл, точно характеризующее его как внещне, так и внутренне. И когда он рядом, я, или любой другой офицер, отдав приказ, должен сначала объяснить ему, зачем - нет ли тут саботажа или трусости. Вы можете представить, как тут командовать - мне, получившему второй Железный Крест за разгром "семнадцатого" большевистского конвоя? Я в кригсмарине с тридцать четвертого, воюю с самого начала, через все прошел, что только мог командир субмарины - и должен спрашивать дозволения, на каждое свое действие у сухопутной крысы, посаженной мне на шею?
