Александр Карпенко - Грань креста (дилогия)
Действительно могут. Я уже настолько привык к своему невероятному доктору, что часто забываю, что она изрядно отличается от меня (или я от неё как смотреть).
Поплутав в лабиринте скопившихся автомобилей, выбрался к ближайшей кучке народа, тронул крайнего за рукав:
— Чего сыр-бор палим?
— А, — махнул рукой тот, — население шутки шутит. Позвонил какой-то олух и сообщил, что в одной из машин заложено взрывное устройство. В пятнадцать часов — долбанёт. Вот собрали всех. Искать будут.
— С чего это в нашем начальстве человеколюбие взыграло? Ну, рванёт. Ну, ещё пару могил на болотах выкопают. Им-то что за убыток? Мы и так тут мрем мал-помалу. Вон сколько новеньких набрали — я уже по рации слышал, линейную пятьсот шестьдесят какую-то кликали.
— Ага, когда б в тебе одном дело было — да хоть сгори ты синим пламенем. Они за другое боятся — мало ли, где взрыв случится? Кто там рядом окажется? Не дай бог что — неприятностей же не оберёшься. Может, ты у главнокомандующего Жувре на вызове будешь, а тут твой тарантас и шандарахнет!
— Да я только оттуда.
— Вот видишь!
— Что ж так бестолково: собрали всех в кучу? Как понять — на миру и смерть красна? А ну взаправду рванёт — то бы одна машина, а тут полпарка со зданием «Скорой» вместе. И полиции тоже достанется. Рассредоточь по одной да проверяй сколько влезет.
— Он меня спрашивает! — оскорбился собеседник. — Я тебе чем на ногу наступил? Начальство толще, ему небось виднее, как взрываться положено.
Вернувшись в транспорт, я доложил Рат о результатах расспросов. Мышка загрустила.
— Ну вот… Пока суд да дело — это сколько ж мы тут проторчим не жрамши? А потом ещё всю работу что за это время скопится, добрых полсуток разгребать.
— Ты что, думаешь, вызова принимают?
— А ты думаешь, нет? И не надейся. Где ты видишь хоть кого из диспетчеров?
Я внимательно несколько раз обвёл глазами двор. Никого из наших дородных ухоженных дам во дворе не наблюдалось.
— Похоже, ты права. М-да, попали. Слушай, а может, сбегать? Времени до взрыва полно, у нас же там ещё фунта три икры в холодильнике.
— Если не съели. А что, здравая мысль. Ну, попробуй.
— И кипяточку наберите, пожалуйста. — Патрик сунул мне в руки пустой термос. — А то скучно без горяченького.
Просочившись сквозь толпу народа, шмыгнул в приоткрытую дверь станции и потрусил к столовой. Мельком скосив глаза, за стеклом увидел: диспетчеры трудятся вовсю. Всё новые и новые бумажки с вызовами ложатся одна на одну, заполняя стол. Ой-ой, однако…
В грудь мне упёрлось что-то твёрдое. Я резко затормозил, обнаружив, что сей предмет — автоматное дуло. Прямо передо мной, загородив проход, стоял, широко расставив ноги, коренастый крепыш в алом берете спецбригады полиции.
— Осади, парень, куда прёшь, — бросил он мне беззлобно.
— Брат, пусти в столовую кипяточку набрать, — потряс я термосом.
— Какой, к бесу, кипяток! Вы щас на воздух взлетите, а он — чаи гонять.
— Вот потому и гонять. Неохота помирать на пустой желудок. Сам прикинь, на том свете не покормят.
— От шустряк. Ну, давай, только шибче.
Бегом полетел я на кухню, налил, безбожно напустив на пол здоровущую лужу, полный термос из страдающего аденомой простаты ведёрного чайника, натряс в него сверху порядочно заварки из забытой кем-то на подоконнике пачки приличного чая, закрутил, выволок из холодильника икру (маскировка сработала, и её никто не тронул), уцепил полбуханки чужого хлеба. Если рванёт, искать не будут.
Полицейский уже образовался в дверях:
— Живее, чёрт тебя!
Я глянул на часы:
— Ну что ты всё погоняешь? До взрыва ещё сорок минут. Вполне можно успеть суп разогреть и пожрать по-людски.
— Не, ну ты точно психованный.
— Ага. Мне по должности положено.
— Как это?
— Да я с психбригады.
Полисмен покивал сочувственно — мол, беда, что сказать, — и почти уже мирно изрёк:
— Ладно, проваливай.
Что я благополучно и сделал.
Бригада встретила прибытие харчей и термоса громкими аплодисментами, суля изобразить в честь моего подвига золотую мемориальную надпись на борту вездехода.
— Выше или ниже слов «Санитарный транспорт»? — поинтересовался я.
— Конечно, ниже. Выше окна начинаются. Не хватит места в подробностях описать, как ты под дулом автомата геройски чужие булки воровал. Только вот есть проблема в связи с увековечиванием твоей беспримерной отваги.
— Какая?
— А вот взорвёмся сейчас, и писать негде будет. Никто о тебе, Шурик, не узнает. Так что — Патрик!
— Слушаю, мэм.
— Как ты полагаешь, если подать чуток вперёд, ты сможешь вдоль оградки носом во-он к тому взгорочку развернуться?
— Одну минутку.
Потерзав несколько времени рычаги с педалями и раскидав, к немалому возмущению пилотов соседних автомобилей, изрядно жидкой грязи, наш водитель в конце концов выполнил требуемое.
— Молодец. А теперь постарайся, не особо привлекая внимания, за взгорок переместиться.
На нас никто и не смотрел. Общее внимание было всецело поглощено действиями полиции, переворачивающей вверх дном содержимое кабин и салонов скоропомощного транспорта. Добротно выученные овчарки, помогая, без команды заскакивали в машины и обнюхивали все уголки в поисках взрывчатки, потом ныряли под днище и проверяли там. Время от времени то одна, то другая из них напряжённо брехала, облаиваемый фургон тут же охватывался плотным кольцом алых беретов, но всякий раз то оказывалось забытое кем-то в салоне или кабине штатное оружие.
Старший фельдшер помечала номера бригад раззяв в блокнотике — не иначе, окажутся очередными кандидатами на «соответствующие выводы» администрации с отдельным подарком в виде снятия надбавок к зарплате.
Никем не задержанные, завернув за холмик в полумиле от здания «Скорой», мы обнаружили там ещё пяток машин. Четыре из них принадлежали коллегам-психиатрам, уже начавшим на травке пикничок, пятая — Рою, разлёгшемуся, широко раскинув ноги, на вершине горушки и изучающему бестолкню в мощный полевой бинокль.
Что ж, естественно. Быстрее всех сориентировались в обстановке и приняли меры к тому, чтобы уцелеть, те, кому не привыкать воевать. Рат удовлетворённо пискнула:
— Ага. Вот и приятная компания для обеда. Шура! Всю икру не бери — отложи половину во что-нибудь.
Коллеги радостно встретили наше появление.
— Ха, а мы тут только что обсуждали, что такой коньяк, — мадам Натали помахала фигурной бутылкой, — с котлетами, яйцами да сырыми сосисками употреблять — сплошная профанация. Теперь вопрос снят.
Ольгерт уже подбрасывал в широких ладонях моего доктора, целуя её в крошечный носик и сетуя, что, не рассчитывая на встречу, не припас пивка.
Джонс, согнув голыми руками здоровенный шуруп, вкручивал его вместо штопора в пробку благородного напитка.
Рой, отложив бинокль, легко сбежал с холма.
— Тупорыло ищут. Если там и впрямь взрывное устройство, окажется навряд ли найдут. Кого по три раза трясут, а кого — совсем не досматривали. Хоть бы номера записывали. Только нет там ничего.
— Почему так уверен?
— Серьёзные люди заранее не звонят — когда жахнет, тогда и берут на себя ответственность. А уж если почему-то необходимо оповестить о взрыве заранее — то не за полдня же! Нельзя давать время на поиски — азбука террориста. Опять же — где заявление о целях акции, где требования? Чем с собаками бегать, лучше б опросили бригады — не было ли конфликтов на вызовах. Может, обиделся кто и решил чуток жизнь отравить. Не на вас ли, господа психиатры? Слышал я, у вас понятия о медицинской этике весьма любопытные.
Компания принялась дружно возражать и оскорбляться, кто-то выкрикнул:
— Что ж ты, деликатный наш, тут хоронишься, коли считаешь, что розыгрыш? Иль жмёт всё-таки?
Рой ответил, словно не слыша издёвки в голосе, вполне серьёзно:
— Ну, во-первых, один шанс из тысячи всё же существует, и пренебрегать им нельзя. Тот же псих ваш, к примеру, сдуру не только что за год позвонит плакаты о взрыве поразвесит. Вы бы всё-таки проверили свои автомобильчики, а? Во-вторых… Это, скажем так, мои проблемы. Не хочется мне что-то к себе в машину полицию пускать. Им там не всё видеть надо, а прятать лениво.
— Тоже мне, секретный агент, — пробормотал Хосе, на всякий случай заглядывая под днище фургона своей бригады, — великие тайны скрывает…
— Невелики, да есть. — И, повернувшись ко мне. Рой выразительно подмигнул.
До меня дошло. Да у него ж взрывчатка в машине! Да, десантничек зря словами не бросается. У него, похоже, уже давно всё готово к осуществлению его безумного самоубийственного плана.
Я, глядя Рою в глаза, медленно покачал головой. Тот в ответ пожал плечами — твоё дело, мол, и тихо добавил:
