Слово и дело - Игорь Черемис
– А с чего ты взял, что я соглашусь на это разбирательство?
– У тебя выбора нет, – я посмотрел прямо ему в глаза. – Если ты скроешься, наши начнут копать и быстро раскопают, что твоя жена – та самая Тонька-пулеметчица из Локотской волости. Хотя, думаю, они в любом случае это раскопают. А если не смогут, то я помогу.
Он зло зыркнул на меня и нехотя сказал:
– Никакая Антонина не Тонька... ту я знал, сука была первостатейная. Свои же её пристрелили, когда убегали, лично труп видел.
– Ты в этом уверен? – я покачал головой.
Он кивнул.
– Уверен, такое забыть попросту невозможно.
– И кем же та Тонька была? – скептически спросил я. – Ведь все её знали как Антонину Макарову из Москвы. А тут – упс, прямо совпадение, твою жену тоже зовут Антонина Макарова, и она из Москвы. У твоей Антонины одно окружение и один плен, у той примерно такая же биография, разница только в месте службы. Как её только особисты не прикончили в сорок пятом…
– Видишь же – не прикончили, – он пожал плечами. – И там были хорошие люди, которые досконально разбирались... не знаю, остались они у вас, но буду надеяться, что остались.
– Ты не ответил на вопрос.
– На какой?
– Почему ты уверен, что твоя Антонина Макарова из Москвы – это не та Антонина Макарова из Москвы и как их можно различить.
Он надолго замолчал, глядя в окно. Я не мешал ему раздумывать, мне тоже было интересно, что же пропустили следователи в Брянске.
– Моему слову ты не поверишь? – наконец спросил он.
– Извини, но нет, – я улыбнулся. – Я тебя слишком плохо и мало знаю, чтобы доверять твоему слову без веских доказательств. Я даже не уверен, что вы с ней на пару за тем пулеметом не лежали. Вполне вероятное развитие событий, учитывая, что ты вроде как ушел на задание, с которого не вернулся, а потом поменял себе имя. Или ты изначально был Гинзбургом, а партизанил как Иванов? Тогда всё окончательно запутывается.
– Ты лезешь в дела, в которых ничего не понимаешь, сынок, – бросил он и снова замолчал.
– Возможно, папаша, – парировал я. – Но вам с ней всё равно придётся всё рассказывать, почему бы не начать прямо сейчас?
Насколько я помнил, с Тонькой-пулеметчицей всё было очень непросто. Про неё в Брянске узнали вскоре после освобождения Локоти – мол, жила-была такая баба, которую локотские использовали как палача. Сразу её не нашли, но ориентировки рассылали, а каждого нового пойманного «воина» РОНА расспрашивали в том числе и на эту тему. Со временем личность Тоньки обросла подробностями, как правдивыми, так и не очень, а вычислили её якобы благодаря брату, который в какой-то анкете упомянул девичью фамилию давно живущей в Лепеле сестры.
Это случится через несколько лет, и вышедшие на неё брянские следователи ещё с год водили вокруг Антонины Гинзбург хороводы. Собранных доказательств для суда хватило, у неё было более полутора сотен подтвержденных жертв, ещё сколько-то на неё повесить не смогли за давностью лет и из-за отсутствия свидетелей. Она и сама что-то рассказывала – про скитания в окружении, про своё житьё-бытьё фактической проституткой у полицаев из Локоти, про немца-ефрейтора, который увез её в тыл
