Николай I Освободитель // Книга 10 - Андрей Николаевич Савинков
Не смотря на задуманную когда-то императором-основателем концепцию, Николаев очень быстро вырос из просто небольшой административной столицы в здоровенный мегаполис. Не Москва, конечно, к началу двадцать первого века там уже полсотни миллионов душ жило, самая большая агломерация на планете, причем с отрывом, что не удивительно при миллиардном населении империи, но тоже отнюдь не село. Свои законные десять миллионов Николаев разменял еще в 90-х годах 20 века и с тех пор понемногу рос за счет приезжих. И это при том, что официальная политика государства декларировала всемерную поддержку развития малых городов, именно там строилось льготное жилье, на покупку в населенных пунктах до пятисот тысяч человек населением давались самые выгодные ипотеки и действовали прочие программы.
Кроме Москвы и Николаева на звание мегаполиса в империи могли претендовать еще Царьград, в котором жило около пятнадцати миллионов человек, Суворовск с восемью миллионами жителей и Петроград с семью. По пять обитало в Одессе, Александрове-Тихоокеанском и Порт-Шелехове. Еще больше полусотни населенных пунктов могли похвастаться перевалившей за миллион демографией, но всерьез мегаполисами их уже никто не называл. Не деревни, конечно, но…
— Впрочем, первый пункт твоего плана закрыть можно очень просто. Триумфальную арку, возведенную в честь победы России в Великой войне, вы можете наблюдать прямо сейчас строго по курсу нашего движения, — голосом заправского гида произнес дядя Миша, указывая рукой вперед. Там на очередном круге, образованном сходящимися под одинаковыми углами проспектами, делящими город на равные по площади треугольники, виднелось здоровенное сооружение в виде таких себе каменных ворот. Собственно, арка она и есть арка, подобных символов военного триумфа по всей Европе еще со времен древнего Рима было понаставлено многие десятки. Разве что Николаевская была тут самая большая и самая богато украшенная, больше даже, чем разрушенная во время штурма французской столицы Наполеоновская. — Сейчас остановимся где-нибудь здесь, подойдем посмотрим поближе. А потом можно и в собор Александры заглянуть, он тут на соседней улице. Пять минут пешком.
Самокат, достаточно быстро справился с задачей поиска стояночного места, пару лет до этого улицы столицы оснастили специальными датчиками, поэтому теперь этом можно было делать в автоматическом режиме. Нажал кнопку на панели управления, и система сама тебе нашла, где остановиться, не нужно по кварталу круги наматывать и глазами свободное место высматривать.
— Ну что, похоже на светки из Сети? — Поинтересовался столичный житель у маленькой девочки, когда они подошли вплотную к подножию массивного шестидесятиметрового сооружения.
— Ну такое… — В голосе Оли особого восторга не слышалось. — Наверное в девятнадцатом веке она смотрелась все же более…
Девочка сделала неопределенное движение рукой в воздухе.
— Так оно и бывает обычно при столкновении мечты с реальностью. В мечтах Арка — это знаменитая достопримечательность, а в реальности — всего лишь куча сложенного аккуратно друг на друга камня. А Лодыгинская радиобашня — не романтический символ города, а всего лишь двадцать тысяч тонн сваренного между собой металла.
— В двадцать первом веке наша мечта уже не здесь, — очень по-взрослому ответила девочка, явно повторяя за кем-то услышанную ранее мысль. — Это все только история, а наша мечта там, наверху.
Оля ткнула пальцем вверх. Туда, где как раз в этот момент на орбите шло строительство полноценной космической верфи, которая должна была обеспечить империю транспортом для регулярного сообщения с открытой годом ранее на Луне первой космической базой. Человечество очень долго к этому шло и наконец сумело организовать первое полноценное поселение за пределами родной планеты.
— Мы не можем жить без космоса, — задумчиво озвучил Александр знаменитый лозунг, поднятый на щит имперскими властями еще полвека назад, едва удалось преодолеть вчерне последствия Новой Смуты. Император Николай IV был человеком, искренне влюблённым в космос, и сумел заразить этой страстью всю империю. По слухам он влил половину огромного — не смотря на недавние неудачные десятилетия — личного капитала императорской семьи в космический проект, итогом которого сначала стал пилотируемый полет на Марс, а потом и строительство Лунной базы. О том, что в процессе была сформирована группировка орбитальных спутников, позволяющая получить доступ к Сети и просто иметь устойчивую связь в любой точке планеты и говорить нечего. Обошедшийся в десятки миллиардов рублей проект вновь показал миру, что Россия остается главной и единственной империей на планете.
Эпилог 7
— «Сокол-1», приступить к торможению, согласно программе, номер 3, — Земля прозвучала в наушниках полковника Антовьева тогда, когда он уже занес палец над кнопкой ввода и ждал только разрешения из ЦУПа. — Удачи, Леша.
— Спасибо, — вздохнул командир экипажа и принялся осуществлять маневрирование в соответствии с написанной еще на земле программой. Откровенно говоря, большую часть работы выполняла автоматика, но полковник при этом все равно крепко держался за штырь управляшки, будучи готовым в любую секунду отреагировать на какую-нибудь нештатную ситуацию.
Переговоры на таком расстоянии от Земли были делом не простым. Радиосигнал, идущий со скоростью света, преодолевал расстояние до корабля за неполных восемь минут, то есть чтобы озвучить мысль и получить на нее реакцию ЦУПа нужно было минимум пятнадцать минут. Впрочем, с учетом огромных космических расстояний зачастую это не было большой проблемой. Это только в фильмах о космических сражениях все происходит быстро, на деле же большую часть времени работы вне планетного пространства занимает ожидание.
— Не засоряем эфир, — в наушниках послышался другой голос. Командир группы управления полетами чаще всего не вмешивался без необходимости в процесс, но всегда незримо присутствовал для контроля обстановки. И то, что сейчас он вклинился в разговор, говорило о том, что нервы у считавшегося стальным Павла Петровича Одинцова все же есть.
Работу двигателей торможения запертые в маленькой жестяной банке люди почувствовали натурально задницами. Торможение привело к проявлению перегрузки, и их уже привыкшие к невесомости тушки начало чувствительно вдавливать в кресла-ложементы.
На мониторах в рубке космического корабля с зычным именем «Перун», который фактически представлял собой натуральный межпланетный буксир, меж тем начала расти и обретать форму точка, ранее не видимая на фоне черноты космоса. Ну человеческим глазом не видимая конечно, куда более чувствительные приборы, умеющие следить за обстановкой вокруг в разных спектрах, естественно держали цель полета в поле зрения с самого начала. Было бы, конечно, очень глупо промахнуться мимо дурацкого астроида
