Нэпман 2. Изящная комбинация - Алим Онербекович Тыналин
— Боже мой, Елена Сергеевна! — всплеснула она руками, увидев Лену. — Поздравляю с назначением! Такая молодая — и уже начальник отдела!
— Спасибо, Анна Павловна, — Лена все еще выглядела удивленной. — Для меня это было так неожиданно…
— А я вчера как раз слышала, — секретарша понизила голос до заговорщического шепота, — на заседании у товарища Кольчугина директор Краснов так хвалил вашу работу! Прямо соловьем разливался о вашем профессионализме. Даже наш Сергей Борисович впечатлился.
Я знал, что Анна Павловна не удержится, любовь к передаче новостей ее давняя слабость. А Лена достаточно умна, чтобы понять, кто стоял за её повышением.
— Вот оно что, — Лена задумчиво закусила губу. — Краснов, говорите.
* * *
Заключительный аккорд я сыграл всего пару дней назад.
Большой театр сиял огнями. Премьера «Лебединого озера» собрала весь цвет московского общества. У входа выстроились автомобили: представительские «Паккарды» наркомов, «Бьюики» директоров заводов, изредка мелькали роскошные «Испано-Сюизы» дипломатов.
Я специально выбрал ложу напротив той, где должна была сидеть Лена, у нее постоянный абонемент в театр. В антракте, как бы случайно, столкнулся с ней у колонны в фойе.
Она была великолепна в вечернем платье цвета бордо, с ниткой жемчуга на шее. Модная стрижка элегантно обрамляла лицо.
— Какая неожиданная встреча, — в голосе девушки звучала легкая ирония. — Решили отвлечься от производственных проблем?
— Чайковский помогает лучше понять гармонию металлургических процессов, — улыбнулся я. — Кстати, поздравляю с назначением. Слышал, вы произвели впечатление на германскую делегацию.
— Да, герр Штольц оказался очень благодарен за спасение их репутации, — она слегка нахмурилась. — Хотя некоторые предпочитают действовать более… окольными путями.
— Иногда прямой путь не самый эффективный, — заметил я. — Особенно когда речь идет о людях, которые не любят, чтобы ими манипулировали.
Она пристально посмотрела на меня:
— Вы о чем-то конкретном?
— О том, что настоящий профессионализм заслуживает признания. Даже если для этого приходится использовать не совсем прямые методы.
В этот момент прозвенел звонок, приглашая в зал. Лена помедлила секунду:
— Знаете… После спектакля у меня есть время выпить чаю. В «Метрополе» неплохо готовят эклеры.
* * *
— О чем задумался? — голос Лены вернул меня к реальности. — Вспоминаешь свои изящные комбинации?
— Скорее, размышляю о том, что иногда манипуляции могут привести к честным результатам, — ответил я. — Особенно если они помогают людям увидеть истинную ценность друг друга.
— И технологий, — добавила она с улыбкой. — Кстати, что ты планируешь делать с заводом Крестовского после сегодняшней операции?
Я посмотрел на часы, понимая, что вскоре мне опять предстоит ехать на завод. За окном падал снег, превращая московские улицы в декорации к «Онегину».
— Думаю, его технологии нуждаются в серьезной модернизации, — ответил я. — Не поможешь с переводом новых немецких справочников?
Она рассмеялась:
— Только если это будет честное профессиональное сотрудничество. Без лишних комбинаций.
Официант принес десерт — знаменитый яблочный штрудель от шеф-повара, недавно вернувшегося из командировки в Вену.
Я покачал головой.
— Ни за что, без комбинаций никак.
После ужина мы завезли Лену домой, и я помчался снова на завод. Девушке я обещал, что обязательно приеду, даже под утро.
Степан остановил «Бьюик» у проходной завода. После уютного вечера с Леной в «Праге» возвращение к производственным проблемам казалось особенно резким. Снег падал крупными хлопьями, в свете заводских прожекторов они казались серебристыми искрами.
Уже издали я заметил необычное оживление у заводоуправления. Несколько черных автомобилей — два «Паккарда» и «Форд» с правительственными номерами выстроились у парадного входа.
— Беда, Леонид Иванович, — Глушков встретил меня прямо у дверей. Его кожаная тужурка была припорошена снегом. — Комиссия из ВСНХ. С особыми полномочиями.
В приемной толпились незнакомые люди в добротных зимних пальто. На столе секретаря стопка документов на бланках с синей печатью ВСНХ.
— Разрешите представиться, — шагнул вперед высокий худощавый человек в пенсне. — Щербаков Сергей Петрович, председатель комиссии. Вот мандат, — он протянул бумагу с гербовой печатью.
Я бегло просмотрел документ. Все по форме: подписи, печати, визы канцелярии ВСНХ. Внизу размашистая подпись Рыкова.
— Прошу в кабинет, — я распахнул дверь. — Чем обязан столь позднему визиту?
— Внеплановая проверка технологических процессов, — сухо ответил Щербаков, устраиваясь в кресле. За его спиной расположились еще трое: военпред в форме с ромбами, инженер с папкой чертежей и неприметный человек в потертом пиджаке, явно от органов.
На стене мерно тикали английские часы «Хендерсон», показывая начало одиннадцатого. В приоткрытое окно доносился гул мартеновского цеха, ночная смена набирала обороты.
— Нас особенно интересует новая технология производства специальных сталей, — Щербаков достал блокнот в сафьяновом переплете. — Имеются сведения о… — он сделал паузу, — нарушениях технологического процесса.
— Каких именно? — я старался говорить спокойно, хотя уже понимал, откуда ветер дует. Рыков решил ударить по самому больному месту, качеству металла для оборонного заказа.
В этот момент в кабинет вошел Величковский, на ходу поправляя неизменное пенсне на черной ленте. Его появление было очень кстати.
— А вот и наш главный технолог, — я сделал приглашающий жест. — Профессор лучше всех расскажет о технических аспектах.
Следующий час Николай Александрович, то и дело протирая запотевшее пенсне, объяснял принципы новой технологии. На столе росла гора диаграмм и расчетов.
— Обратите внимание на структуру металла, — он показывал фотографии с металлографического микроскопа «Цейс». — Мелкозернистая структура, равномерное распределение карбидов.
Военпред заинтересованно склонился над снимками. Его рука машинально поглаживала кобуру револьвера под френчем.
— А это протоколы испытаний, — Величковский достал новую папку. — Прочность на разрыв, ударная вязкость, все показатели выше немецких аналогов.
— Позвольте, — инженер из комиссии развернул свои чертежи. — А вот документация с завода Крестовского. У них совершенно иные параметры процесса.
— Естественно, — профессор снисходительно улыбнулся. — Они используют устаревшую немецкую технологию четырнадцатого года. Мы пошли дальше.
Я заметил, как человек в потертом пиджаке что-то быстро записывает в блокнот. Интересно, куда пойдет эта информация — Рыкову или напрямую товарищу Менжинскому?
— Предлагаю проверить все на практике, — я встал из-за стола. — Пройдемте в цех. Как раз идет ночная плавка.
В мартеновском цехе грохотали краны, огненные
