Артем Рыбаков - Взорвать прошлое! «Попаданец» ошибается один раз
Вчера, например, Бродяга личным примером доказывал, что в партизанской работе дедовская двустволка зачастую не только не хуже армейской винтовки, но и иногда сильно лучше. «Новенькие» недоверчиво хмыкали, а вот те бойцы, которые уже притерлись к нашей группе, внимательно смотрели да на ус мотали. Когда же после демонстрации «хитрых ужимок и ухваток» Саша одним выстрелом снес «головы» двум специально приготовленным чучелам-мишеням, скептицизм бывших пленных рассеялся.
А сегодня моя очередь — буду натаскивать мужиков на работу ножом накоротке.
— Итак, граждане, для начала маленькая демонстрация, — начал я занятие. — Вы трое, возьмите карабины в положение «на плечо» и встаньте вон там, у угла дома, — в настоящий момент наш отряд базировался на небольшой пасеке, спрятавшейся в глубине леса километрах в семи от шоссе Слуцк-Минск, так что для большей наглядности я решил воспользоваться существующими «декорациями». — Будете патруль изображать. Ты, Михаил, будешь немецким офицером…
…Расслабленной походкой я двинулся навстречу Соколову. Конечно, эксперимент не совсем чистый, ведь ребята из «патруля» ждут подвоха и поэтому косятся на меня значительно пристальнее, нежели немецкий патруль смотрел бы на обычного прохожего, а тем более — солдата вермахта. Да и Миша тоже настороже… Пять шагов, три… Я вскидываю правую руку к козырьку, приветствуя «офицера», а вот левой… Левой плавно и быстро втыкаю деревянный имитационный нож в солнечное сплетение танкиста и как ни в чем не бывало продолжаю движение. Я сделал уже целых три шага, когда услышал за моей спиной сдавленное шипение (ну да, бил на совесть, чтобы вырубить…). Внимание «патрульных» отвлечено падающим Соколовым, и я ускоряюсь. Деревянный «нож» за моей спиной перекочевал уже в правую руку, а в левой зажат еще один — тот, что до этого был спрятан за ремнем.
Так, проскальзываем за спиной крайнего справа патрульного, «накалывая» его почку с левой руки. Правая же рука вгоняет второй нож в основание шеи следующего «немца» (тут уж я сдержал удар, боясь покалечить бойца). Еще один шаг… Скрестное движение рук… И деревяшки полосуют шею последнего «противника».
— Товарищ капитан, время? — обращаюсь к Бродяге, стоящему с секундомером в демонстративно вытянутой руке.
— Восемь с половиной секунд! Неплохо, товарищ старший лейтенант! Даже хорошо!
— Вопросы есть, товарищи? — спрашиваю слегка ошалевших от увиденного «курсантов».
— А вы точно их убили, товарищ старший лейтенант? — подает голос кто-то из заднего ряда.
— А это мы сейчас у товарища военврача узнаем, — я жестом подзываю к себе Семена. — Товарищ военврач второго ранга, оцените, пожалуйста, опасность повреждений, — и я показываю на ближайшем «курсанте», куда и как бил.
— Ну, с Михаилом все с первого взгляда ясно. Уж если ты его так деревяшкой приласкал, то с настоящим ножом он труп сразу. Так, почка насквозь… Тоже веселого мало… Сонная артерия, трахея и нервный центр… Кладбище — это без вопросов… Здесь тоже сонная… и яремная… и трахея… — скороговоркой перечисляет Приходько, наблюдая за моими действиями, и резюмирует: — Четыре трупа, товарищ старший лейтенант!
— Вот так — восемь секунд, и четырех немцев как не бывало.
— Антон, это на замашки уголовников похоже, — срывающимся голосом проговорил подошедший Соколов, потирая грудь.
— Какая разница, на что это похоже, если хорошо работает. Разобрали палочки, — я кивнул на кучу подготовленных имитационных ножей, — и работаем!
…Когда через час мы, как писали в школьном учебнике, «усталые, но довольные» сидели на бревнах у стены сарая, Миша спросил:
— Антон, ну скажи честно, без уверток, зачем нам это нужно?
— Миш, а у вас выбора другого нет, как у той собаки, с ногой, попавшей в колесо. И, кстати, как ты думаешь, из каких таких запасов мы Чернявскому помогли?
— А я откуда знаю? Может, у вас склад какой есть?
— Были б спички — был бы рай! — старой шуткой ответил я, а Соколов непонимающе посмотрел на меня.
«Черт, не в ходу тут шутки про наркоманов еще!» — сообразил я и пояснил: — Вот так же «пробежались» с ножами по окрестностям, немцев порезали, все, что было, собрали и Чернявскому отдали, и даже еще запасец остался.
* * *«Товарищу Сталину И. В.
На занятой территории Белоруссии немцы начинают организованно грабить хлеб, скот и т. д. Керосин забирают чуть ли не из ламп. Все шире становятся зверские расправы с населением.
Насилия над женщинами приобретают неслыханный масштаб и проводятся организованно. В селе Ляды после разгрома лавок напившиеся офицеры потребовали, чтобы население представило в ближайший лес 18 девушек. Когда это не было выполнено, они забрали их сами, в том числе некоторых девочек в возрасте 13–14 лет, увели в лес, зверски изнасиловали и затем расстреляли.
В Слуцке и некоторых других местах уже организованы концентрационные лагеря. За проволоку загоняют всех трудоспособных, кормят похлебкой из конины 1 раз в 2 дня, готовят для уборки урожая, дорожных и других работ. За малейшее проявление недовольства или отказ от выдачи коммунистов или партизан, не говоря уже о выступлениях крестьян против немцев, деревни сжигаются дотла.
В Бресте уже работают филиалы гестапо, готовят списки для широких арестов. Оставшиеся семьи активистов и работников расстреливают прямо на улицах.
При этом ведомство Геббельса изощряется в способах пропаганды с целью умиротворения. Например, захватывают в плен раненого командира или красноармейца и подстраивают так, чтобы на глазах у населения была оказана тщательная медицинская помощь. При этом выказывают массу признаков участия. Затем провожают якобы к санитарному поезду, а легкораненых — на свою территорию, а за селом зверски срывают ими же наложенные повязки и расстреливают. Печатают большое количество листовок и даже плакатов с изображением действия всех видов немецкого оружия и с прославляющим его текстом.
Подавляющее большинство крестьян тяжело переживают утрату Советской власти, оказывают огромную помощь партизанам, выходящим из окружения нашим частям, группам и одиночкам, все дают для их питания и провожают к своим.
Начинается действительно широкое партизанское движение. Существуют многочисленные отряды, вредят немцам и в одиночку.
Вот некоторые новые достоверные факты.
1. Партизанский отряд под руководством Миклашевича (директор спиртзавода) и секретаря Речицкого райкома КП(б)Б Кутейникова напал на немецкую колонну, захватил один танк, 10 бронеавтомобилей и противотанковую пушку. Посадив на эти машины своих людей (сумели найти), оперируют дальше. Отряд настолько разросся и себя проявил, что командование 21-й армии, выслав своего представителя, дало ему специальное поручение.
2. Посланная нами из Могилева группа тов. Жуковского (секретарь Краснослободского райкома КП(б)Б) по пути к району действий обросла крестьянами и выбила немцев из Слуцка. Обеспокоенные разрывом коммуникаций, немцы выслали сильный отряд, партизаны ушли и выбили немцев из другого районного центра — Красной Слободы.
3. В Лунинецком районе партизаны вывели из строя танк, убили 30 немецких кавалеристов, сожгли 3000 тонн свезенного хлеба, склад горючего и взорвали мосты.
4. Глусский партизанский отряд в районе Бояновичи сжег 4 понтонных моста на р. Птичь. Вместе с подошедшей частью уничтожил более тысячи переправившихся немецких солдат.
5. Жлобинский партизанский отряд обнаружил ненецкий командный пункт, сильно охранявшийся, и сообщил ближайшей части. Вместе с частью напал и разгромил пункт. В числе многих убитых 1 немецкий генерал.
6. Паричский и Домановичский партизанские отряды уничтожили 30 танков и бронемашин, 3 захваченные целыми бронемашины служат партизанам.
7. В Туровском районе, в Озерках, партизаны уничтожили 2 моста и перебили 300 переправившихся немецких солдат.
8. В Дубровском сельсовете Паричского района крестьяне, затеяв разговор с немцами, напали на них и захватили 3 бронемашины.
9. Речицкий партизанский отряд по поручению командования доставил „языков“ — двух ефрейторов-фашистов.
10. Партизанские отряды захватили Глусск и Паричи.
11. В деревне Заполье Рогачевского района немецкие танкисты были забросаны гранатами и бежали, бросив танки и каски. Деревня затем была сожжена немцами.
12. В деревне Студянка Быховского района немцы собрали крестьян. Офицер спросил: „Какую власть вы хотите? Подумайте и отвечайте!“ Из толпы раздался выстрел, и офицер был убит наповал. Солдаты разбежались. Деревня также была сожжена дотла.
Партизаны пленных не берут, а пособников, выдающих немцам кого-либо, истребляют беспощадно.
Немцы боятся останавливаться на ночлег в лесу, ночуют в поле, а если поля нет, то лес предварительно тщательно простреливают, а потом останавливаются.
