Нэпман 2. Изящная комбинация - Алим Онербекович Тыналин
— Обратите внимание на показания пирометра «Арденн», — Величковский указал на приборы. — Температура выше на сто градусов, чем в немецком процессе.
Щербаков что-то быстро записывал, военпред внимательно следил за работой сталеваров, а человек в пиджаке незаметно фиксировал все происходящее.
К нам подошел Головачев, тронул меня за руку.
— Там срочный вызов, просят подойти председателя комиссии, — тихонько сказал он.
Я позвал Щербакова и мы вернулись в контору. Когда проверяющий зашел в кабинет, я остался у двери, бессовестно подслушивая его разговор.
— Да, товарищ народный комиссар, — он говорил в сторону, но я все равно услышал характерный грузинский акцент в трубке. — Да, проверяем… Нет, нарушений пока не обнаружено…
Серго, старый лис, уже в курсе. И явно не на стороне проверяющих.
К полуночи комиссия закончила работу. В протоколе появилась стандартная формулировка: «Нарушений технологического процесса не выявлено».
— Мы еще вернемся, — Щербаков на прощание смотрел жестко. — С более детальной проверкой.
— Всегда рады, — я пожал его холодную руку. — Наши двери открыты для представителей ВСНХ.
Когда черные автомобили скрылись в снежной мгле, я повернулся к Величковскому:
— Ну что, профессор, выдержали первый удар?
Он устало протер пенсне:
— Выдержали. Но это только начало. Рыков просто так не отступит.
Я кивнул. Времени на раскачку больше нет.
А потом спросил то, что занимало больше всего:
— Николай Александрович, они ведь не все документы видели?
Профессор хитро улыбнулся, протирая пенсне:
— Разумеется. Я показал только внешнюю сторону процесса. Все ключевые ноу-хау — режимы термообработки, состав шихты, пропорции легирующих добавок — в особой документации. Она в несгораемом шкафу лаборатории.
— А чертежи, которые мы показывали?
— Базовая схема, — он усмехнулся. — Без главного — тех особых технических решений, которые мы с Сорокиным разработали. Помните, как в Германии делают? Внешне все просто, а секрет в деталях.
Я одобрительно кивнул. Старая школа, привыкли защищать технические секреты еще с довоенных времен.
— Кстати, — добавил профессор, — я специально акцентировал внимание на общеизвестных вещах. Чтобы они успокоились. А наши настоящие инновации… — он похлопал по кожаной папке, которую все время держал при себе. — Здесь все разбито на части. Без моего ключа не соберешь.
— Отлично. Этого хватит, чтобы отбить первую атаку. А дальше… — я посмотрел на часы, — дальше у нас будет готовый результат. С цифрами и фактами.
Глава 4
Технологический прорыв
После ухода комиссии я еще час разбирал документы. Величковский ушел в лабораторию, унося с собой заветную папку с секретами технологии. Часы на стене пробили полночь.
— Степан, — я вызвал шофера, дремавшего в приемной. — подготовь «Бьюик».
Несмотря на поздний час, надо сдержать обещание. К тому же, после такого напряженного вечера хотелось отвлечься от заводских проблем. Поэтому я помчался к Лене.
Профессорский дом на Остоженке встретил темными окнами. Только в одном, на третьем этаже, горел свет. Лена ждала, несмотря на поздний час.
— Я уже думала, не приедешь, — она открыла дверь квартиры. Даже в простом домашнем платье выглядела элегантно. На столике в гостиной дымился чайник и стояли свежие булочки из французской пекарни на Мясницкой.
— Комиссия нагрянула, — я устало опустился в кресло. — Рыков своих людей прислал.
— Догадываюсь, — она разлила чай в фарфоровые чашки. — В наркомате сегодня тоже было оживленно. Кстати, знаешь, что интересно? — она достала из секретера какие-то бумаги. — Просматривала старые немецкие технические журналы. Довоенные разработки по специальным сталям. Может, твоих это тоже заинтересует?
Я и сам заинтересовался. В будущем эти исследования назовут «потерянными технологиями». После войны немцы многое восстановят, но какие-то секреты будут утеряны.
— Смотрите, — Лена раскрыла пожелтевший журнал «Stahl und Eisen» за 1912 год. — Статья Круппа о легировании стали. А вот отчеты металлургического института в Дюссельдорфе.
Я просматривал страницы, и в голове постепенно складывался план. Вот оно!
Немцы еще до войны экспериментировали с ванадием и другими добавками. Если соединить их наработки со знаниями из будущего, можно устроить революцию почище Октябрьской. Хотя я уже и так начал прорыв разработками Величковского.
— Лена, — я поднял глаза от журнала, — а у тебя есть доступ к более поздним номерам?
— Конечно, — она улыбнулась. — В библиотеке наркомата полная подшивка до 1914 года. Хочешь изучить?
— Очень! И еще… не поможешь с переводами? Технических нюансов много.
Ее карие глаза блеснули:
— Только если это действительно важно для дела. Без лишних интриг.
— Абсолютно честно, — я поднял руки. — Чистая наука. Кстати, — я посмотрел на часы на стене, — уже так поздно.
Лена встала и поставила чашки в буфет красного дерева. В комнате пахло ее любимыми духами и свежезаваренным чаем.
Изящная фигурка в простом платье в глубине комнаты дразнила и манила меня к себе. Я буду круглым идиотом, если оставлю сейчас ее.
— Или так рано, — я тоже встал и подошел к ней сзади, осторожно коснувшись плеч. Ощутил тепло тела девушки через шелковую ткань.
Она обернулась, глаза в полумраке казались темными. Жемчужная нить на шее мягко поблескивала в свете настольной лампы.
— Вы же хотели посмотреть технические журналы, — прошептала она, но не отстранилась.
— Уже посмотрел, — я наклонился ближе. От ее волос пахло весной, несмотря на январскую стужу за окнами.
Первый поцелуй был осторожным, почти невесомым. Лена чуть вздрогнула, но потом ответила, обвив руками шею. Ее губы были теплыми и пахли чаем с бергамотом.
Шелковое платье соскользнуло на пол, обнажив тонкие плечи. Я притянул девушку к себе, чувствуя тепло кожи через тонкую ткань сорочки.
Позже, когда мы лежали в темноте, прислушиваясь к дыханию друг друга, Лена прошептала:
— О чем думаешь?
— О том, какая ты красивая, — я поцеловал ее плечо.
Она тихо рассмеялась:
— Не верю. Наверняка опять о заводе.
Я промолчал, любуясь, как лунный свет играет в ее растрепанных волосах. На прикроватной тумбочке лежал раскрытый технический журнал. Мой взгляд случайно упал на формулы…
— Господи! — я сел на кровати. — Вот оно!
— Что случилось? — Лена приподнялась на локте, кутаясь в простыню.
— Легирование… Термообработка… — я уже схватил журнал. — Это же очевидно!
Она покачала головой:
— Не
