Доктор Крюк - Виктор Гросов
Спустя пару дней после сражения на корабле началось неладное. Сначала один, потом двое, а затем и целая дюжина пиратов слегли с сильнейшими приступами рвоты и диареи. Симптомы были настолько острыми, что даже самые крепкие из них, обычно не обращавшие внимания на мелкие недомогания, валялись на палубе, скорчившись от боли.
Волнение начало расползаться по кораблю, как плесень по сырому дереву. Пираты, хотя и были отчаянными головорезами, смерти боялись, как и все люди. А смерть от «кишечной лихорадки», как они ее называли, была мучительной и унизительной. И последнее их больше пугало, чем сама смерть. Вот уж ирония.
А руки надо мыть. Оборванцы!
Капитан Роджерс старался сохранять внешнее спокойствие, но был явно встревожен. Больной экипаж — это не просто снижение боеспособности, это прямая угроза всему его предприятию. А мы все еще болтались у Тортуги, так и не высаживаясь с корабля после того первого раза.
— Доктор Крюк! — рявкнул он, вызвав меня к себе. — Что за чертовщина творится с моими людьми⁈
Я, к тому времени уже осмотревший нескольких заболевших, был готов к ответу.
— Капитан, это желудочная инфекция. Очень похоже на дизентерию или что-то подобное.
— Дизертира-чо⁈ — взревел Роджерс. — Откуда⁈ Мы же…
Он осекся.
— Скорее всего, — продолжил я, — причина в воде. Или в продуктах.
Я вспомнил, что после победы над «Морскими Дьяволами» мы пополнили запасы пресной воды с захваченного корабля. Вода хранилась в грязных бочках, и никто, разумеется, не удосужился ее проверить.
— Вода, — заключил я. — С захваченного корабля. Почти наверняка заражена.
Роджерс побагровел.
— Так что ты стоишь тут тогда, черт тебя дери⁈ — прорычал он. — Если эта зараза выкосит половину команды…
— Во-первых, — сказал я, — всю воду, оставшуюся от «Морских Дьяволов», надо немедленно вылить за борт. Всю, без остатка. Во-вторых, всю воду, которая есть на корабле, — кипятить. Абсолютно всю, перед любым употреблением. В-третьих, строжайший контроль за продуктами. Никакой сырой рыбы, никакого мяса с душком. Все тщательно мыть и проваривать. Если вы, капитан, даете согласие, то я пойду выполнять.
Капитан некоторое время молчал, обдумывая мои слова.
— Ладно, док, — сказал он, наконец. — Действуй. Даю тебе полную свободу. Но если ты не справишься…
Он многозначительно провел пальцем по горлу.
Да-да, конечно. Я уже так обвыкся здесь, что его угрозы мне были не страшны. Ну не будут же они в самом деле убивать единственного дока?
Хотя, с рассудком у них явно беда. Поэтому не стоит провоцировать.
Я немедленно приступил к делу. Организовать выполнение моих распоряжений оказалось непросто. Пираты, привыкшие к вольнице, не хотели подчиняться никаким правилам, тем более — «бабским», как они называли правила гигиены. Вот только же, совсем недавно согласились на выполнение моих правил, а все опять та же песня.
Но тут мне помогло мое новое прозвище. Доктор Крюк. Это звучало внушительно и даже устрашающе. Особенно после того, как я взял за привычку носить этот крюк с собой.
Я лично следил за тем, чтобы всю воду кипятили. Я проверял продукты, заставлял пиратов мыть руки (теперь уже не только перед едой!), я буквально ходил за ними по пятам, как цербер.
Словно нянька над детишками. Тьфу! Здоровенные лбы, а ведут себя как дети малые.
И мои усилия дали результат. Через несколько дней эпидемия пошла на спад. Новые случаи заболевания практически прекратились, а те, кто уже болел, начали выздоравливать.
Капитан Роджерс не выражал открытой благодарности, но был явно доволен. Он видел, что я по сути спас команду от серьезной опасности.
«Носитель, вы успешно справились с эпидемией. Вам начислено 1500 очков влияния».
Полторы тысячи очков! Это была огромная сумма. Настоящий прорыв!
Я естественно тратил часть очков на регенерацию. Мое тело меняется. Медленно, но верно.
Я становился сильнее. Выносливее. Моложе. Но мне не нравилось то, что я постоянно был на грани. Еще вчера у меня было 50 «ов». А сейчас 1550. А это 8 дней. Как же выйти на пассивный заработок?
После нескольких дней, в течение которых я исправно тратил заработанные очки на регенерацию, изменения стали ощутимы. Не то чтобы я проснулся однажды утром тридцатилетним красавцем, нет. Но тело определенно становилось крепче. Спина, которая прежде ныла почти постоянно, теперь болела значительно меньше. Я мог дольше стоять на ногах, не чувствуя привычной изматывающей усталости. Движения стали более уверенными, ловкими. Даже пресловутая качка, казалось, переносилась легче.
Я с удовлетворением отмечал эти перемены, но в то же время прекрасно понимал: процесс омоложения идет крайне медленно. Двести очков в день — это явно недостаточно для быстрого и кардинального результата. Чтобы ускорить процесс, нужно значительно больше очков. Значительно. Думаю, что у Вежи есть в загашнике что-то, что хорошенько подстегнет регенерацию.
Значит, нужно расширять сферу деятельности. Нужно искать новые способы «заработка» этой своеобразной «валюты». Медицинские навыки — это хорошо, но, очевидно, недостаточно. Нужно что-то еще.
Я начал размышлять, чем еще я могу быть полезен команде «Грозы Морей». Мои знания, они ведь не ограничиваются только медициной. Я много читал, много путешествовал (пусть и в качестве судового врача), обладаю определенным кругозором.
Может быть я смогу помочь капитану в навигации? Или в планировании операций? Или в чем-то еще?
Я решил, что при первой же возможности поговорю с Роджерсом. Предложу свои услуги в более широком спектре.
Но судьба, как это часто бывает, распорядилась по-своему. И подкинула мне новую проблему.
Однажды вечером, когда я сидел на палубе, наслаждаясь относительной прохладой и наблюдая за закатом, ко мне подошел Люк, тот самый молчаливый громила, который расспрашивал меня о Джиме.
Он остановился напротив, загородив собой багровое солнце. Его лицо было непроницаемым.
— Док, — начал он. — Я все думаю о Джиме.
Я напрягся. Ты что, из этих, заднеприводных что ли? О бабах надо думать, о бабах. Но в лицо я этого ему не сказал.
— О Джиме? — переспросил я.
— Да, — кивнул громила. — О моем друге. О том, который погиб.
Он помолчал, пристально глядя мне в глаза.
— Ты точно ничего не находил у него? — спросил он. — Никакой вещицы?
Сдалась тебе эта карта. Вот же зануда.
— Нет, — твердо ответил я. — Ничего. Я же говорил тебе.
Громила не сводил с меня глаз. Его взгляд буравил меня насквозь.
— Странно,
