Кассандра Клэр - Город стекла
– Что? – Сердце у Клэри стучало так сильно, что голова начала кружится.
– Валентин радовался нашим отношениям, считая, что заполучил оружие против нас, – натянуто произнес Джейс. – И я возненавидел его – больше, чем любое другое зло. Восстал против отца, как будто того и дожидался, потому что были времена, когда я не мог определиться: следовать за ним или нет? Выбор трудный, и вспоминать о нем неохота.
– Помнишь, я спросила тебя, есть ли у меня выбор? Ты тогда ответил: выбор есть у каждого. Ты предпочел нашу сторону, и неважно, как тяжело дался выбор. Главное – ты его сделал.
– Знаю. Я лишь хочу сказать, что решился отчасти благодаря тебе. С самой нашей встречи я почти все делаю ради тебя. Иначе просто быть не может, Клэри… любовь у меня в сердце, в крови, в голове. Да я и сам не желаю иного.
– Правда? – прошептала Клэри.
Джейс шагнул ей навстречу, глядя прямо в лицо, не в силах отвести взгляд:
– Я всегда считал любовь отупляющим чувством. Думал, она делает нас слабыми, дурными Охотниками. Разрушает суть воина… – Клэри закусила губу, но отвернуться не посмела. – Я думал, быть хорошим воином – значит ни о чем, ни о ком не заботиться. Особенно о себе. Я рисковал, как мог: кидался на демонов очертя голову. Из-за меня, наверное, у Алека развился комплекс неполноценного воина… только потому, что он любит жизнь. – Джейс криво усмехнулся. – Потом я повстречал тебя: примитивную, слабую, необученную. И вдруг мне открылось, как ты любишь маму, Саймона. Ты, не колеблясь, отправилась в ад спасать друга. Нефилим с десятилетним опытом сражений ни за что не вошел бы в отель, где гнездятся вампиры. Тебя любовь не ослабила. Напротив, даровала силы, каких представить трудно. И я понял: на самом деле это я слаб.
– Нет, – пораженно возразила Клэри. – Ты не слаб.
– Теперь, может, и нет. – Джейс подошел к ней совсем близко. – Валентин не поверил, что я убил Джонатана, потому как Джонатан получил обучение лучше, чем я. Он и победил бы – почти победил… но я думал о тебе. Представил, как будто ты стоишь рядом, и мне захотелось жить дальше – больше всего на свете, – лишь бы снова увидеть твое лицо…
Клэри хотела коснуться Джейса, но руки словно онемели. Джейс стоял очень близко, и Клэри видела свое отражение в зрачках его глаз.
– И вот я стою перед тобой, и ты спрашиваешь, хочу ли я тебя по-прежнему, не разлюбил ли… не бросил ли то, что придает мне сил. Прежде я не смел отдаваться другим людям – Лайтвудам, Алеку, Изабель, – не смел дарить себя, но… Клэри, с самого первого момента я принадлежу тебе. Если я по-прежнему нужен.
Какую-то долю секунды Клэри стояла неподвижно, потом вдруг притянула Джейса к себе. Джейс обнял ее в ответ, чуть не оторвав от земли, и поцеловал. Или она поцеловала его? Не важно. По телу как будто пробежал разряд тока; Клэри еще сильнее прижалась к Джейсу, грудью ощутила биение его сердца – единственное, неповторимое – и почувствовала, как от радости кружится голова.
Наконец Джейс отпустил Клэри, и девушка хватила ртом воздух – она почти не дышала все это время. Джейс обхватил ладонями ее лицо, пальцами провел по щекам. В его глаза вернулся свет и с ним – проказливый огонек.
– Ну вот, – сказал Джейс. – Вроде не запретно, но тоже неплохо.
– Бывало и хуже, – рассмеялась Клэри дрожащим смехом.
– Ну, если тебе не хватает запретного, – Джейс еще раз легонько поцеловал ее, – то запрети мне что-нибудь.
– Что, например?
Прижимаясь губами к ее губам, Джейс улыбнулся:
– Например, это.
* * *Через некоторое время они присоединились к остальным на площади, где в предвкушении фейерверка собиралась толпа. Изабель с компанией устроилась на стульях и скамьях у стола в углу. Клэри машинально хотела отстраниться от Джейса и тут же одернула себя: теперь-то можно не прятать чувств, можно открыто держаться за руки. Все хорошо и все правильно! От этой мысли дыхание перехватило.
– А вот и вы! – Изабель вышла к ним танцующей походкой и отдала Клэри бокал розоватого напитка. – Ты обязана попробовать!
Клэри косо взглянула на бокал:
– В крысу не превращусь?
– Не доверяешь? По-моему, в бокале клубничный сок. Вкусный! Джейс? – Она предложила бокал Джейсу.
– Я мужчина. Мужчины розовые напитки не потребляют. Поди же, женщина, и принеси мне бурый.
– Бурый?
– Бурый – цвет мужественности. – Свободной рукой он убрал с лица Изабель выбившуюся прядку волос. – Глянь вон, Алек в буром.
Алек скорбным взглядом окинул свой свитер:
– Он черный. Просто вылинял.
– К твоему свитеру пойдет вот эта бандана, расшитая блестками. Очень оживляет… – Магнус предложил Алеку сверкающий синий платок. – Это я так, без намеков.
– Сопротивляйся, Алек, – подначил друга Саймон, сидевший вместе с Майей на низком парапете. Майя вовсю болтала с Алиной. – Не то будешь, как Оливия Ньютон-Джон в «Ксанаду».[20]
– Есть вещи и похуже, – заметил Магнус.
Спрыгнув на землю, Саймон подошел к Джейсу и Клэри. Какое-то время он смотрел на них, спрятав руки в задние карманы джинсов.
– На вид ты счастлива, – сказал вампир и, глянув на Джейса, добавил: – Смотри, чтоб так было и дальше.
Джейс выгнул бровь:
– Ты не сказал: если я обижу Клэри, ты меня прикончишь.
– Нет, она тебя сама прикончит. Разными видами оружия.
Джейсу мысль понравилась.
– Слушай, – снова заговорил Саймон. – Мне плевать, что я тебе не нравлюсь. Если Клэри счастлива, я против тебя ничего не имею. – Он протянул Джейс руку, и тот, слегка озадаченно пожал ее.
– Не то чтобы ты мне не нравился, – сказал Джейс. – Напротив, нравишься, и потому позволь дать совет.
– Какой? – насторожился Саймон.
– Гляжу, ты успеваешь воспользоваться преимуществами вампиризма. – Джейс кивнул в сторону Изабель и Майи. – Молоток. Девчонкам нравится чувственная нежить. Но на твоем месте музыку я бы забросил. Вампиры-рокеры – этап пройденный. К тому же у тебя не особенно получается.
Саймон вздохнул:
– Все же местами я тебе не нравлюсь.
– Ну-ка, вы двое, хватит, – вмешалась Клэри. – Нельзя всю жизнь стебать друг друга.
– Технически, – возразил Саймон, – мне можно.
Джейс приглушенно хрюкнул. До Клэри не сразу дошло, что он давится смехом.
Саймон ухмыльнулся:
– Попалась.
– Ну что ж, – сказала Клэри. – Момент просто замечательный.
Она огляделась в поисках Изабель. Ей должно понравиться, что Саймон и Джейс наконец помирились. Пусть и в своей, особенной манере.
Однако заметила Клэри кое-кого другого.
У самого края зачарованной рощи, на границе света и тени, стояла стройная женщина в платье цвета молодой листвы; длинные алые волосы ее были схвачены золотым обручем.
Королева Благословенного двора. Она смотрела прямо на Клэри и, как только их взгляды пересеклись, поманила девушку пальцем: «Иди ко мне».
Сама или же по магическому зову Дивного народца Клэри, пробормотав извинения, отделилась от группы и пошла, лавируя, к королеве. Подойдя ближе, она заметила: госпожу окружают фрейлины, без которых королева никуда, хоть и желает казаться одинокой.
Властным жестом она остановила девушку:
– Стой, ни шагу ближе.
– Миледи, – вспомнила Клэри обращение, адресованное Джейсом королеве при ее дворе, – вы желали меня видеть?
– Хочу просить тебя об одолжении, – сразу, без обиняков, начала королева. – В долгу, разумеется, не останусь.
– Об одолжении? Меня? Но я вам даже… не нравлюсь.
Королева задумчиво поднесла длинный, изящный палец к губам:
– Дивный народец, в отличие от людей, не занимает себя такими вещами, как просто неприязнь. Любовью – да… и ненавистью. Это полезные эмоции, однако неприязнь… – Она элегантно пожала плечами. – Совет все еще не решил, кого избрать представителем моей расы. Люциан Грэймарк тебе как отец и прислушивается к твоим словам. Не предложишь ли через него кандидатуру рыцаря Мелиорна?
Клэри вспомнила, как в Зале Договоров Мелиорн заявил: дескать, не выйдет на битву, пока сражаться не выйдут Дети ночи.
– Вряд ли он придется по душе Люку.
– Ну вот опять, ты говоришь о неприязни.
– При Благословенном дворе вы называли нас с Джейсом братом и сестрой, хотя знали, что на деле это не так. Ведь знали же?
Королева улыбнулась:
– В твоих жилах течет та же кровь – кровь ангела. Все, кто принял кровь ангела, в душе братья и сестры.
Клэри вздрогнула:
– Почему вы сразу не открыли нам правду? Могли – и не открыли.
– По-своему, я сказала правду. Мы все так поступаем, разве нет? Ты не задумывалась, какую неправду таила твоя мать? Что и почему она скрывала? Все ли о себе ты знаешь?
Клэри задумалась. Вспомнилось адресованное Джейсу предсказание мадам Доротеи: «Ты влюбишься не в того человека». Вроде бы гадалка имела в виду беды от влюбленности в Клэри, однако в прошлом девушки и правда чересчур много белых пятен. Даже сейчас она не может вспомнить кое-что. Какие-то события, вещи… Клэри предпочла просто не думать о них, словно их никогда и не было… и все же. Клэри невольно сжала кулаки. Слова королевы действовали исподволь, но наверняка. Есть ли на земле хоть кто-то, кто доподлинно ведает о себе, о своем прошлом? О том, какие тайны лучше оставить в покое?
