Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
Даже без воздушного прикрытия англичане показали себя достойным противником. Сброшенные раньше времени торпеды проходили вдалеке от цели, пилоты «Бакланов» вываливали свой груз на крейсера и эсминцы. Очень немногим удавалось повторить успех первой атаки. Тем не менее, налеты не прекращались. Ломившийся как кабан через камыши «Лайон» получал новые и новые раны от жаливших его со всех сторон смертоносных москитов.
Вступившие в дело немцы чуть было не переломили ситуацию. Пикировщики удачно отбомбились по авианосцу. К сожалению, этого было мало. Наступавшая на пятки, с упорством бульдога вцепившаяся в кильватер вторая эскадра англичан требовала к себе внимания. Тогда Макаров отправил немцам просьбу «оторвать Форбсу уши». Пунктуальный Гюнтер Лютьенс перенацелил свою воздушную кавалерию на старые линкоры.
Увы, начальник эскадры Северного флота закусил удила. Не подумал, не дал время летунам собраться силами и вдарить еще один раз, но кулаком. Прозрение наступило в тот момент, когда на горизонте появился вражеский флот. Проклятый «Лайон» и не думал гореть. Как вскоре выяснилось, его огневая мощь тоже не пострадала.
Страшные минуты. На горизонте корабли. Доклады с радиодальномеров и командных постов. Первые пристрелочные залпы. Торжествующий рев орудий. Дымы на горизонте и вырастающие выше мачт фонтаны. Математика артиллерийского боя проста — у русских больше орудий в залпе и слабее палубы. Макаров пошел на сближение. Оба русских линкора обрушили бортовые залпы на вражеский флагман. Черт побери! Противника буквально закрывало стеной сплошных разрывов. Русская корабельная артиллерия страшная вещь. После Цусимы у нас много внимания уделялось могуществу орудий.
Макаров упрямо идет на сближение. Не риск, не ухарство, а точный расчет. Слабые палубы старых линкоров не выдержат удара шестнадцатидюймовых снарядов. Сигнальщики докладывают о попаданиях, англичанам хорошо достается. Яркие вспышки взрывов, черные клубы дыма.
Ответный огонь пока можно терпеть. Еще немного. При меньшем калибре у русских больше стволов. Над британцем поднимается густой черный дым. Еще один полновесный залп «Полтавы». Чуткие взрыватели срабатывают от удара о воду. Из рубки видна яркая вспышка между трубами «Лайона». Не нужно обладать особым воображением чтоб представить себе, что творит взрыв 470-килограммового фугаса с надстройками и палубами корабля, как рвется и мнется прочнейшая сталь, как осколки кромсают в кашу человеческие тела, как от удара сбивается настройка оптики и приборов.
Чертов англичанин за полчаса боя получил уже четыре снаряда. Потом в него одновременно ударили два бронебоя с «Бородино». Разогнавшиеся до сверхзвука 750 килограммов прочнейшей стали с полутора пудами взрывчатки творят страшные вещи. Толстенная броня буквально расплескивается от удара, переборки и палубы рвутся бумагой. Люди. О людях и речи нет, хрупкая плоть размазывается в тонкий фарш, кости крошатся, люди сходят с ума от невыносимого ужаса, когда рядом рвутся тяжелые снаряды.
Русский линкор выдержал два ответных попадания. Не страшно, доклады оптимистичны. Серьезных повреждений нет. «Полтаву» обстреливает «Рипалс». Снаряды ложатся с большим разбросом. Макаров уже раздумывал переключить две башни на линейный крейсер. Пусть нервничают. Дистанция уже позволяет надеяться на осмысленный результат.
В первые минуты никто и не понял, что произошло. Над «Бородино» взметнулся столб дыма и пара. Могучий линкор как будто и не почувствовал укол. Чудовищные четырнадцатидюймовые орудия продолжали размеренно посылать в сторону противника по два снаряда в минуту.
— Шульгин отстает.
— Что?
— Отстает, сбавил ход. Подождите, с «Бородино» сигналят.
— Отбейте приказ, отвернуть вправо на три румба, — Макаров не стал даже дожидаться расшифровки доклада. Он не знал, как, но все понял.
Следующие залпы англичан легли с недолетом. Потом перелет. Адмирал дал сигнал «Разворот все вдруг». Расходились с англичанами на контркурсах. Корабли еще порыкивали главным калибром, забрасывали за горизонт стальные подарки по еле различимым через оптику директоров целям. «Полтава» даже умудрилась влепить снаряд в корму «Рипалса».
Но это уже не важно. Противник не стал преследовать русских. Англичане тоже не горели желанием продолжить бой. Фатальное невезение. Последний снаряд с «Лайона» прошил верхний пояс, скос палубы и разорвался во втором котельном отделении. Потери на «Бородино» страшные. Из-за перегрева пришлось затопить погреба третьей башни.
Джордж Эдвардс-Коллинз тоже не стремился продолжить бой. Контр-адмирал с облегчением вздохнул, когда проклятые русские вдруг отвернули. Очень похоже последний снаряд оказался «золотым». Впрочем, на огневой мощи русских попадание не сказалось. Тогда как «Лайон» остался с двумя башнями. Преследовать Макарова командующий эскадрой и не собирался. На спардеке разгорался пожар, половина башен универсального калибра выбита, через пробоины поступает вода. Радары снесены вместе с мачтой. После попадания торпеды разошлись швы обшивки в районе третьей башни.
— Поворачиваем в Скапа-Флоу, — прозвучал вердикт. — Рассчитайте курс и радируйте Уэльсу, чтоб соединился с нами со своими калеками.
И где-то еще проклятые русские авианосцы. Бомбы и торпеды у них не закончились, самолетов тоже еще много. Контр-адмирал скривился, вспомнив последние минуты «Глазго». Горящий неуправляемый крейсер столкнулся с эсминцем. Для «Глазго» это был удар милосердия. Избитый корабль не дошел бы до Скапа-Флоу.
Погода ухудшалась, в районе Шетландских островов сильное волнение. Теперь головной болью стало дойти до базы с избитыми, черпающими воду через пробоины кораблями. Эдвардс-Коллинз не обольщался на счет русских. И где-то рядом шарахаются немцы. Командующий флотом передавал, что его атакуют самолеты с крестами. Похоже, соединение Форбса не избежало попаданий бомб. Во всяком случае поступил приказ: «Сворачивать операцию».
К счастью для англичан, Макарова в первую очередь беспокоила судьба своих калек. Пусть по Гамбургскому счету эскадра потеряла только один эсминец, большая часть тяжелых кораблей требует срочного ремонта.
На подходе к Бергену эсминцы атаковали неизвестную подводную лодку. Немцы дисциплинированно прикрывают хвост эскадры. Навстречу балтийская «Светлана» ведет дивизион эсминцев. Хорошее подспорье, если вдруг противник попытается взять реванш.
Ближе к вечеру штаб свел воедино доклады с подлодок, патрульных самолетов, патрулей и радиоперехваты. Вырисовалась интересная картина.
— Точно говорите? — Макаров оторвал взгляд от карты с тактическими значками и пристально посмотрел на своих штабных офицеров.
— Так точно. «Лайон» и «Худ» определенно подошли с оста. Они висели у нас на хвосте.
— Авианосцы?
— Это похоже на попытку перехвата в Норвежском море. Или… — фраза повисла в воздухе.
Каперанг Воронов воспользовавшись паузой отрядил мичмана в штурманскую рубку, командира «Полтавы» вдруг заинтересовала прокладка до Тронхейма. Извилистый глубокий фьорд с крупным портом и аэродромами. Пока его удерживали англичане. Пока?
— Или прикрывали что-то интересное, — в этот момент Макаров удивительно походил на кота, облизывающегося на сметану.
— Кого можем выделить? — начальник штаба давно все понял, он только доводил идею до командования. Успешно, разумеется.
День прошел. Но море опускается ночь. До района Тронхейма как-раз десять часов хода, если не напрягать турбины. Кто там с караваном? Вряд-ли что-то крупное и серьезное. А что до сгущающейся тьмы, так на всех крейсерах стоят радиодальномеры. А утром можно поднять самолеты.
— Радируйте нашему барону, пусть со своими крейсерами пробежится до Тронхейма, топлива у него должно хватить. Второе радио Богемским кодом Лютьенсу — пару тяжелых крейсеров он выделить может.
Адмирал Макаров довольно потер руки, похоже, появился шанс устроить Островитянам большую гадость. Каких-либо сантиментов в отношении солдат на транспортах командующий эскадрой не испытывал, это всего лишь законная цель войны, оружие, которое надо выбить из рук Джона Буля, пока тот не успел нажать на спуск.
