Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина
Он сделал едва заметный жест рукой, и я почувствовала лёгкость полёта: магия подняла меня с пола, помогая встать и удерживаться на ногах.
– Что случилось на этот раз? – Ворон шагнул ближе, цепко осматривая меня с ног до головы.
– Я упала с балкона во время бала.
На более подробные и связные объяснения у меня просто не было сил: в голове гудело. Я прикрыла глаза, прячась от взгляда Ворона.
Магия скользнула по лицу. Опустилась ниже – к рёбрам. Её прикосновения были похожи на шелковистое перо.
– Сильные ушибы. Ничего смертельного, – резюмировал ведьмак.
Я с трудом вновь открыла глаза.
– Мне бы только добраться до лекаря. Я бы не смогла сама…
Сила, что держала меня в вертикальном положении, исчезла. Колени подогнулись, но упасть обратно на пол мне не позволили руки Ворона. Он легко, как тряпичную куклу, поднял меня, прижимая к себе.
– Постарайтесь оставаться в сознании. После того как вам помогут, нам нужно будет поговорить.
– Конечно… – пробормотала я.
– Вроде ведьмак сильный, чего сам не лечит? – недоверчиво спросил фамильяр.
«Не может, наверное… Я не знаю…»
Простой вопрос в тот момент был неподъёмно сложным. Я коротко вдохнула, стараясь не шевелиться, чтобы никак не помешать Ворону. Он и так нёс меня на руках, хотя мог просто продолжить левитировать нерадивую ведьму по воздуху.
Я чувствовала… тьму. Она рождалась там, где перчатки Ворона касались моей спины и бедра. Там, где моя щека прижималась к его плечу. Эта тьма не была страшной или опасной. Она приносила покой.
«Постарайтесь оставаться в сознании. После посещения лекаря вы расскажете мне всё в подробностях». С этим приказом Ворона могли возникнуть проблемы, потому что уже спустя пару шагов тьма, что дарила покой, принесла ещё и сон.
– Это точно не входило в сделку, Кроу.
Возможно, тихие слова Ворона мне просто приснились, но я была точно уверена, что, называя фамилию Кроу, он говорил не обо мне. «Значит, всё-таки отец…»
Думать стало слишком тяжело, и я позволила себе отпустить все мысли, позволила себе заснуть в объятиях верховного ведьмака.
ВОРОН
У каждого из членов Триумвирата были личные покои в Ка’д’Оро. Мы почти никогда ими не пользовались, предпочитая жить в своих домах, однако комнаты исправно убирались и всегда были готовы к тому, что кто-то из нас решит задержаться на ночь.
Этой ночью моя комната пригодилась. И теперь в ней, скрестив руки на груди, стояла Лукреция, гневно смотрящая на Эстер Кроу, которая спала в моей постели.
– Какие-нибудь объяснения будут, Corvo? – процедила сквозь зубы ведьма.
– Помоги ей с ушибами, пока меня не будет, и по возвращении я всё тебе объясню.
– Издеваешься?
– Лукреция, пожалуйста. Мне очень нужно вернуться на бал Де Сантис.
– Я артефактор, Corvo! Не лекарь!
– Ты верховная ведьма, и я прекрасно знаю, что пара ушибов для тебя – ерунда.
– Поди прочь, – выдохнула она. – Не удивляйся, если по возвращении найдёшь тут жабу вместо леди Кроу.
Я подошёл к Лукреции, осторожно касаясь её плеча.
– Ты не причинишь вреда этой девушке. И мы оба это знаем. Она слишком похожа на Александра.
– Именно поэтому мне очень хочется причинить ей вред, – глухо призналась ведьма.
– Лжёшь. Но, прости, у меня сейчас нет времени разбираться с делами твоего сердца. Присмотри за ней ради меня.
Лукреция коротко кивнула, ничего не ответив. И я вновь использовал столь ненавистное пространственное перемещение, покидая комнату.
Мне казалось, что я разучился удивляться уже очень давно. Однако меня удивляло моё собственное желание, внезапно проявившееся в мыслях.
Желание остаться и проследить за состоянием Эстер Кроу.
XXVIII. Вести из Англии
«…Не сообщайте ей. Не стоит отвлекать молодого профессора от работы…»
(Из расшифровки заклинания сообщения, отправленного А. Кроу.)
Пробуждение было странным. Меня окружали незнакомые запахи, щека касалась слишком приятной шёлковой подушки, которой в моей комнате в Академии точно не должно было быть, а свет проникал под веки с неправильной стороны.
«Как окно могло переместиться направо? – думала я. – Или я просто лежу ногами к изголовью кровати?..»
Воспоминания о бале Де Сантис постепенно возвращались. «Так и не встретилась со Скарамушем, так и не узнала, почему Ворон исчез перед балом…»
– Подъём, Кроу.
Открыв глаза, я увидела Лукрецию, стоящую у изножья кровати, не моей кровати.
– Верховная ведьма?..
– Нет, я Белогор в платье, – грозно выдохнула она, кидая в меня ворох каких-то тканей. – Переоденься и спускайся вниз. Corvo ждёт.
Больше не говоря ни слова, она вышла из комнаты.
«Персиваль…»
– Я здесь, – мысленно отозвался кот.
«Что происходит?»
– Не знаю, пока ты не узнаешь.
Медленно отодвинув несколько платьев (а то, что мне кинула Лукреция, было именно этим), я встала с кровати.
Первым, что бросилось мне в глаза, был большой камин в средневековом стиле и одно кресло с высокой спинкой, обитое тёмно-синим сукном. Следом я обратила внимание на гобелены, висящие на стенах. На большинстве из них было изображено море.
Кровать, в которой, судя по всему, я провела ночь, скрывалась за плотным тёмным балдахином.
«Это комната Ворона, да?..» – спросила я скорее себя, чем Персиваля.
Но фамильяр всё-таки ответил:
– Думаю, да. Ему подходит. Аскетично, но с вычурными, старомодными деталями.
«Значит, вместо лекаря он перенёс меня сюда».
– А ты оденься, спустись и сама у него спроси, – посоветовал кот.
«Да-да, ты прав».
Спустя несколько минут, надев слишком длинное и свободное в груди платье тёмно-зелёного цвета, явно принадлежавшее Лукреции, я вышла из комнаты.
Найти лестницу труда не составило, и ещё через пару мгновений я оказалась в приёмной зале Ковена.
Ворон сидел на кресле, щёгольски закинув ногу на ногу. Услышав мои шаги, он повернул голову и тут же встал.
– Леди Кроу, как вы себя чувствуете?
– Хорошо, благодарю вас, – ответила я, ощущая пожирающий изнутри стыд. – Простите, что пришлось занять вашу комнату, я… Я правда хотела накануне просто попасть к лекарю…
Ворон поднял руку, останавливая поток извинений.
– Присядьте, – глухо сказал он. – Нам нужно поговорить.
– Что-то грядёт, – напряжённо сказал Персиваль.
«Чувствую».
– Сначала поведайте мне, что произошло на балу, – попросил Ворон.
Немного сбивчиво я рассказала обо всех событиях прошедшего вечера. О подозрениях в том, что поведение проклятия было точно таким же, как в загадке Санторо, о нападении на Адриана Николетти и своём приземлении в фонтан.
Ворон слушал, не перебивая, а понять по его позе хоть какие-то эмоции было невозможно. О чём я намеренно не стала говорить, так это о Дарио Бартоломью: стыд, остатки страха и
