Доктор Крюк 4 - Виктор Гросов
Двое солдат, оставшихся наверху с сержантом, тоже не остались безучастными. Один из них, выронив лопату, перекрестился размашистым движением и бросился наутек вслед за первым паникером. Второй застыл на месте, дрожа всем телом и указывая трясущимся пальцем на гроб.
Сержант, похоже, был сделан из более крепкого теста. Или просто лучше контролировал свои нервы. Он не побежал. Он отступил на шаг от края могилы, поднял фонарь повыше, пытаясь рассмотреть, что происходит внизу. Его лицо было белым как полотно, но он не издал ни звука.
— Что… что это было? — выдавил он наконец дрожащим голосом, обращаясь скорее к самому себе, чем к кому-либо еще.
Я медленно сел в гробу, потирая ушибленный затылок. Шея снова разболелась, голова кружилась.
Ситуация была комичной. Я бы даже сказал — трагикомичной. Воскресший мертвец, перепугавший своих могильщиков. Я едва сдержал нервный смешок, который готов был вырваться из груди. Смеяться было совершенно неуместно, но абсурдность происходящего зашкаливала.
Я посмотрел на солдата Тома, лежащего без движения на дне могилы. Его лицо в лунном свете имело нездоровый, синюшный оттенок. Он не дышал? Или дышал очень поверхностно?
— Эй, приятель! — позвал я его, легонько толкнув в плечо. — Очнись! Все в порядке!
Ноль реакции. Он не просто потерял сознание от страха. Тут было что-то серьезнее.
Я быстро выбрался из гроба, стараясь не потревожить его. Ноги еще плохо слушались, тело было слабым после регенерации и неподвижности, но двигаться я мог. Я опустился на колени рядом с солдатом, приложил пальцы к его шее. Пульс был. Едва уловимый, нитевидный, но был. Дыхания почти не ощущалось. Зрачки расширены. Классическая картина.
— Сержант! — крикнул я наверх. — Ваш человек! У него плохо с сердцем! Ему нужна помощь! Немедленно!
Сержант наверху вздрогнул от моего голоса, отступил еще на шаг, но не убежал. Фонарь в его руке дрожал.
— Ты… ты живой? — пролепетал он.
— Живее всех живых, как видите! — огрызнулся я, не отрываясь от солдата. — Но ваш подчиненный сейчас умрет, если ему не помочь! У вас есть что-нибудь? Вода? Ром?
Сержант продолжал ошарашенно смотреть на меня, потом перевел взгляд на распростертого Тома, потом снова на меня. В его глазах боролись страх, недоумение и остатки служебного долга.
— Я… я не знаю… — пробормотал он.
— Тогда хотя бы не мешайте! — вздохнул я.
Времени на препирательства не было. Я расстегнул тугой воротник мундира Тома, освобождая шею и грудь. Проверил проходимость дыхательных путей. Затем, вспомнив навыки, которые, казалось, остались в другой жизни, положил ладони ему на грудь и начал делать непрямой массаж сердца. Ритмичные, сильные нажатия.
Раз, два, три, четыре…
Вдох искусственного дыхания я делать не стал — в данных условиях это было бы негигиенично и малоэффективно. Главное — заставить сердце снова работать нормально.
Я работал молча, сосредоточенно. Сержант наверху застыл, наблюдая за моими действиями с выражением полного недоумения на лице. Солдат, который остался с ним, кажется, тоже немного пришел в себя от первоначального шока и теперь с опаской выглядывал из-за спины начальника. Беглецы, видимо, уже скрылись в ночи.
Прошла минута, другая. Пот градом катился у меня по лицу. Руки устали, но я продолжал. И вот — солдат под моими руками судорожно вздохнул. Раз, другой. Грудная клетка поднялась. Он закашлялся. Открыл глаза.
Взгляд его был мутным и непонимающим. Он обвел глазами стены могилы, потом его взгляд остановился на мне, склонившемся над ним. Узнавание. И снова волна ужаса захлестнула его. Он попытался отпрянуть, но сил у него не было.
— Спокойно, спокойно, — сказал я, мягко удерживая его за плечо. — Все хорошо. Вы живы. Я вам не враг. Я вам только что жизнь спас. Дышите ровно.
Я продолжал говорить успокаивающим тоном, как говорил бы с напуганным пациентом. Солдат смотрел на меня широко раскрытыми глазами, в которых страх постепенно сменялся растерянностью. Он все еще не мог понять, что происходит. Как мертвец, которого он только что тащил из гроба, мог оказаться живым и теперь спасать его самого? Это не укладывалось в его простую солдатскую картину мира.
Сержант наверху тоже, кажется, немного пришел в себя.
— Том! Ты как? — крикнул он сверху.
— В-вроде… живой, ваша милость, — прохрипел Том, не сводя с меня испуганного взгляда.
— А этот… Крюк… он что… правда живой? — сержант все еще не мог поверить.
— Живее не бывает, — ответил я, поднимаясь на ноги. Голова все еще кружилась, но я старался держаться ровно. — А теперь, сержант, будьте так добры, объясните, какого дьявола вы тут делаете? Зачем вы откопали меня? И кто отдал такой странный приказ?
Я посмотрел на сержанта снизу вверх. Лунный свет падал мне на лицо. Думаю, вид у меня был довольно устрашающий для человека, который считал меня мертвецом еще пять минут назад.
Сержант наверху мялся. Ситуация была для него, мягко говоря, нестандартной.
— Я… мы… выполняли приказ, сэр, — пробормотал он, почему-то назвав меня «сэр». Видимо, живой и говорящий мертвец вызывал у него невольное уважение или просто сбивал с толку.
— Чей приказ? Губернатора Кортни? — уточнил я, пытаясь унять головокружение и опираясь рукой о стену могилы.
— Да… то есть нет… не совсем, — запутался сержант. — Приказ отдал губернатор, но… под давлением.
— Под чьим давлением? — нахмурился я. — Неужели люди Кромвеля уже здесь и требуют мое тело?
Сержант замотал головой.
— Нет, сэр. Не Кромвель. Пираты!
— Пираты? — удивился я. — Какие пираты?
— Ваши пираты, сэр! С вашего корабля! Капитан… Морган, кажется? Тот, что молодой, шустрый такой.
Морган⁈ Вот это поворот. Я-то думал, он давно уже на полпути к Тортуге или еще куда подальше. А он, оказывается, здесь.
— И что Морган? Что он сделал?
Сержант, видя, что я не собираюсь на него нападать или падать замертво, немного осмелел. Он помог своему солдату, который все еще сидел в могиле, подняться на ноги. Тот все еще пошатывался, но был уже в состоянии стоять.
— Этот ваш Морган… он сущий дьявол, сэр! — выпалил сержант, забыв о субординации и страхе. — Он сегодня ночью с командой своей… высадился! Недалеко от города, в Тихой бухте. И напал! Но не на форт! На
