Особое задание - Евгений Васильевич Шалашов
Нас не тревожили несколько дней, давая отоспаться и немного отъестся. Счастье! Но наше счастье оказалось недолгим, потому что через три дня нас собрали и сообщили, что нашей группе поручено охранять делегатов съезда, где станет выступать товарищ Ленин.
О создании пока Российского и даже не Ленинского Союза молодежи я кое-что помнил. Как-никак, изучал историю КПСС, а даты, когда проходили съезды, основные решения, едва ли не зазубривали наизусть. Не знал, конечно, что это мне может понадобиться, а вот, поди же ты!
Итак, о необходимости создания союзов молодежи, поднимался вопрос еще на 6 съезде РСДРП(б) в августе семнадцатого года, и даже резолюцию соответствующую приняли. А дальше по всей стране стали возникать молодежные политические организации. У нас, в Череповецкой губернии, таких было штук шесть! Помнится, Капка (ну, теперь-то Полина) говорила, что они со Степкой Телегиным проводят губернский съезд Социалистической молодежи и ее даже избрали куда-то там.
Да, Полина еще сказала, что из Москвы пришел вызов о предоставлении делегатов на съезд, в количестве один человек от ста социомольцев. (Бр-р, ну и слово!) Кажется, избрали Степана. Ну, если будем охранять съезд, то с земляком повидаюсь, узнаю, как там дела. Хотя, за неделю больших изменений не должно быть. Череповец белые вряд ли взяли (шучу), а Полина замуж тоже не вышла (жаль).
Не видел ни фотографий, ни картин с первого съезда РКСМ, но в памяти всплыло другое — монументальное полотно «Выступление В.И. Ленина на III съезде комсомола», где вождь мирового пролетариата в картинном жесте вскинул руку к присутствующим, объясняя им, что «В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма!», известно каждому, тем более что в свое время репродукции работы классика «соцреализма» Бориса Иогансона украшали все учебники истории, висели в «высоких» кабинетах комсомольских работников, по ней писали доклады и рефераты.
Художник прекрасно изобразил и самого товарища Ленина, и комсомольцев, прибывших на съезд и с фронта, и с тыла, где в те годы было не лучше. Юные просветленные лица, огромное внимание к речи вождя.
Мне же, когда я вспоминал картину, хотелось плакать. Ну, что за дела такие? У солдата на переднем плане полевая сумка, отчего-то довольно пухлая. Сколько туда войдет гранат? А справа, около парня в красных революционных шароварах, вещмешок, в котором можно «адскую машинку» притащить. И все в верхней одежде, под которой укроется огнестрельное оружие от парабеллума и до обреза. Я уже не говорю, что вокруг вождя стоят совершенно непонятные люди, каждый из которых способен нанести удар в затылок. А входы-выходы?
Нет, я допускаю, что вокруг все люди проверенные (в прямом и переносном смысле), что ничего лишнего не было, а это прихоть художника, решившего изобразить близость товарища Ленина к народу и его простоту. Однако, вспоминая подготовку к Первому съезду РКСМ и бардак, творившийся вокруг, сомневаюсь.
Но я почему-то не помнил, что Ленин выступал на первом съезде. На втором — было дело, на третьем тоже. Провал в памяти?
Начать с того, что Московский горком партии, отвечавший за организацию съезда, не имел списков делегатов. Точнее, список у него был, но рукописный. Мол, некогда, все уточняем. Вот когда станет полная ясность, тогда и представим в отпечатанном виде! Здание рабочего клуба, где планировалось заседание, на отшибе, но на него выходят окна жилых домов. В идеале, позакрывать бы окна, запретить жителям квартир даже и думать о выходе на балконы, но куда там! Ну хотя бы пару снайперов нам, чтобы контролировать окна, так и их нет.
И еще, чудо из чудес — во всех газетах было написано, что товарищ Ленин несмотря на плохое самочувствие обязательно выступит перед молодежью. Адрес, время указаны. Слов нет.
«Шмонать» комсомольцев нам категорически запретили. Мол, молодые товарищи приехали из глубинки, доверяют старшим, а вы их обыскивать решили, как при старом режиме. А подменить по дороге делегата на какого-нибудь молодого контрика — да, вполне возможно, но вы для того и службу несете, родные вы наши!
Я предложил Лосеву разбить зал на сектора, посадить туда проверенных людей, но от этой затеи тоже решили отказаться. Делегатов ожидалось около двухсот человек, а зал очень маленький. Если вместятся все делегаты, и то хорошо.
— Володя, что делать будем? — озабоченно спросил Лосев меня, будто у более опытного товарища.
В какой-то мере, так и было, но я никогда не занимался охраной физических лиц, тем более такого масштаба. Впрочем, в восемнадцатом году многое мне было в новинку.
— Сделаем так, — сказал я уверенным тоном. — В зал отправим человек пять, рассадим их по разным местам, пусть страхуют. Кто-то увидит подозрительное — в сумочку барышня полезла не вовремя, человек полевую сумку начал смотреть — пресекать. Еще пятеро пусть проверяют мандаты, сверяют со списками. Еще пятеро пасутся на улице, вокруг здания — нет ли кого подозрительных. Если хоть кто-нибудь не понравится — сразу валить, а разбираться потом.
— Валить, это как? С ног сбивать?— не понял Лосев, потом до него дошло: — А... стрелять на месте, без предупреждения.
Но скоро у меня отлегло от сердца. В клуб прибыли ребята из отряда Лациса, которым, как мне говорили, не так давно была поручена охрана товарища Ленина. Хоть чему-то завод Михельсона научил нашего вождя!
Парни серьезные, немногословные (они вообще, русские ли?), очень быстро проверили все входы и выходы, рассредоточились по всему зданию.
Я смотрел, как рослые ребята берут инициативу в свои руки, но что-то меня смущало. Что именно? Охрана проверила запасные входы, окна, но что-то они упустили. Что именно? Батюшки-святы, женский туалет! Джентльмены хреновы! Могли бы и женщину взять в охрану, коли так.
Под удивленные
