Третий флот - Василий Кленин
Гвануку, конечно, хотелось бы захватить дворец (а это был неизбежный исход, местный карманный раджа подобных перемен не потерпит), но это право досталось коннице Гото Ариты. Там большие пространства, кое-где можно и верхом повоевать.
«Ничего, Хван Сану еще хуже, — утешил себя бригадир О. — Его Дуболомы улицы патрулируют на случай беспорядков на окраинах».
К вечеру началось. Осторожный Муккуварский раджа сам не выступал, но через своих людей начал подбивать народ на бунт и на нападение на лагерь Армии. По счастью, мушкетеры быстро пресекали появление любых толп, Псам в военном лагере даже ни разу не довелось пальнуть. Организаторов ловили и — о чудо! — все они оказывались жителями района для богачей. Гванук получал информацию — и его люди быстро захватывали усадьбы мятежников-подстрекателей. А еще они следили, чтобы толпы фанатиков не копились вокруг храмов.
Ближе к ночи у генерала Ли уже накопилось достаточно доказательств, что бунты организует сам раджа. Решено было, что утром Арита захватит дворец. Однако, князек и сам подозревал такой исход, так что ночью «какие-то люди» захватили корабли в гавани и вышли в море. Увы, деться им было некуда — выход из лагуны надежно перекрыли баочуани и фучуани Чжэн Хэ. Так что пришлось радже возвращаться для героической обороны дворца. Что ему на рассвете и предоставили возможность сделать. Умер тот быстро и бесславно, а генерал Ли стал хозяином дворца со всеми его богатствами. И еще тремя десятками усадеб, закрома которых также ломились от богатств.
«Богатства — это, конечно, хорошо, — рассуждал Гванук, покидая очередное поместье, поле того, как убедился, что все закоулки в нем находятся под контролем его ребят. — Но ведь проблема не только в местной знати. Как бы нам весь остров не поднять против себя?».
С этим вопросом он и двинулся во дворец. Бригадир О привык, что в военное время к генералу можно входить без докладов и расшаркиваний. А сейчас время было, безусловно, военное. Так что он сходу влетел в зал, избранный штабом на время подчинения города.
Ли Чжонму сидел за столом вместе с каким-то человеком. Просто одетый старик имел громадную всклокоченную шевелюру на голове и не менее огромную бороду. Всё седое — только усы удивительно черные с редкой серебряной искрой. Старик увидел вошедшего — одоспешенного незнакомца — сразу дернулся, попытался подняться, но Ли Чжонму движением руки его остановил. Потом поднял руку своему бригадиру — погоди, мол. И они продолжили прерванный разговор.
— Почему невозможно, почтенный?
— Да просто земли столько нет, сиятельный. Уж я-то знаю. Ведаешь ли, сколько низших людей в одном только Путталаме? По меньшей мере, 10 тысяч! А ну, как все они захотят рис растить да на своей земле? Как ты и говорил, сиятельный! Что тогда делать будешь?
— Дам землю.
— Но откуда? — старик изумился. — Я ж знаю, что даже Веллалары не все свои наделы имеют. Одни на других батрачат. Нету лишней земли.
— Некоторые из богатейших выступают против реформы, — спокойно пояснил генерал Ли. — Их владения и земли будут конфискованы. И каждый желающий получит справедливый надел. А тут такие поместья бывают, что и сто семей проживет. И ты, почтенный, краски не сгущай: не все за землёй кинутся. Труд ведь тяжелый, это еще уметь надо — урожай поднять. Есть другие возможности — в ту же мою Армию пойти. Если руки-ноги на месте — там рекрута всему обучат. И оружие дадут и платить станут. Опять же, кто-то и со своим ремеслом останется. Разбегутся гончары-Кусавары, их товар сразу в дефиците окажется. И те, кто останутся — хорошо заживут сразу! А?
Старик задумчиво гладил бороду.
— Земля… — мечтательно протянул он. — Все будут бредить землей. Уже бредят — твои люди по всему городу растрезвонили. Земля лишь для избранных — а тут явился чудодей из-за моря и всем ее пообещал. А в итоге? Получат не все, да и ту, что у знати отняли. Придется пахать и сеять под ненавистными взглядами соседей.
Он недоверчиво качал головой.
— Есть у меня земля, — уверенно возразил Ли Чжонму. Он смотрел прямо в глаза лохматому старику. — Есть. Много. И никаких соседей с косыми взглядами. Я обещаю тебе. Хочешь, поклянусь твоими богами или своим богом, которого чту и боюсь? Веришь мне?
Старик замахал рукой, заохал. Но так толком ничего не сказал.
— Ну, ты всё-таки подумай, почтенный, — улыбнулся генерал и велел проводить гостя. Потом повернулся к Гвануку. — Ну? Ты по какой нужде?
— А кто это был? — не мог скрыть удивление бригадир О.
— О! Это Алумук Рикчати… из Ваннаров.
— Слуга? Чего это ты, сиятельный, перед слугой так распинался?
— Кто бы говорил… — генерал Ли усмехнулся, но увидел, что уколол самолюбие Гванука слишком сильно. — Не дуйся, мальчик мой! А Алумук не просто слуга. Он — старший среди всех Ваннаров. Их главный авторитет.
— Во всём Путталаме?
— Во всём Цейлоне! — хмыкнул Ли Чжонму. — Ну, кроме Котте и Канди. У сингалов свои касты… Так чего пришел-то?
И Гванук поделился своими опасениями.
…— И если вообще все против нас повернутся?
— Мой дорогой О! — широко улыбнулся генерал. Потянулся с хрустом, в очередной раз поражая бывшего слугу: каким сильным и крепким стал давний старик. — Никаких «если»! Они точно все повернутся против нас! Это будет скандал столетия!
Слово тайного языка — «скандал» — показалось Гвануку немного неуместным. Тут не скандалом дело грозит… На язык лезли гораздо более крепкие словечки. Какой язык ни возьми. Но Ли Чжонму категорически не желал обсуждать это всерьез.
«Скандал» же охватил весь город. Одни были возмущены переменами, другие приняли слова генерала за руководство к действию: в городе и за его пределами начались погромы. Армия, где могла, их пресекала… но далеко не везде удавалось это сделать.
Какой-то важный Веллалар в окружении кучки жрецов явился ко дворцу, куда уже переехали штаб Армии и казначейство. Он встал прямо и принялся открыто обвинять Ли Чжонму в безбожии.
— Ты — посланник ракшасов! Ты явился, чтобы перевернуть мир с ног на голову. Возвысить низших, дабы после смерти они опустились на самое дно сансары! Низвергнуть высших, дабы и они не могли исполнить свою судьбу!
Неожиданно генерал не разогнал мятежников, а вышел и вступил с ними в полемику.
— Никто никого не низвергает. Кто владел землей — тот ею владеть и будет (если не начнет бунтовать против власти). Кто владел кораблем или мастерской — тот останется хозяином своей собственности. Просто
