Император из двух времен - Владимир Викторович Бабкин
Все мои надежды на то, что нам как-то удастся помириться на дне рождения близнецов, окончились, так и не начавшись.
А пропасть между нами только растет. Я чувствовал, что до фактического разрыва наших отношений остались если не часы, то точно считанные дни.
И что делать я даже не представлял.
– Ну, я же говорила, что он здесь.
Оборачиваюсь.
В зал тира заходили Джанна и мой уважаемый тесть. Хмуро спрашиваю у Джанны:
– И как вас сюда пропустили? Там же пост!
Та демонстративно сделала книксен.
– Простите, ваше всевеличие, но я им соврала, что вы нам назначили аудиенцию. А поскольку в тире я бываю часто, а императора Рима остановить не посмели, то…
Она хихикнула, вновь сделала придворный книксен и исчезла за дверью.
Я лишь крякнул в сердцах.
Виктор в ответ понимающе усмехнулся:
– Да, у всех моих дочерей сложный характер. Все в мать.
Ваш покорный слуга предпочел промолчать. Тесть тем временем прошелся, с интересом рассматривая стеллажи и стенды с оружием.
– Заряжены?
Пожимаю плечами.
– Нет, конечно. Тут же не пост охраны, чтобы держать оружие заряженным. Но если хочется пострелять, то снаряженные магазины вон там.
Виктор покачал головой.
– Может быть в другой раз. Я слышал, что у вас с Иолой вышла размолвка?
Хмурюсь.
– Откуда такие сведения? Джанна разболтала?
Тесть пожимает плечами.
– Не разболтала, а попросила меня помочь тебе советом в этой ситуации. Она очень за вас переживает.
Угу. И за себя тоже. Может остаться без «сладенького». Впрочем, может, я и не прав, девочка действительно чувствует некоторую свою вину в том, что произошло. Хотя это вовсе не отменяет пункт первый.
Пожимаю плечами.
– Ну, в семейной жизни всякое бывает, сам знаешь. Тем более у нас такая разница в возрасте, что…
Виктор поднимает руку, останавливая меня.
– Миша, вот прости, но ты глупости сейчас говоришь. Выражаясь твоими словами, у нас с моей Еленой такая разница в росте, что… А Иола без ума любит тебя, я знаю. Но у неё очень ранимое сердце и чрезвычайно сложный характер. С этим бывает непросто. У неё было непростое детство во дворце. Мы даже одно время думали отправить её в наше имение на берегу моря, чтобы она росла счастливо и беззаботно, в окружении цветов, моря, птиц и прочих приятных вещей. Сам понимаешь, что ни в чем отказа она бы там не знала. Прогулки, яхты, музыка в саду, балы, приятное общество и все прочее. Сказочная жизнь, не находишь?
Усмехаюсь невесело.
– И почему не отправили?
– А потому, дорогой мой зять, что она выросла бы абсолютно не готовой к злой дворцовой жизни, с её интригами, заговорами, подлостью и предательством.
Мне тут же вспомнилась принцесса из «Обыкновенного чуда» Шварца, которая чуть умом не тронулась, узнав, что «папа сказал неправду». Как и про слова короля из того же «Обыкновенного чуда», которые метко описывают происходящее при дворе: «Знаете небось, что такое королевский дворец? За стеной люди давят друг друга, режут родных братьев, сестер душат… Словом, идет повседневная, будничная жизнь. А войдешь на половину принцессы – там музыка, разговоры о хороших людях, о поэзии, вечный праздник».
Тесть, меж тем, продолжал:
– Так вот, что я хочу сказать. Жизнь во дворце её закалила, а мы добавили ей своё довольно суровое воспитание. Дочка научилась улыбаться врагам, плести интриги и никому не верить. Никому и никогда. Жизнь при твоем дворе лишь усилила все эти качества. Став императрицей, она получила как огромный опыт в государственных делах, так и в том, как эти дела делаются. Если требуют обстоятельства, то она без колебаний берет инициативу в свою руки и принимает на себя ответственность за принятие решений. Вспомни её на пожарах в Пскове. Вспомни, как она прорубилась в Москву, когда ты свалился с «американкой», и как там она разметала заговор, быстро взяв всю полноту власти в свои руки.
Киваю.
– Да, Маша тогда спасла не только мою жизнь, но и всю нашу империю. И как она стояла за стеклом, рыдая, глядя на меня умирающего.
– Вот. Ты сам подвел мой рассказ к сути. Иола – закаленный боец, а просмотр фильма, где она сдает испытания на «голубой берет», лишь доказывает мне, что моя дочь стала совершенным бриллиантом, настоящим острым клинком, который знает себе цену и цену окружающим. Но, дорогой мой Миша, Иола в душе всё та же романтическая девочка, любящая сладости, море, музыку и очень верящая в счастье. Она разуверилась в людях и воспринимает их с большим недоверием. Однако она не может так жить. Ей душно. Иола задыхается в атмосфере постоянного ожидания измены и предательства. В тебе она увидела тот идеал, который она полюбила всей душой, и открыла тебе всё свое сердце без остатка. Распахнула сердце настежь. Моя дочь любит тебя с такой силой и с такой искренностью, что я боюсь за неё. Как и страшусь решений, которые она может принять по итогам вашей размолвки. Я не знаю, что между вами произошло, да и не моё это дело, но позволь дать тебе один совет. У меня ведь тоже жена такая, так что жизненный опыт у меня… впрочем, я не об этом. Сейчас сердце Иолы захлопнулось, словно средиземноморская раковина. И ты не достучишься сквозь эту раковину, поверь мне. Никогда.
Растерянно спрашиваю:
– И что мне делать в таком случае?
Виктор улыбнулся какой-то мудрой улыбкой повидавшего жизнь человека:
– У нас с Еленой тоже ведь была очень непростая жизнь. Весь двор и весь высший свет ненавидели нас, да и сейчас ненавидят. Над нами смеялись. Было сложно. Случалось всякое, что неизбежно приводило к размолвкам между нами. Нервы-нервы. А Иола в этом плане точная копия своей матери. Характер сложный. Так что и мне захлопнувшуюся раковину сердца Елены приходилось открывать не один раз.
– И каков рецепт?
– Люби жену. Люби всем сердцем. Гони посторонние мысли, когда видишь её. Нет вокруг ничего, кроме вас. Люби её для неё и для себя, а не для всех прочих. Открой ей своё сердце со всей искренностью, и её раковина откроется навстречу тебе. Поверь старику. Иди к ней. И не думай больше ни о чём.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ.
