Федор Вихрев - «Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели

— А починить можно? — Глупость своего вопроса Стиллман понял сразу, подсознание уже успело прокрутить данные о повреждениях и…

— Долго и тяжело, и не уверен, что есть все необходимое для ремонта. А главное… джампер должен уйти через несколько часов. Ты думаешь, он останется, чтобы подобрать нас? Сомневаюсь! — Голос говорящего дрогнул буквально на мгновенье, но тут же обрел былое спокойствие и уверенность: — Выпускаю опоры. Есть! Контакт через десять секунд… девять… восемь… семь… Черт, а куда нас занесло?

Все произошло настолько быстро, что на командном пункте зенитно-ракетного дивизиона большинство людей ничего не успели понять. Большинство, но не все. Командир, намертво застрявший в этой должности за «любовь к реалистичности», понял все и сразу. Он уже видел такое — сближение меток на экране, а потом раз, и одна или несколько из них гаснут. Или наоборот — разлетаются блестками, все зависит от того, как падает самолет — целиком или частями.

Получивший боевое крещение, как и многие его коллеги, в джунглях Вьетнама, майор мгновенно оценил обстановку. Стрелять по истребителям (для себя он назвал малые машины врага именно так) нельзя — они за пределами дальности пуска, да и очень велик риск поражения своих. А вот висящий чуть выше «бомбер» вполне можно завалить.

— Пуск.

Выбросив длинные хвосты пламени, три ракеты рванулись в небо. Через несколько секунд чуткие антенны уловили сигнал радиоответчика, и теперь «летающие телеграфные столбы» комплекса С-200 стремительно сокращали расстояние до ясно видимой точки-цели…

…Первая ракета разорвалась почти посередине корпуса «Единства», практически не причинив вреда. Зато вторая изрешетила поражающими элементами сопло двигателя. А третья… Третья ударила точно в турель, присоединив к почти сотне кило гексогена еще и свою скорость, и топливо. Тяжелая машина качнулась, потом выровнялась и даже попыталась увернуться от второй тройки ракет. Даже не смешно — это не всегда удавалось куда более поворотливым «Фантомам». Две ракеты разорвались в пределах десяти метров, превратив уже поврежденные сопла двигателей шаттла в абстрактную металлическую скульптуру, еще одна налетела на удирающий от места боя истребитель противника. На месте столкновения ракеты и грозной инопланетной техники вспух огненный шар.

…На позиции выкатывались транспортно-заряжающие машины, люди, при помощи крана и чьей-то матери, устанавливали на опустевшие направляющие новые ракеты. Расчеты работали как проклятые, но они не успели — цель все-таки ушла из зоны поражения.

Штаб Московского округа противовоздушной обороны с утра буквально стоял на ушах с того момента, как туда приехал сам командующий ПВО страны, маршал Советского Союза Павел Федорович Батицкий. С момента обнаружения неизвестного противника на орбите по тревоге были подняты все части ПВО СССР. На территории одной шестой части суши одна за другой оживали кабины управления зенитно-ракетных комплексов, на огневых позициях зашевелились направляющие — проверка работоспособности узлов. На технических позициях готовили ракеты, причем кое-где солдаты пугливо косились на стоящие невдалеке спецмашины с установками, поддерживающими внутри транспортных ракетных контейнеров строго заданную температуру. Косились и мечтали о свинцовых трусах. Одновременно разворачивались мобильные установки «Куб» и условно-мобильные (время развертывания сорок минут) комплексы «Круг» войсковой системы обороны от воздушного противника…

— Товарищ маршал Советского Союза, объектами «Малый» сбиты два наших самолета, цель обстреляна Триста тринадцатым зенитно-ракетным дивизионом. Пять ракет поразили цель, но она продолжает полет. Оба малых объекта уничтожены.

— Товарищ маршал Советского Союза, наблюдаю старт еще двух кораблей противника.

— Передайте летчикам приказ — не приближаться к целям. Связь с Верховным, быстро!

Томительное ожидание длиною в вечность, и новый приказ:

— Передавайте сигнал «Буря».

«Буря» — это серьезно. Это ВОЙНА. А еще это настоящая буря. Та, которую человек практически не ощущает, зато ее очень даже ощущают радары и радиоприемники. В секунды, прошедшие от момента отдачи приказа, десятки наземных и воздушных станций радиоэлектронной борьбы обрушили на противника шквал электромагнитных помех, забивая сигналы поисковых систем и связи. На поведении противника, впрочем, это особо не сказалось — цели продолжали полет, правда теперь уже обстреливаемые с Земли. А еще…

На огневую позицию вышла спецмашина. Да, да, та самая, с установкой поддержания постоянной температуры. Кран легко подхватил ракету, уложив ее на направляющую. Ракета внешне ничем не отличалась от своих товарок, но работающие солдаты посматривали на нее, как на ангела смерти. Причина этого крылась в головной части, где дремала окруженная взрывчаткой сфера из темно-серого, чудовищно тяжелого металла…

ПВО СССР строилась с взаимным перекрытием секторов обстрела, а потому десятки ракет: ветераны С-75, изящные С-125, дальнобойные С-200 — ждали своего часа. Увы, но далеко не всем из них суждено сегодня рвануться в небо, чтобы там, в высоте, высвободить свою ярость. И уж совсем мало среди них специальных ракет. Но они есть и ждут своего часа. Осталось совсем немного.

— Цель высотная, одиночная. Удаление сто двадцать, высота пятнадцать, курс… скорость…

— Есть захват.

— Есть автосопровождение.

— Пуск.

Кажущаяся короткой и толстой, ракета рванулась в небо. Пролетев несколько сот метров, она раскрылась как цветок — отделились стартовые ускорители. И теперь, следуя за узким лучом наведения, она уверенно шла к цели. Ближе, еще ближе и… Рубиновый луч лазера бортовой системы противоракетной обороны полоснул по корпусу ракеты, стараясь отвести несущуюся смерть. Рассеченная надвое, та рыскнула в сторону, и самоликвидатор подорвал боеголовку. Взрыв с чудовищной силой сдавил плутониевую сферу и…

…Рядом с шаттлом зажглось маленькое солнце. Оно мгновенно съело наружную обшивку, потом — переборки реакторного отсека, обняло реактор, плавя защитный кожух и… И все. Яростное пламя ядерного взрыва погасло, не сумев справиться с внешней оболочкой «сердца» чужака. Впрочем, ни экипажу, ни пассажирам от этого было не легче — после взрыва какое-то время температура в отсеках могла поспорить с температурой в плавильной печи. Люди сгорали, не успев понять, что происходит, металл тек и деформировался, а электромагнитный импульс начисто выжег электронику. Автоматика «последнего шанса» сумела погасить реактор, но на этом — все. Успев сбросить последнюю десантную капсулу за несколько секунд до взрыва, шаттл превратился под действием беспощадного ядерного огня в комок расплавленного и разорванного металла. Он начал стремительный полет к земле, окончившийся падением и окончательным превращением в груду металлолома.

Как только Владислав Котинский узнал, к какому именно шаттлу будет приписан по посадочному расписанию его «Овод», он тут же отправился представиться (и заодно — проставиться) экипажу шаттла. Эту давнюю привычку он считал весьма полезной для налаживания контактов, хоть и вредной для здоровья. Мало того, что в ходе беседы Кот узнал много нового о корабле, его команде и отряде наемников, к которому примкнул, эта встреча имела дальнейшие последствия. Утром Владислав пришел «полечить» своих новых знакомых и в ходе завязавшейся беседы выразил согласие помочь в работе — проверке внутренней проводки в трюме. А во время ремонтных работ Кот установил в коммуникационную систему кораблика свою врезку — простой «тройник», совмещенный с небольшим усилителем, призванным компенсировать просадку уровня сигнала. Просто так, по привычке. Зато теперь, находясь в своем роботе, Кот мог дистанционно подключаться к информационным системам мостика. В первый же вечер разведчик по привычке внедрил в бортовой компьютер небольшую программку — «троян». «Источники информации бывают основными, дополнительными и дублирующими — но не бывают лишними» — таково было глубочайшее убеждение пилота.

Благодаря проведенной подготовке во время пути к планете Кот не скучал — он прослушивал и просматривал на внутренних экранах переговоры экипажей шаттлов и атмосферно-космических истребителей между собой. Интенсивно используя все возможности своей кабины, разведчик пытался составить цельную картину происходящего — и кое в чем преуспел. Например, учел наличие у местных средств поражения дальнего действия и управляемых ракет. Особенно внимательно Кот следил за идущим впереди челноком с пехотой и роботами. Поэтому, когда одного из них поглотило рукотворное ядерное солнце, разведчик имел подробную запись события «глазами» своего челнока. Он сопоставил гибель шаттла с попаданием зенитной ракеты, отследил примерную траекторию, дальность действия и подлетное время данного оружия. Как раз к концу работы датчики «его» шаттла уловили сигнал с характерной сигнатурой.