Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
— А если они держатся все вместе? Как думаете, Николай Адамович, не прилетит ли нам горяченьких? Может, стоит Лютьенса подождать?
— Два часа потеря времени. Боюсь, не успеем до захода солнца управиться. Давайте, пощупаем бритов за сиськи. Отскочить всегда успеем.
— Где Вы слов таких набрались, Николай Адамович? — расхохотался Макаров.
— С кем поведешься….
— Срочно Вам надо на берег в увольнение. Семья то в Романове?
— Семья в Романове, а эскадра в Александровске. Не поверите, последний раз дома на Великий Пост был.
— Везучий Вы человек. Мои в Петербурге, с Рождества не видел. Даже созваниваемся не каждую неделю.
Немецкий флот в это время рубил волны форштевнями в ста пятидесяти милях к зюйду. Гюнтер Лютьенс не собирался играть роль зрителя на этой сцене. Линейные крейсера вырвались вперед. Тяжелые корабли зарывались в волны, по бакам перекатывались водопады, тревожно гудели турбины, свистел ветер в надстройках. Трепетали красные флаги с крестами. Рядом шли два новых крейсера. Этого достаточно чтоб поддержать русских огнем. Все же двенадцатидюймовки «Гнейзенау» и «Шарнхорста» хорошее подспорье в лихой драке.
С палубы «Брумовски» срывались истребители и пикировщики. На «Цепелине» после первой восьмерки Ю-87 возникла задержка. Меняли баллоны со сжатым воздухом на катапультах.
Первый немецкий авианосец оказался тем самым блином, который комом. Взлетать с него можно только с катапульт, а сами катапульты оказались далеко не образцом хваленной немецкой надежности. Флотские командиры давно собирались отправить корабль на модернизацию, но, как всегда мешали обстоятельства. При эскадрах нужен авианосец, пусть плохой, тративший час и более времени на выпуск весьма скромной авиагруппы, но хоть какой-то.
На «Наварине» уже знали, что флагман тяжело поврежден. Макаров повел в бой оставшиеся линкор и линейный крейсер. С ними приличная свора эсминцев и крейсеров. Сам адмирал поднял свой флаг на «Полтаве».
С флагмана просили приложить все силы, но поднять вторую волну. Легко сказать — ангары и палубы авианосцев забиты самолетами. Все поврежденные машины сбрасывали за борт, но этого мало. На «Наварине» даже не представляли себе объем работы. Макаров просил поднять самолеты через два часа. Державин обещал управиться за три часа. При этом все знали, надо сделать невозможное. Они сделали. Сами не знали, как, но сделали. Первые смешанные эскадрильи «Рижан» оторвались от палубы уже через полтора часа. За ними в сторону британского флота ушли пикировщики и истребители.
Над авианосцами кружил сильный патруль. Державин отрядил эскадрилью висеть над линкорами. Если англичане соберут силы для второго удара, встретить их надо на подходах. На зенитки надежды мало. Перед глазами стоял пример «Апостолов». Сверхсовременный, с тяжелыми универсалами в спонсонах, ощетинившийся иглами скорострельных автоматов, с сильным эскортом корабль не смог защитить даже самого себя.
— Давай. Покатили! — дюжие матросы рывком стронули штурмовик с места. Да, приходилось так.
Кирилла и других летчиков чуть ли матами прогнали с палубы. Пилоты помогали снаряжать самолеты перед вылетом, но командование вовремя заметило непорядок.
— Всем отдыхать! — ревел незнакомый полковник. — Кого увижу не на месте, сниму с полетов к собачьей матери!
Пришлось подчиниться. Впрочем, и без того в желающих поработать бурлаками, оружейниками и заправщиками недостатка не было. К палубной команде подключились все свободные от вахты матросы.
Специальные тягачи не помогали, им не было места. Самолеты катали на руках. Снаряженные, подготовленные «Бакланы» и «Рижан» выставляли на стартовые позиции носового участка палубы. Благо сегодня дул хороший ветер, если разогнать авианосец до полного хода, для взлета бомбардировщика достаточно ста метров. Это спасало.
Истребители втискивали между ударными машинами. Прямо на палубе раскатывали топливные шланги. В горловины баков лился чистейший высокооктановый бензин. Одновременно катили на тележках и поднимали лебедками бомбы и торпеды. В ангарах творилось тоже самое, только добавлялась теснота.
На небо поглядывали украдкой. Только молились, перемежая святые слова с отборным матом, только бы англичане не успели первыми. Ведь достаточно одной бомбы и «Наварин» превратится в громадный погребальный костер. По-хорошему, молиться следовало в корабельной часовне, но некому. Отец Михаил, подоткнув рясу, работал на палубе наравне со своей паствой. Единственное, священник, не допуская богохульств, поддерживал дух громким чтением «Отче наш». В устах человека, с побагровевшим от напряжения лицом, катившего тележку с бронебойной бомбой, звучало это грозно, отнюдь не с евангельской кротостью.
Четверка «Сапсанов» набрала высоту и заняла горизонт над торпедоносцами. Только в небе выяснилось, что Кирилл Никифоров идет командиром пары. Чертова неразбериха и аврал. Штабс-капитан Оффенберг забыл предупредить об изменениях. А скорее всего, и не задумывался об этом. Выпихнули в небо истребителей, и хорошо.
— Мать их коромыслом! — живо отреагировал летчик на новость.
— Никифоров, давай ты справа, я слева. Расходимся, — прорезался Арсений Нирод.
— «Двадцать шестой», не отставать. Как слышишь?
Ответом тишина в эфире. Однако, ведомый Антип Капитанский на истребителе с номером «26» на киле послушно занял свое место за ведущим и немного выше. Видимо, у него только приемник, а рации нет.
Две пары истребителей разбежались по флангам пеленга торпедоносцев. Хоть так. Главное первыми заметить и вступить в бой, буде кто попытается перехватить «Рижан». Там уже как кривая вывезет. Вся группа шесть «плетенок» и четыре истребителя. Идти такими силами в лоб на эскадру чистое самоубийство. Однако, выхода нет. Нет времени ждать, пока взлетят все и соберутся четкими походными построениями. Впрочем, на норде еще одна группа. Похоже, с «Воротынского» ребята. И когда Кирилл взлетал, за ним стояли два звена «Бакланов».
Свои линкоры обогнули по правому борту. Красиво идут. Форштевни рубят волны, за кораблями встают пенные буруны взбаламученной винтами воды, флаги полощут на ветру, над трубами дымок. Первой держится «Полтава», спутать ее с кем-то другим невозможно, только если с крейсером.
— Адмирал приветствует свою авиацию и просит задать жару! — незнакомый голос на радиоволне.
От этих слов на душе стало теплее.
Флот идет одним бронированный кулаком. Линкоры в центре, эсминцы на флангах. Далеко впереди молотят винтами крейсера. Авангард. Кирилл еще долго оглядывался на корабли за хвостом. Наконец, они растворились за горизонтом. Теперь во все стороны расстилалось только бескрайнее пустынное море.
На цель вышли почти точно. Первым корабли заметил Нирод. Два больших и больше десятка малых. Кирилл потянул вверх рычажок газа, увеличивая обороты. Обернулся по сторонам. Ведомый держится, как привязанный. Пара прапорщика слева так же набирает высоту и отрывается от подопечных «плетенок». Ага! Наших прибавляется. Следом топает еще одна эскадрилья «Рижан», чуть в стороне и на полкилометра выше тянут бомбардировщики.
— Ну, понеслась!
Корабли приближались, росли в размерах. Вдоль борта ближайшего линкора пробежала цепочка огней. На пути торпедоносцев вспухли облачка разрывов. Началась потеха. Стальной гигант, страшный как дракон, увенчанный массивными башнями и надстройками, огрызался огнем.
Гул мотора, свист и вой. Круг пропеллера перед глазами. Приближающийся корабль. Там внизу злые глаза, летящие прямо в лицо трассера, люди на мостиках и орудийных площадках. Не люди. Враги. Перед глазами горящий торпедоносец, в ушах вопли сгорающих заживо людей. Только стрелять. В прицел вплывает гнездо автомата. Плавное нажатие на гашетку, самолет дрожит, с крыльев и из-под капота срываются очереди. Огненная метла проходит по площадкам, мостикам, надстройкам.
