Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Владислав Юрьевич Морозов
Но «Берёза» больше не пищала, а затем воздушных цели вдруг стало всего две, потом одна, а затем с экрана щепкинского БРЛС исчезла и последняя отметка. Можно было предположить, что никто из англичан сегодня не ушёл без «подарка», поимев полную попу огурцов.
И это его предположение было верным — в последний момент в бой вмешались засекреченные испытатели на новейших «Миг-29».
После этого четвёрка «двадцать девятых» и одинокий «двадцать третий» пошла на точку базирования. Противника в воздухе больше не было. А под брюхом «Геркулеса» в этот момент уже мелькали плохо различимые в темноте волны Северного моря.
Ни Деревянных, ни его хитрый заместитель Узбеков не успели сказать никому, что все оставшиеся в Гринем-Коммоне (вывезти всё транспортными самолётами советское командование и не собиралось) атомные заряды были им и его людьми активированы и соединены общей системой подрыва. Это только дураки, которые любят всё заумнять, думают, что на тактических ядерных авиабомбах небольшого калибра стоит столь же сложная, многоступенчатая система «защиты от случайностей и идиотов», как и на стратегических боеприпасах. Но реально на таких бомбах стоят обычные механические взрыватели, и подорвать их, в общем, не сложнее, чем обычную авиабомбу. По крайней мере, для понимающего человека. А перед отлётом Деревянных лично запустил часовой механизм. Разминировать этот импровизированный ядерный фугас, остановив часовой механизм, было вполне возможно. Для этого у сапёров противника было целых восемь часов времени. Но всё было не так просто — для успешного разминирования надо было знать русский язык, поскольку пульт часового механизма был наш, с кириллическими буквами, и требовалось сразу же понять, что с чем соединено и что куда идёт. То есть нужен был или подкованный в лингвистическом плане сапёр, или сапёры сразу же должны были тащить с собой технически грамотного переводчика. Без этого было никак не обойтись, поскольку на все другие случаи суперфугас был поставлен на неизвлекаемость. Подсоединение ядерных бомб было специально и неоправданно усложнено и включало массу фальшивых проводов и мины-ловушки — снявший и разрядивший в Афгане полтысячи мин Узбеков был большим любителем подобных «шуток». Любая попытка что-то преждевременно отсоединить или обрезать, минуя пульт часового механизма, привела бы к немедленному подрыву. При этом и в самом хранилище ядерных боеприпасов, а также вокруг него Узбеков со своими людьми понаставили до кучи самых разнообразных мин, в основном трофейных...
Глава 11.
Те, кто на другой стороне-6
Авиабаза Гринем-Коммон. Англия.
Ночь с 21 на 22 июня 1982 г.
Полковник Пирс не переставал поражаться увиденному на месте недавних боёв, подъезжая со своими людьми всё ближе к Гринем-Коммону.
Сначала местные английские командиры вели себя по отношению к американцам надменно и где-то даже по-хамски. В своих разноцветных беретках и армейских свитерах защитного цвета с погонами на плечах, они все до единого, как показалось Пирсу, упорно изображали из себя Монтю, то есть Бернара Монтгомери, легендарного фельдмаршала Второй мировой, который наголову разбил Роммеля при Эль-Аламейне, имея триста с лишним новых «Шерманов» и «Грантов» против четырёх десятков немецких Pz-III и Pz-IV...
Ностальгия по прошлому — страшная вещь, и довольно долгое время английские офицеры с донельзя умным видом что-то отмечали на крупномасштабных картах, демонстрируя, что они воюют по всем правилам тактики и стратегии. Однако невероятное упорство оборонявшихся русских (без лишних слов расстреливавших прямой наводкой всё, что двигалось и шевелилось) и постоянные убийственно точные удары их авиации быстро согнали всю штабную спесь и внешний лоск со всех этих полковников и бригадиров «мирного времени», до войны по большей части просиживавших штаны и подшивавших бумажки в кадрированных территориальных частях армии Великобритании. Все они, увы, не могли должным образом убедить собственных подчинённых в необходимости постоянных и по большей части бесплодных атак на эту чёртову американскую авиабазу (в итоге английские солдаты погибали и получали ранения с чувством глубокого непонимания смысла происходящего), и от этого все эти «сэры и лорды» откровенно растерялись.
Сейчас у командовавшего наступлением на Гринем-Коммон английского генерала МакМиллана (возможно, он даже был каким-то родственником британского премьера из прежних времён) глаза были красными от недосыпа и совершенно безумными, а на его продолговатой, псевдодворянской физиономии отпечатался нескрываемый ужас пополам с раздражением. Когда английский генерал, утирая мокрое от пота лицо, докладывал Пирсу, что, по данным разведки, уцелевшие русские, похоже, наконец улетели с авиабазы на трофейном военно-транспортном самолёте и сопротивление прекратилось, адъютант как раз принёс ему какую-то бумажку. Похоже, это были последние данные о потерях, и МакМиллан натурально прослезился, вчитавшись в текст.
Пирс заявил генералу, что он сам и его люди не могут более ждать и, раз обстановка наконец изменилась в пользу англичан, он немедленно выезжает на место для выполнения главной задачи. Английский генерал согласился, не преминув предупредить американского о трудности (а точнее — практической невозможности) проезда на авиабазу и установленных там минах. Пирс холодно поблагодарил его и удалился из уже осточертевшей ему за последние двое суток штабной палатки.
И действительно, столько подбитой техники сразу полковник Пирс не видел ещё никогда. Десятки вроде бы весьма добротных и выглядевших вполне грозно британских танков и бронемашин были превращены буквально в груды металлического хлама и, чадя, догорали в темноте, среди руин авиабазы. Кроме них вокруг горели остатки строений и остовы подорванных русскими или уничтоженных артогнём самолётов. От этого летняя ночь имела довольно своеобразный вид, заставлявший всё время вспоминать что-то из древних времён — разные костры на полях битв, осады замков и прочую лабуду.
В общем, откровенно говоря, это был какой-то кошмар, к которому действительно должен был очень подходить известный термин «пиррова победа». Однако Пирсу и его людям, для которых было важнее всего ещё оставшееся на базе американское тактическое ядерное оружие, было совершенно некогда скорбеть о понесённых британскими союзниками жертвах. В конце концов, это именно они допустили высадку советских парашютистов на своей территории и теперь, в общем-то, расплачивались за собственные ошибки и просчёты.
Сразу после разговора с МакМилланом Пирс доложил о взятии авиабазы генералу Джонсу, а затем их маленькая колонна, состоявшая из четырёх гусеничных тягачей М-548, пары БТР М-113 и трёх джипов, набитых американскими сапёрами и прочими специалистами по тактическому ядерному вооружению с соответствующим оборудованием начала срочно выдвигаться в сторону авиабазы.
Сразу за жалкими остатками практически начисто снесённого (а когда-то аккуратного и прочного) проволочного забора авиабазы американская колонна встала.
На въезде сгрудились десятки грузовиков, «Лендроверов» и
