Александр Карпенко - Грань креста (дилогия)
— Всё равно, трёпа больше. На одного твоего настоящего сорок сказок наплетут. Бандам выгодно, чтобы поменьше народу в лес совалось.
— Кому ж охота жить в таком страшном месте? — спросил я.
— Живут… Места тут богатые. Травы, птица, зверь, пушнина, драгоценные камни… Немало и кладов закопали разбойнички по тайным местам. Вот и не нужны им лишние люди, оттого страхов понагородили выше крыши, один другого кошмарней. Но ездить здесь впрямь опасно. Благо, что медиков почти никогда не трогают…
Машина резко затормозила. Я пребольно стукнулся головой о стойку двери. Негодующе заверещала мышка, вылетевшая из моего кармана на приборную доску.
— Сглазили… — мрачно протянул Нилыч и взвёл курок револьвера.
— Попали конкретно, — согласилась Люси.
Поперёк колеи, загораживая проезд, стояли три добрых молодца в живописных одеяниях, с оружием в руках. Винтовки они держали уверенно. Профессионально держали. Я тихонечко приоткрыл замок дверцы, прикидывая, успею ли откатиться в придорожную канаву и открыть огонь раньше, чем сам схлопочу пулю в брюхо. Особой убеждённости в том, что успею, как-то не испытывал.
Знатных успехов в стрельбе у меня отродясь не было, да и где гарантии, что за кустами не скрывается ещё десятка два-три вот таких же бравых ребятишек, взявших нас на мушку?
Стоявший посередине здоровенный лоб в замшевом жилете поверх пятнистого комбинезона не иначе как прочитал мои мысли и гнусно захохотал:
— Писаешь, докторёнок? Не боись, мы тебя зарежем совсем не больно!
Я перехватил автомат поудобнее и, стараясь не производить шума, опустил переводчик огня на автоматический, решив дорого продать свою шкуру. Бандюга вновь проявил телепатическую способность:
— Ты, докторенок, пукалку-то не тереби. У тебя в ней пулек, один бес, меньше, чем наших ребят за деревьями (ну, точно!). Да ты не бледней, мы сегодня добрые, докторей на ужин жарить не будем. Вы нам по специальности нужны. Подранило, вишь, командира-то нашего.
— Что ж вы своих медиков не вызвали? — мрачно поинтересовался Нилыч.
— Каких таких своих?
— С Потерянной подстанции, — пояснил Нилыч, не обращая внимания на злобное шипение требовавшей заткнуться Люси.
— Они такие ж мои, как и твои. Да и себе дороже у них лечиться… В общем, трёп закончили. Берём манаточки и вытряхаемся из машины. — И бандит сделал недвусмысленное движение стволом винтовки.
Я вылез… Вынул из салона ящик. Сунул на место, в карман, свою миниатюрную начальницу. Захватил мешок с растворами и пошагал в лес за встретившей нас троицей.
Командир (атаман?) разбойничков лежал на куче сухих листьев, прикрытой дорогой меховой шубой. Не менее роскошный мех укутывал его сверху. Лицо атамана было бледно, на лбу крупные капли пота. Увидев нас, он выпростал наружу замотанную окровавленным бинтом руку, выше локтя перетянутую умело наложенным жгутом с закруткой. Его, судя по всему, наложили давно — рука уже посинела.
По команде Люси я разрезал бинт, открыв небольшую ранку чуть ниже локтевого сгиба. Её размер отнюдь не должен был вызвать такой паники. Обилие крови, вероятнее всего, объяснялось наличием жгута.
Зачастую, прослышав о том, что при кровотечении нужно пережать повреждённый сосуд, люди накладывают закрутку по делу и не по делу. Между тем когда задета вена, жгут прилаживается не выше, а ниже раны. В противном случае кровотечение только усиливается.
Люси, бормоча себе под нос что-то в том же роде, повелела мне снимать закрутку. Я развязал узел и начал потихонечку отпускать жгут. Тут же мне прямо в лицо, залепляя глаза, ударил шипящий фонтан алой горячей крови. Артерия! Нужно признать, разбойники, оказывая помощь, не ошиблись. Зря я на них грешил. Впрочем, оно и неудивительно. В чём в чём, а в ранениях они, при их-то профессии, соображать должны.
— Вашему командиру — срочно нужно в больницу! — заявила Люси.
Тот еле заметно качнул головой.
— Нет! — перевёл стоявший ближе к нам бандит. — Лечите здесь!
— Это невозможно!
— Вы очень постараетесь, — приподнял тяжёлую винтовку говоривший, — и сделаете всё возможное. И не дай бог…
Мы переглянулись. Выхода не было. Очевидно, что в случае отказа живыми нам отсюда не выбраться. Если клиент при нас склеит ласты — тоже.
— Чем же это его так?
— Арбалет…
Зашипела и полезла из раны бело-розовая пена перекиси водорода. Промокнув её, я легко нашёл хвостик перерубленной артерии и наглухо перекрыл его, защёлкнув хирургический зажим.
Нормального шовного материала — шёлка или капрона-у меня, конечно, не было. «Скорой помощи» в принципе запрещено заниматься подобной практикой — на это есть больницы и травмопункты. Но нашёлся моточек тонкой рыболовной лески у кого-то из бандюг — будучи промытой в спирте, она оказалась вполне пригодна для наших целей.
— Пусти-ка меня! — потребовала мышка. Усевшись на руке пациента, она залезла в рану лапками и ловко наложила лигатуру на сосуд.
Разбойнички тихо дивились нашей хирургии. Отпущен зажим — артерия не кровит, ура!
Зашили рану той же леской. Люси аккуратно совмещала краешки раны безо всякого инструмента, а я накладывал швы обыкновенной швейной иголкой. Главарь стойко терпел наши манипуляции, не издав ни звука. Только побледнел ещё сильнее да зрачки расширились до невероятного размера.
Зажурчал раствор в капельнице — ну, вот и всё.
— Снять капельницу сами сумеете?
— Чего там не суметь, невелика хитрость. Можете быть свободны. К машине вас проводят.
— А заплатить? — нахально вопросила Люси.
— Вам уже заплатили. Разве ваши жизни — недостаточная плата? Спасибо ещё должны сказать, — начал было разоряться тот из разбойников, что толковал с нами на дороге, но замолчал, повинуясь жесту главаря.
— Дай денег врачам, — прохрипел атаман.
— Но… — начал было бандюга.
— Как следует дай, слышишь!
Разбойник с недовольным видом извлёк из жилета несколько золотых монет и протянул нам. Я аккуратно ссыпал их в карман и собрался отчаливать.
— Эй, а где тут у вас умыться можно? — окликнула молодцев Люси, недовольно разглядывая окровавленные лапки.
— Нет, ну ты нагла, крысюка, до беспредела! — изумились лесные обитатели, — Может, ты ещё и жрать попросишь?!
— Вообще-то совсем не мешало бы. Кстати, что у нас сегодня на обед? — невозмутимо поинтересовалась моя начальница.
Бандиты разинули рты, поражаясь такому невиданному доселе хамству.
Главарь, ворохнувшись на своей импровизированной постели, зашёлся хриплым смехом. Смех, впрочем, оборвался лёгким стоном — видимо, потревожил раненую руку. Он поманил нас к себе и, пошарив здоровой конечностью под шубой, извлёк откуда-то тяжёлую бляху, тускло блеснувшую жёлтым металлом.
— Молодцы, медицина! Сам нахал, потому нахалов люблю. Возьмите, вам может пригодиться. Эй, Клешня! Накорми врачей и дай им чего попросят с собой.
Я опустил весомую бляху в карман и прошествовал с Люси на плече за колчеруким членом банды на обширную поляну, где толпа пёстро одетых лесных братьев жарила на костре нечто, сильно смахивающее на целую бычью тушу.
Вымыв руки и лапки в ручейке с ледяной кристально чистой водой, мы с начальницей получили приглашение присоединиться к пиршеству Однако его пришлось отклонить — сколь ни велик был соблазн перекусить в тенёчке на изумрудной траве, не след сразу забывать о том, что нас ждёт несделанная работа. Разбойнички завернули нам в скатёрку несколько больших, аппетитно зажаренных кусков, истекающих коричневым соком, и десяток румяных пышных хлебцев.
К угощению были присовокуплены горшочек с приправой и объёмистая фляга с самодельным тёмным пивом, благоухание которого привело Люси в состояние совершенного восторга. Нагруженные снедью, мы умиротворённо убыли к своему автомобилю.
Лопать пришлось на ходу, но делали мы это долго и с большим аппетитом, похрустывая поджаристой корочкой и выбрасывая в окошки неисчислимое количество обрывков бинта, которыми вытирались жирные рты и конечности. Острейший зелёный соус из неведомых, но замечательно душистых трав был изумителен.
Сыто рыгая, извлекли на свет божий приманчиво булькающую баклажку. Люси кушала пиво всё из той же мензурки. Нилыч, решив присоединиться к выпивке, затребовал стакан. Такового в наличии не оказалось, что вызвало недовольное ворчание: «И какая это зараза неукомплектованную машину в рейс выпускает?»
Фляга переходила из рук в руки. Густое крепкое пиво прекрасно дополнило трапезу.
Глава седьмая
За столь приятным занятием мы и не заметили, как пролетело время. Лесная колея кончилась, не принеся более приключений, и автомобиль ворвался в лабиринт рек, речушек, ручейков, стариц, протоков, больших озёр и крохотных лужиц. Дороги в прямом смысле этого слова здесь не было. Колёса то шуршали по сухому камышу, то скользили по светлым луговинам поймы, то вязли, прокручиваясь с визгом, в речном песке.
