2134: Элемент - Сергей Извольский
Троица охранников прошла вперед. В центре пожилой мужчина с пустыми руками — судя по виду, начальник охраны. Двое моложе, с короткими дробовиками — без прикладов, с пистолетными рукоятками. Впрочем, что-то иное и более серьезное дворянской охране иметь на вооружение просто запрещено.
— Господин жандарм, вы находитесь на частной территории, и я убедительно прошу вас ее покинуть, — произнес шагнувший вперед пожилой начальник охраны.
— Уважаемый, согласно Водного и Земельного кодекса для водоемов устанавливается береговая полоса общего пользования, на которой я сейчас и нахожусь. Вы желаете оспорить законы Империи? — легко парировал Горчаков.
Начальник охраны только чуть головой покачал.
— Десять метров, не буду препятствовать.
— Природоохранная зона двадцать метров.
— Как скажете, господин жандарм. Спешу напомнить, что законы Империи обязывают вас представиться. Или вы сейчас действуете как частное лицо?
— Если я пройду тридцать метров? — неожиданно спросил Горчаков, чем сильно удивил начальника охраны, который на мгновение заметно смешался.
— Тогда я зафиксирую факт ваших незаконных действий, и уже завтра утром барон Волчанинов отправит жалобу на ваши действия в службу Прокурорского надзора. Если же вы попробуете проникнуть в дома или иным способом нарушить законы о частной собственности, то я вызову полицию и буду вынужден выполнять все необходимые действия для защиты вверенной мне частной собственности во время отсутствия барона.
— Его благородие сейчас не в своем имении?
— Нет.
— Когда ждать?
— Не имею никакого понятия.
— Тогда будьте добры, передайте пожалуйста его благородию, что у меня есть к нему важный разговор. Очень важный, поэтому я все равно так или иначе задам ему несколько вопросов. И его воля выбирать — сделаю ли я это прямо сейчас, либо же в удобное мне и неудобное ему время, когда вернусь сюда с ордером. В четыре утра, например.
— Господин инспектор, вы собираетесь представиться? От кого конкретно мне…
— Уважаемый, вы тупой или бесстрашный?
Лицо начальника охраны закаменело.
— Как вам будет угодно. Я передам его благородию.
Несколько минут стояло молчание. Не происходило ничего. Вообще ничего. Горчаков молчал, замерев и глядя на начальника охраны. Начальник охраны молчал, замерев и глядя на Горчакова. Никласу было прохладно, но вида он не подавал. Осматривался по сторонам, рукой чуть придерживая СКС за правым плечом, будучи готовым сорвать его в любой момент.
Странное молчаливое ожидание затягивалось. Причем Горчаков и Бергеры были в более выигрышном положении — они в зимней одежде, а вот начальник охраны и его спутники в обычной униформе, в которой из дома выбежали навстречу неожиданным гостям. Никлас сейчас жалел только о том, что неуставную повязку-шемаг не надел, так вообще уютно было бы стоять и ждать непонятно чего.
— Разрешите поинтересоваться… — наконец заговорил начальник охраны, обращаясь к Горчакову. — Вы чего-то ждете?
Похоже, вопрос с «непонятностью» странного ожидания интересовал не только Никласа.
— Да, я жду, когда вы озвучите барону мою просьбу, а после передадите мне ответ его благородия. Если в течении пяти минут этого не случится, я дам приказ выставить дежурный пост на дороге у ворот поместья, а сам закажу сюда мясо, мангал и угли с доставкой, устрою здесь на берегу пикник до завтрашнего утра, к которому мне как раз оформят ордер. И после этого я пройдусь по всему поместью с обыском так, что вы просто…
Горчаков говорил совершенно спокойно, но все его слова вели к тому, что сейчас окружающие услышат очень экспрессивное выражение. Но не случилось — начальник охраны прервал инспектора, перебивая:
— Ставлю вас в известность, что наш дальнейший разговор будет записан посредством аудио и видео для дальнейшей подачи жалобы в Прокурорский надзор.
— Ваше право, — кивнул Горчаков, после чего достал планшет и быстро настучал сообщение, нажав кнопку «отправить».
— Ставлю вас в известность, что я отправил своему непосредственному начальству просьбу сформировать официальный запрос барону на получение создаваемых сейчас вами аудио и видео записей для прикрепления к материалам следствия.
Такой ход уже заметно выбил начальника охраны из колеи. Никлас же поразился тому, насколько умело Горчаков дал понять начальнику охраны, что его руководству с этого момента известно где инспектор находится, а также факт ведения аудио и видео записи происходящего. Очень недвусмысленный намек на то, что если с ними сейчас вдруг что случится, то поместье по камешку разберут в поисках вдруг пропавшего жандарма.
— У вас нет оснований для проведения обыска поместья, — вернул уверенность в голос начальник охраны.
— Вы желаете проверить? Давайте сыграем в эту игру, я готов. Но если проиграете, вы же понимаете последствия, а мое утреннее настроение можете сами представить. Обещаю, что обыск я буду проводить более чем пристрастно. Так, что восстанавливать случайно испорченное от излишнего усердия имущество устанете. Более того, я вам обещаю: разнесу здесь вообще все к чертям собачьим и сделаю это с чувством, с толком, с расстановкой.
Говорил Горчаков по-прежнему был совершенно ровно и спокойно, отчего смысл его слов на контрасте чувствовался максимально ярко. Начальник охраны был в замешательстве. Похоже, повысив ставки до сообщения о записи разговора, он никак не ожидал подобного ответа. И выглядел он сейчас как игрок в карты, который садясь за карточный стол рассчитывал поставить пару сотен на кон, но вдруг увидел, что игра идет на десятки тысяч и теперь не знает что делать чтобы и деньги не потерять, и лицо сохранить.
Еще около минуты прошло в молчании, после чего из дома выбежал человек. Запахнув куртку, он подбежал к начальнику охраны. Прошептав ему что-то на плечо, поеживаясь от вечернего морозца, посыльный почти сразу же убежал.
— Его благородие барон Волчанинов только что вернулся в имение из поездки, он ждет вас. Прошу за мной, — ровным бесцветным голосом произнес начальник охраны и развернувшись, двинулся в сторону главного здания поместья.
Отошли от берега, прошли по аккуратным расчищенным дорожкам, вдыхая запах дыма из трубы топящейся бани — Никлас с момента прибытию в Московскую империю уже успел ценить прелесть этого действа зимой. Прошли мимо собачьих вольеров, вокруг которых весь снег был вытоптан следами; рядом стояло несколько пустых саней с упряжками.
За проходящими мимо людьми внимательно наблюдали десятки пар желтых и голубых глаз. Послышался разрозненный лай, замахали синхронно хвосты. Никлас не разбирался в северных породах, но видел, что перед ним ездовые собаки —
