Ревизор: возвращение в СССР 36 - Серж Винтеркей
– Ну да. У меня только за последние недели этих лекций по городу прочитано, сейчас приблизительно скажу, сколько... За сорок штук. Где я только не был... Вот недавно с Юрием Яковлевым разговаривал в Вахтанговском театре после лекции. И там еще и Этуш был с Ульяновым.
– Автограф взял?
– Хотел, но несолидно как-то, когда ты лектор от «Знания», бумажки совать на подпись.
Я прекрасно понимал, что все эти вопросы по поводу «Знания» и актёров Мещеряков задаёт сугубо, чтобы иметь время подумать о том, что я ему сообщил. У КГБ в СССР репутация свирепая. Его боятся даже тогда, когда нет оснований бояться. А есть ли у Мещерякова основания бояться КГБ? Ох, да…
– И еще у меня есть наградное ружьё от МВД. – продолжил я. – Но в ОБХСС я тоже не стучу... А, забыл, ещё и часы наградные есть от милиции. Но их я скоро отдам, они ко мне по ошибке попали.
– Вот удивительный ты парень, Паша! – засмеялся Мещеряков, – как выдашь что-то, хоть стой, хоть падай! Ружье-то за что?
– Да за ту банду, что монеты поддельные золотые чеканила, помните же, как досье на нее по согласованию с Захаровым мне передали, – охотно пояснил я, видя, что вроде, Мещеряков все же нормально принял мое объяснение по КГБ, – взяли их с поличным. Но ружьё, я думаю, мне, скорее всего, дали по блату, потому что я хорошо генерала МВД знаю, с которым особенности расследования этого дела согласовывал. Ну, вы понимаете, какие именно, чтобы Шестинского не потревожили, что слишком много лишнего про нас знает. Он отец моего однокурсника.
– Ну, с учетом этого, согласен, никакого резона тебе даже теоретически нет в КГБ стучать, – согласился Мещеряков, – хотел бы слить нас, слил бы генералу МВД, раз ты такие договорённости с ним крутишь. Так, а по часам... Что это за наградные часы, которые ты почему-то отдашь?
Рассказал ему историю про визит Тимура в столицу и спасённого им человека. И почему он сам не мог принять награду.
Мещеряков посмеялся. Потом сказал:
– Спасибо. Знал бы ты, какой у меня был напряженный июль... Вот сейчас послушал тебя и впервые расслабился за месяц...
Сочувственно покивал ему. Помнил, как Захаров тогда на него набросился, когда узнал, что Дружинина к нам преспокойно устроилась работать. И похоже, что-то ещё у них там было непростое. Похоже, этот компромат на Дружинину не так и просто достался Мещерякову. Всё же жаль, что не узнать подробностей...
Приехали в Городню в самую жару. Прораб уже нас ждал. Крепко пожал нам руки. И сразу повёл нас показывать объект. Понимает, что мы по времени ограничены, и нечего нас простой болтовнёй отвлекать от дела.
Мне понравилось то, что я увидел. Весь фундамент, включая наши тайные ячейки, был перекрыт плитами. Кое-где уже начали и стены возводить из красного кирпича. Это я настоял на красном кирпиче вместо белого силикатного. И смотрится намного красивее, и стоит здание гарантированно дольше. Конечно, и здание из белого силикатного кирпича теоретически может сотню лет простоять, при благоприятных погодных условиях. Но хорошо построенное здание из качественного красного кирпича может и полтысячи лет простоять... Но обошлось нам это, конечно, дороже.
– Как видите, с фундаментом всё уже закончено, – сказал прораб, – гидроизоляцию сделали на совесть, не переживайте, река всё же близко. Внутри сыро точно не будет.
– Ну что, мне все нравится! – сказал мне Мешеряков, – шустро работают эти вьетнамцы, надо признать. Погляди, вон с той стороны уже половину этажа отгрохали.
– А что по срокам, когда коробка здания музея будет полностью готова? – спросил я прораба.
– К сентябрю подведем под крышу. Затем сама крыша, формат у нее непростой, башенки все же эти, так что это дело может затянуться. Ну и утеплением займёмся. Потом начнём коммуникации прокладывать. И воду, и отопление, и электричество.
– Утеплять чем планируете?
– Минвата. Сам чердак холодный будет, положим двадцать сантиметров в насыпку на бетонные плиты перекрытия.
– Рубероид подстелите под минвату?
– И гидроизоляцию плит проведем. А то мало ли крыша протечет, а тут все же музей, экспонаты не должны пострадать.
– Крышу из чего делаем? Из черепицы, как я просил?
– Может, все же шифер? Знаете, наверное, что черепичные заводы массово на шифер переориентировали...
– Не все, надеюсь?
– Говорят, на Украине и в Прибалтике что-то еще осталось... Но там ваша помощь нужна, чтобы ее раздобыть. Ну и класть ее не так и просто. Обрешетка мощная нужна...
– Зато один раз грамотно положил, и до середины двадцать первого века ремонт делать не нужно. А скажите, сколько ваш шифер пролежит? Не говоря о том, как быстро внешний вид здания изменится в худшую сторону. Уже лет через пять этот шифер местами выцветет, еще и красить его придется, чтобы здание нормально выглядело. Так что только черепица. А где взять – будем искать.
– Смотрю, серьёзно ты за стройку взялся, – сказал Мещеряков, усмехнувшись, когда прораб отошел в сторону, приметив что-то в кладке стен, что требовало коррекции.
– Ну да, если уж мы строим здание, похожее на древний замок, то какой шифер? А тут – красный кирпич, желтая черепица. Красиво будет. Аутентично. Люди будут в музей приезжать не только чтобы на экспонаты посмотреть, но и чтобы на фоне красивого здания сфотографироваться. А раз уж приехали, то и в музей уже зайдёт большинство. Будет на что ему предметы в коллекцию докупать. Пусть даже десять копеек с каждого посетителя брать – уже какая-то сумма будет накапливаться, нам меньше выделять нужно будет по линии «Полета».
Побродили немного еще, осмотрелись. Было жарко, но вдруг вначале солнышко облаками затянуло, а потом и дождик начал накрапывать. Мы с Мещеряковым довольно переглянулись – по такой погоде в Москву всяко удобнее возвращаться, чем по солнцепёку ехать.
Так что быстренько пробежались по другим вопросам с вернувшимся к нам прорабом, а то мало ли погода снова улучшиться вздумает. Он доложил, что визит Захарова дал нужные результаты. Никаких перебоев ни с чем, что производится в радиусе сотни километров, у нас нет. Все местное начальство очень предупредительно. На любые жалобы реагируют немедленно и заменяют бракованные стройматериалы быстро и без единой встречной жалобы. Но и нужды в этом большой нет – в целом,
