Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах
Ара – про себя она себя так и звала – проследила за тем, как отец поднимается по лестнице, и мышкой-норушкой шмыгнула за ним, так что, оказавшись в коридоре второго этажа, успела заметить, как закрывается за «тятей» дверь в кабинет.
«Пора, – решила она, подходя к двери, – сейчас или никогда. Главное – не праздновать труса!»
Подошла, постучалась, выбрав довольно-таки агрессивную манеру, чтоб не было сомнений в серьезности ее намерений, дождалась разрешения, – хотя была готова в случае надобности идти напролом, – отворила дверь и вошла в кабинет отца.
– Есть разговор! – сказала без предисловий, едва переступив порог.
– Проходи, садись, – кивнул отец на стул, поставленный перед его рабочим столом. – С чем пожаловала?
– Отец, – начала Ара.
– Дочь, – усмехнулся в ответ отец.
– Я хочу поступать в Псковскую Академию аэронавтики.
Что ж, вот она и произнесла это вслух, теперь только вперед.
– А примут? – поинтересовался отец, ничуть, кажется, не удивившись ее заявлению. Впрочем, с чего бы ему удивляться: сам ведь поощрял ее отнюдь не девичьи увлечения. Брал на охоту, оплачивал занятия в летной школе, нанимал инструкторов. Но, с другой стороны, потворствовать девичьей дури и отпустить восемнадцатилетнюю дочь в свободное плавание – отнюдь не одно и то же.
– Аттестат зрелости[16] первой категории, – сказала она с вызовом.
– Получишь медаль?
– Анна Дмитриевна говорит, что получу.
– Молодцом! – улыбнулся отец. – За мной подарок.
– Спасибо, – заторопилась Ара, – но я о другом. Золотые медалисты поступают в Академию без экзаменов.
– Серьезно?
– Да, – кивнула Ара. – Таковы правила.
– А медкомиссию пройдешь? – Вопрос по существу, медаль медалью, но хлюпиков в авиаторы не берут.
– Я в Первой городской больнице платное обследование прошла, – гордо вскинула голову Ара.
– Пятьдесят рублей, которые ты у меня на серебряный гарнитур выцыганила? – уточнил отец. Казалось, его ничем не проймешь. Недаром про него в городе говорят «кремень мужик». Кремень и есть. Сидит, смотрит – и ни удивления не выказывает, ни расстройства, ни насмешки.
– Извини, – покаялась Ара, – не хотела раньше времени пугать.
– Врать нехорошо, – покачал головой отец, – али не знаешь?
– Простите, тятенька! – детским голоском проблеяла Ара.
– Не дерзи!
– Извини!
– Извиняю. Но ты учти, твои тайны мадридского двора до добра не доведут. Мать думала, ты аборт делать отправилась. Насилу успокоил!
«Так он знал? – удивилась Ара. – Знал и молчал?!»
Но додумать мысль не успела. Высказав претензию, отец перешел к сути вопроса.
– Каков результат?
– По женским нормативам прохожу легко, – отчиталась Ара. – По мужским – в притирку, но над планкой.
Результат, что и говорить, выдающийся. Никто от нее такого никак не ожидал.
– Еще доводы имеются? – продолжил между тем допрашивать отец.
– Я патент пилота легких машин еще в прошлом году получила.
– Помню, – кивнул отец. – Дерешься хорошо, стреляешь отменно, водишь локомобиль, плаваешь, ныряешь… Я ничего не пропустил?
– Да вроде все, – пожала плечами Ара.
– А что с рекомендациями? Там же рекомендации требуются или нет?
– Требуются, – кивнула она. – У меня есть две – из гимназии и из летной школы. Если бы еще Гавриил Викентиевич написал… Но он без твоего разрешения не может. Он на тебя работает, сам понимаешь.
– Понимаю, – тяжело вздохнул отец. – Все я, Варя, понимаю, но и ты меня пойми. Отпустить тебя в Псков – значит признать полную твою самостоятельность и, как следствие, независимость. Во всем, Варя, абсолютно во всем. Понимаешь ли, о чем говорю?
– Понимаю! – решительно ответила она.
– А вот я думаю, что ни хрена ты не понимаешь! – остановил ее отец. – Ты сейчас помолчи и послушай. Я на эту тему не сегодня и не вчера задумался. И не я один. Мать твоя тоже в беспокойстве.
– Значит, не отпустите, – сникла Ара.
– Отпустим, – отмахнулся от нее отец. – Глупостей-то не говори! Вопрос, Варвара, не в том, отпускать тебя или нет, а в том – как отпускать!
– Не понимаю, – нахмурилась Ара, очевидным образом запутавшись в словах отца.
– Деликатный вопрос, – снова вздохнул отец. – По идее, это бы мать должна с тобой говорить, но она женщина, ей при таком обороте дел получается не с руки. Приходится мне.
– Ничего не понимаю, – честно призналась Ара.
– Сейчас поймешь, – пообещал отец и, встав из-за стола, пошел к книжным шкафам. – Выпьешь со мной?
– Что, прости? – обомлела Ара.
– А ты как думала? – оглянулся на нее отец. – Если я тебя отпущу в Академию, это значит, ты теперь взрослый самостоятельный человек. Это я кисейной барышне могу запретить даже нюхать вино и с мальчиками целоваться – ни-ни! А флотскому офицеру? Летать разрешу, в бой идти позволю, а выпить водки – нет? Так что, спрашиваю, со мной выпьешь?
– А можно? – Ара чувствовала себя окончательно дезориентированной и не знала даже, что сказать.
– Тебе теперь все можно. Сама решай!
– Окосею.
– Наверняка, – согласился отец. – Но лучше со мной попробовать, чем с кем-нибудь другим. Ты же будешь служить в чисто мужском коллективе, вот и прикинь.
– Ну, – Ара уже поняла, что отказа не будет, но вот что ей на самом деле разрешат, было все еще непонятно, – тогда давай попробую.
– Попробуй, попробуй, – отец вернулся к столу с пузатой бутылкой и двумя гранеными стаканчиками из богемского свинцового стекла. – Это полугар, – объяснил, открывая бутылку, – ржаная водка крепостью 38 с половиной градусов, выдержанная в дубовых бочках восемнадцать лет. Крепкая, ароматная и вкусная. Ей-ей не хуже франкского коньяка.
Отец разлил водку по стаканчикам и один из них подвинул к Аре:
– Держи, авиатор!
– Издеваешься?
– Ни в коем разе, – улыбнулся отец. – За единственного мужика среди моих детей! Будем!
«Гордится? – удивилась Ара. – Любит и гордится!»
Она пригубила стаканчик. Вопреки словам отца, водка оказалась совсем невкусной.
– Не нравится? – вопросительно поднял бровь отец. Он-то свою порцию полугара выпил одним коротким глотком и даже не покривился.
– Не очень.
– Вот для того и надо знать все обо всем, – как-то не слишком понятно «подвел черту» отец, – чтобы не ошибиться и глупостей не наделать.
– Ты о чем?
– О нашем, о девичьем, – хмыкнул отец. – А сейчас серьезно. Я много думал, Варвара, но на самом деле ответ мне был известен с того самого момента, когда возник вопрос. Просто храбрости недоставало произнести его вслух. И вот оно мое решение. Ты поедешь в Псков и поступишь в Академию, но раз так, то и отношение к тебе должно быть, как к парню. Так и сделаю. Раз мужик, то и живи свободно. Однако ж ты, Варвара, по факту все-таки не парень, а девка. И это сильно
