Клан. Разбитые стекла (СИ) - "ShadowCat"
Распробовав удовольствие от поцелуев и невинных ласк, целоваться она была готова часами напролет. Но Андрей Аристархович — не подросток, пьяный от счастья впервые коснуться девушки, а взрослый мужчина. Одних поцелуев ему мало. И ее поведение нелюдь может спокойно расценить, как провокацию и приглашение к более активным действиям.
— Андрей… — сбивчиво прошептала девушка и умолкла, совершенно не представляя, что делать дальше. Бежать от него или к нему. По телу еще прокатывались волны приятного жара, скручиваясь в спираль внизу живота.
— Лина, — тяжело дыша, Андрей коснулся лбом ее лба. От мягкого бархата в его голосе по коже Полины пробежали мурашки. — Не бойся и не стесняйся сказать мне, чего ты хочешь и чего опасаешься.
— Я… не знаю, — тихо выдохнула Полина. — Не хочу, чтоб больно.
Мужская рука, запутавшаяся в волосах, на мгновение остановилась и снова продолжила нежные, ласкающие движения.
— Солнышко, я не сделаю тебе больно. Только приятно, — объятия иерарха теперь казались не обжигающими, а согревающими, вытянувшиеся в вертикаль зрачки завораживающе пульсировали, и это успокаивало. — Бессознательная реакция тела на ласку еще не означает ни желания, ни готовности. У нас с тобой будет все, но не сейчас. Еще не время. А когда оно придет — ты будешь наслаждаться не меньше, чем я.
Андрей снова коснулся поцелуем ее слегка припухших губ, нежно раздвинул их языком, скользнул внутрь, наслаждаясь теплом и податливостью ее влажного рта, робким откликом и ответным трепетом ее тела. Девочка дрожала в его руках, отчего хотелось заласкать ее, согреть поцелуями с головы до ног. Такая неопытная, доверчивая, беззащитная и необходимая, как воздух.
— Золотинка, мое солнышко, любимая, — прозвучали мысли на краю плавящегося сознания Полины. И это казалось сном, нереальностью, сумасшествием. Тонкие бретельки ночной сорочки соскользнули с плеч. — Ну ее к демонам…
Лишившись эфемерной защиты тонкой ткани, Полина замерла в кольце его рук и почти перестала дышать. Она не сопротивлялась, не пыталась отстраниться или оттолкнуть его, но Андрей всем телом ощутил, как напряглась ее тонкая фигурка, а в глубине медовых глаз промелькнула тень испуга. Один поспешный, неверный шаг — закроется, снова спрячется в свою треклятую раковину. Уговорить или приказать не бояться не выйдет. Остается терпение, ласка и самая капелька магии.
— Закрой глаза, — Андрей с той же мягкой улыбкой коснулся вспыхнувшего лица.
Полина бросила на него непонимающий, немного настороженный взгляд, медленно кивнула и прикрыла веки. Теплая ладонь все еще касалась щеки, согревая и успокаивая. Полина инстинктивно прижалась ближе, потерлась лицом о загрубевшую мозолистую кожу.
— Ты не бабочка, ты котенок, — мужская ладонь нежно погладила щеку в ответ, скользнула кончиками пальцев по шее и ключицам. — Дикая, осторожная кошка, которая хочет согреться у моего огня, но не дается в руки, убегает и прячется. Приходится ловить.
— Я и так полностью в твоих руках. И не убежать, не спрятаться. Ты меня уже давно поймал, — прошептала девушка.
— Но еще не приручил.
Горячая ладонь опустилась ниже, накрыла грудь, слегка сжав ее. Большой палец нежно, неторопливо обвел затвердевший сосок. Полина еще сильнее зажмурилась и затаила дыхание, совершенно растерянная перед шквалом самых противоречивых эмоций. Но успокаивающая нежность, сквозящая в каждом прикосновении, была слишком притягательной, чтобы попытаться прервать этот немного пугающий, но такой теплый момент близости. Близости перед неизвестностью и долгой разлукой. Прикосновения Андрея к груди оказались неожиданно приятными, даже еще приятнее, чем в прошлый раз. Но страх и намертво впечатавшаяся в память боль держали ее, словно в тисках.
— Андрей, может, не надо… так? — сбивчиво прошептала девушка.
— Хорошо, давай так, — нелюдь мягко сжал сосок двумя пальцами, нежно поглаживая, массируя и перекатывая. — Или так…
Не прекращая ласк, мужчина склонился к груди и игриво коснулся упругой вершинки языком, неторопливо обвел ее по кругу, согревая жарким дыханием.
— Такая сладкая вишенка. Я хотел это сделать еще тогда, когда купал тебя. Ты как чертов магнит, как наваждение. А твой запах просто с ума сводит. Дай мне шанс, девочка. Или я сам его возьму. Если в той проклятой реальности нет шансов — я создам новую реальность. Для тебя. Для нас.
Влажный упругий сосок маняще блестел в теплом свете магической лампы. Почти как тогда, в ванной. Андрей шумно выдохнул и прикрыл веки, маскируя хищный голодный блеск в стальных глазах. Член демонски ныл и яростно рвался на свободу. Контролировать физиологию — намного труднее, чем мысли и действия. Но сегодня он собирался зайти чуть дальше. Властно, бескомпромиссно, но бесконечно нежно маг сжал губами чувствительную розовую вершинку.
По всему телу Полины снова прокатилась знакомая волна тепла, переходящая в непонятную дрожь и тихий стон. Где-то далеко, на краю сознания метался стыд, пытающийся достучаться до рассудка. Но эти убаюкивающие волны удовольствия накрывали намного сильнее. Так, что кружилась голова, теряющая остатки мыслей. Внизу живота снова начала закручиваться тугая пружина. Незнакомое, непонятное, немного пугающее ощущение. Сладкое, тягучее. Затягивающее, словно водоворот. Волна тепла заполнила все тело, покоряя и растворяя все ее существо, собираясь жидким пламенем внизу живота и пульсируя между ног. Слишком острое, неизведанное, манящее удовольствие, будоражащее и влекущее притягательным пламенем. И она летела на это пламя, как глупая бабочка, стремящаяся сгореть дотла.
Неужели это и есть то, о чем, смущенно краснея, перешептывались девчонки? То, о чем ей просто не успела рассказать мать? Огненно-страстные, такие ласковые руки на ее теле, горячие губы и темное желание в нечеловеческом взгляде. То откровенное, первобытное, дикое желание, которое она совершенно не ожидала увидеть, на мгновение приоткрыв затуманенные поволокой глаза. Не то, бездушное, сминающее, стремящееся захватить, раздавить и уничтожить. Даже не то животное начало, что неизменно срабатывает у мужчины при виде привлекательной обнаженной женщины. Его взгляд был иным. Глубоким, обволакивающим, растворяющим. Чистейшее желание, смешанное с бескрайней нежностью, в которой хотелось тонуть, как в ласковом море. Она тут же снова закрыла глаза, но это не помогло, а лишь обострило ощущения. Полина выгнулась, откинув голову, заерзала, пытаясь избавиться от этого напряжения, от мучительно-сладкой пульсации, ноющей тяжести, на грани боли разливающейся внизу. Если бы не сильная рука, придержавшая ее спину, ослабевшее тело просто растеклось бы по кровати.
— Т-с-с-с, маленькая, все хорошо, — прошептал Андрей, укладывая ее на спину и обжигая горячим дыханием нежную кожу груди. — Я знаю, чего ты хочешь, пусть ты сама еще не понимаешь этого.
Мужская ладонь нежно, неторопливо прошлась вниз по животу и проникла под тонкое кружево трусиков, накрыв мягкий треугольник между стройных ног, которые девушка не подумала свести. Полина вздрогнула и замерла, распахнув глаза. Сквозь поволоку в слегка затуманенном взгляде липкой мутью пытался пробиться страх. Маг сдержанно улыбнулся, мягко коснулся губами ее подрагивающих губ, словно невзначай потерся кончиком носа о ее настороженно вздернутый носик.
— Лина, я одет, обут и не сделаю ничего, что может тебя испугать, шокировать или причинить боль. Просто немного приласкаю и кое-что тебе покажу. Но для этого придется снять с тебя лишние тряпки, — мужчина слегка сжал нежную пульсирующую плоть, едва прикрытую кремовой кружевной пеной. — Красивое белье. Но я хочу видеть тебя без него. Так намного лучше.
У обессиленной девушки не осталось ни желания, ни сил спорить. Даже двигаться не хотелось, кожа горела, а ноги казались ватными. Полина откинулась на подушки и напряженно замерла, плотно зажмурившись и вцепившись в простыни. Андрей уже привычно окутал девушку коконом расслабляющей и успокаивающей магии.
— Андрей…, — неуверенно дернулась девушка. Но неведомая сила мягко уложила ее обратно, распластав по постели.
