Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах
Другой фантазией Ары было путешествие по этому роскошному миру. Каков он на вид, она могла судить лишь по телевизионным передачам, идущим в основном на местном русском языке, который она, разумеется, не понимала. «Да», «нет», «хлеб, вода» и «твоя моя не понимай» – отнюдь недостаточно для понимания закадрового текста. Впрочем, зрительный ряд зачастую позволял кое в чем разобраться и уловить общий смысл происходящего на экране. Поэтому ей, собственно, и хотелось погулять по этому миру самой. Лично убедиться, что женщины здесь добились такой степени равенства, что, с одной стороны, могут ходить по пляжу в одних ничего на самом деле не прикрывающих трусиках, а с другой – избираться главами правительств, директорами банков и министрами обороны. Об этом рассказывалось в документальном фильме на английском языке, который показывали на местном дальновидении с субтитрами на неизвестном Аре языке. Впрочем, Виктор откуда-то знал, что этот алфавит называется кириллицей и, что на нем пишут русские, украинцы и белорусы.
Украинцы, как тут же выяснилось, это киевляне, а белорусы – частично себерцы, а частично литовцы. Но не суть важно. Прикольно было бы просто погулять там, среди этих людей, которые в силу неизвестно откуда взявшихся различий в календарях, являлись ее и Виктора потомками в третьем или даже четвертом поколении. Ара по такому случаю и сама была не против искупаться не только без лифчика, но и вообще без всего, как показывали в какой-то фильме про любовь. Что там и как случилось с героями рассказа, Ара не поняла, да, честно говоря, и не пыталась. Однако сцена на пляже запала ей в душу, как, впрочем, и несколько сцен настолько откровенного секса, что у Ары закралось подозрение, не крутят ли здесь на дальновидении обыкновенную порнуху. Может быть, так и обстояли дела, но тогда следовало признать, что в этом мире снимают очень качественные порнографические фильмы. Ара, будучи курсантом, видела несколько таких, и местных, себерских, и иностранных, франкских и шведских, и потому знала, что в Себерии – как и во всех прочих странах – до такого уровня еще не доросли.
В общем, «мечт» было много, включая сюда эротические сны и предсонные фантазии на вечную тему «а можно еще и так, так и даже вот так». Однако Олег был далеко, а спать с Виктором обиженная его прошлым небрежением Ара не желала. Можно было бы попробовать с кем-нибудь из местного персонала, но очень уж ей не хотелось смешивать рабочие отношения с личными. Так что и эти ее фантазии оставались бесплодными и по большому счету никак не осуществимыми. Зато их с Виктором будни были и сами по себе похожи на сон или предсонную фантазию.
«Полетав» с недельку на тренажере – а она резвилась на этом фантастическом имитаторе часов по восемь ежедневно, – Ара вылетела наконец в свой первый самостоятельный полет. Разумеется, не одна, а с инструктором за спиной, но взлет и пилотирование осуществляла она сама, и это для нее было главным.
Забралась в кокпит, устроилась, огляделась, проверяя, правильно ли запомнила расположение приборов и систем управления на приборной доске – средняя часть, левый и правый щитки – на правом и левом пультах, систему управления оружием под нижним краем средней части приборной доски и прицел, и сообщила диспетчеру, что готова к вылету. Получила добро, дождалась, пока наружная команда запитает системы электричеством, и пошло: включить генератор на правом пульте, бустерная помпа на левом пульте, зажигание… Все-таки она была примерной ученицей. Ни страха, ни сомнения, и руки выполняют все требуемые регламентом действия в автоматическом режиме, и кажется, что все это настолько просто и очевидно, что и ребенок разберется, но на самом деле это всего лишь иллюзия. Нужно быть мичманом Бекетовой, прошедшей огонь и воду, а заодно и медные трубы, – учившейся, воевавшей и снова учившейся, чтобы сейчас сделать все, как полагается, и поднять в воздух эту невероятную машину.
А потом был полет. Первый ее самостоятельный полет на реактивном истребителе-бомбардировщике, и это было, как говорят в Земле Хабарова, «что-то с чем-то». Незабываемые ощущения, а ведь тогда, при первом подходе, она всего лишь выполнила ученический минимум. Техника пилотирования нарастала постепенно, от полета к полету. А вылетала Ара по два раза каждый день, так что не удивительно, что уже через неделю она демонстрировала неплохой уровень пилотирования. И еще через восемь дней – перешла от простого пилотажа к сложному, а к окончанию курса инструктор сказал ей, что, на его взгляд, служи она в советских ВВС в 50-е годы, считалась бы асом.
– Талант – он и в Африке талант, – улыбнулся русский летчик. – Не знаю, на кой хрен вам, фройляйн Анна, этот цирк с конями, но вы в нем, по-любому, первый номер!
Вообще, тридцатипятидневный курс прошел на ура. Сейчас Ара была уже не только настоящим пилотом реактивной машины, она усвоила массу информации по тактике воздушного боя, штурмовке и бомбардировке вражеских позиций, работе в одиночку и группами, то есть стала настоящим военным летчиком. А кроме того, и она, и Виктор переписали от руки несколько крайне важных наставлений по пилотированию и боевому применению истребителя-бомбардировщика МиГ-15, заменив, разумеется, эту русскую аббревиатуру на себерское название машины «Болид». Каждый день, как заведенные, два часа упражнений в чистописании, чтобы «продать» потом эти тексты в качестве
