Спасти кавказского пленника - Greko
Сеня опустил ружье. С улыбкой посмотрел на меня.
— Вы, Вашбродь, коли достали пистолет, так уж стреляйте! Чего думать?
— Да я…
— В спину не хотели?
— Ну, да.
— Зря. Эту собаку жалеть нечего. А в другой раз может не выгореть. Тут война. Не дуэль ваша господская!
— Да, Сеня, ты прав. Спасибо!
— Завсегда!
— Башибузук!
Он подъехал ко мне.
— Ты, — я тихо объяснял на ушко заму свою задумку, — с винтовками так поступи. Сперва припрячь их не в ложбине Донекея, а в другом месте. Потом отправишь людей мулов вернуть, а Цекери и только его людям поручишь тайно штуцера перепрятать в дольменах. Сам же затаись у старой захоронки и жди. Если гниль в отряде завелась, непременно явится украсть или врага приведет. Так проверишь всех на вшивость. Далее, вскройте один ящик. Возьмите на пробу пяток штуцеров с боеприпасом — и тренироваться! Обучитесь бою с новой винтовкой. И начинайте отстреливать тех, кто людям спокойно жить не дает. Разбойников разных. Или тех, кто народ на кровавые дела подбивает, — черкес удивленно вскинулся: тут таких — каждый второй. — Короче, сам разберешься. Англичан гоняй, чтобы земля под ногами у них горела. Их хорошо охраняют. Но коли пули в окно твоей сакли начнут залетать, как приправа к каше, небось задергаешься? Вот и ты так поступи. Чтобы у Якуб-бея одна мысль была: как голову свою сохранить. Я скоро к вам вернусь. Начнутся славные деньки. В горах зимой жизнь замирает, но по весне закрутим дела.
— Без тебя на отряд будут смотреть как на досадливое препятствие, — вздохнул Башибузук.
— С каждым новым разбойником, отправленным на тот свет, будет больше уважения. Заставь всех в горах с тобой считаться. Штрафы собирай, и с них людей корми. Общество Джзи — уже наш должник. Дальше будет больше. Только действуй в этом случае не тайно, а открыто. Чтобы люди видели: наш отряд — сила и справедливость! Тогда и князья, и вожди, и старейшины начнут с вами считаться. Звать в набеги. Таким отказывай. Говори прямо: пока вас не будет, кто ваши аулы защитит? Быстро поймут вашу пользу. И пойдут к тебе под крыло новые люди. Их проверяй десять раз. Обращай особое внимание на тех, кто про меня станет расспрашивать. И — самое главное! Не ищи славы. Это яд, который точит силы черкесского народа!
Пшекуи-ок нервно кусал губы. Не хотел расставаться. Все ждал от меня, что позову с собой. Но у меня на него были другие планы.
— Верь, парень! Я обязательно вернусь. У нас с тобой осталось много незаконченного. Если отправитесь зимовать в долину Вайа, подумай насчет смены вождя. Плох ваш нынешний лидер. А нам долина твоя нужна как воздух! И разыщи Курчок-али. Он мой брат. Передашь от меня привет. Если что, он поможет.
— Один поедешь?
— Нет. Русские со мной.
— Тогда время прощаться, — улыбнулся Башибузук.
Цекери бросился ко мне с объятиями. Я его притормозил.
— Ты до кочермы со мной. На берегу заберешь лошадей. Там и попрощаемся.
— Хорошо!
… Когда высыпали на полном скаку на берег, турецкий капитан малость ошалел.
— Планы поменялись. Заберешь нас пятерых? Паоло отправил нас в Турцию и выдал деньги на проезд, — я достал золото.
— Только без лошадей, — немедленно согласился капитан, алчно глядя на монеты.
— Конечно! — удовлетворенно ответил я.— Загружайтесь, ребята!
Конечно, был и план «Б». Все обстряпать прямо на берегу, если капитан заартачится. Плохой план, но другой альтернативы не было. Но не пригодился. Мой расчет на жадность контрабандистов полностью оправдался.
Сенька, спешившись и передав коня Цекери, подбежал ко мне, зашептал взволнованно.
— Вашбродь, какая к чертям Турция? Мы…
— Сенька, успокойся. Предупреди всех, чтобы были готовы. Как выйдем в море, начнем.
— Понял! — бывший солдат расплылся в улыбке.
Я подошёл к Цекери. Он спрыгнул с коня. Не говоря ни слова, бросился обниматься. Горло перехватило.
— Цекери!
— Да.
— Береги себя.
— Хорошо.
— И запомни. Лучшее, что ты можешь сделать в память о своем отце, так это жениться на прекрасной девушке, родить сына и назвать его именем отца. Ты понял?
— Да.
— Учти. — я улыбнулся. — Я вернусь и проверю. Если так не сделаешь, я тебе снова по шее надаю!
— Я сделаю так. И мы родим ещё одного сына, чтобы я мог назвать его твоим именем, Зелим-бей. В благодарность за все.
— Спасибо! Это отличный план, Цекери! Мне будет приятно! Прощай, друг мой!
— Прощай!
Цекери быстро вскочил на коня. Не хотел, чтобы я видел его горе. Ускакал, уводя всех наших лошадей. Оставлять в Черкесии моего верного Боливара было жалко до слез.
— Береги моего «кабардинца», будущий вождь племени Вайа! — крикнул я Цекери в спину. Он обернулся и помахал мне рукой.
Я взобрался на кочерму. Капитан дал приказ к отплытию. Я смотрел на берег, пока он не исчез из виду. Был на удивление спокоен. Перевернул страницу или нет? Может, действительно, больше здесь не придется побывать. А, может, так сложится, что вернусь. Прощаться навсегда — смысла не было.
Судно, ловко зацепившись за ветер, уверенно преодолевало немалые волны. Скорлупка, если разобраться, но шла будь здоров. Черкесия превратилась в сплошную линию темных гор, снежные вершины которых спрятались в дождевых облаках.
Я подошёл к капитану.
— Еще пять-десять минут, и повернем на юг! — радовался капитан удачной для декабря погоде и спокойному выходу в открытое море. Русские крейсера на горизонте не объявились.
— Это вряд ли! Нам нужно на северо-запад.
— Там же Керченский пролив!
— Нам как раз туда и надо, — глядя турку в глаза, невинно ответил я.
Достал револьвер. Сеня тут же дал знак. Ребята подняли ружья.
— Мне нужно в Крым, — сказал жестко. Так, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения, что мне и вправду туда надо.
Капитан не поверил. Оказался не из пугливых. Второй раз за короткое время мне пришлось выслушать отборный мат. Но к длинным разговорам у меня сейчас душа не лежала. Да и урок с Паоло пошёл на пользу. Вот только капитана не хотелось трогать. Ему еще везти нас. К счастью для меня и к несчастью для себя, один из верных его помощников, изрыгнув проклятие,
