Андрей Архипов - Поветлужье
- Бочонок? С целое ведро? - присвистнул Свара. - И что с тем бочонком? Цел?
- А что ему будет в лапах дружинных. Они то понимают его ценность... в отличие от отроков, - крякнул Терлей, - однако двоих при ловле той потеряли...
Неожиданно окружающие увидели, как Свара зашелся мелким хихиканьем, пытаясь вставить слова сквозь сотрясения своих плеч и закашлявшись под конец.
- А я-то... я-то думал, что они под теми деревьями делали на закате, как все убежали... Хи-хи-хи... кха-кха, - наконец, успокоившись, начальник школы выговорил, - а они просто забавляются с воями моими... И кто у них такой веселый? Да... Видите те березки около обрыва? У которых вершинки нагнуты? Что там сбоку около них? Тропка мелкая, сильно в обход основной идет. Да пуганой вороне семь верст не крюк... Сами-то отроки на остальных дорожках уселись, что по обе стороны речки натоптаны. Шумят, да костры жгут... Куда тем двоим деться, куда пойти? Вон они, кстати, оттуда и появились. Раззявы... Смерды, одним словом...
Двое егерей, крадучись, вышли из леса и припустились бегом через густую невысокую поросль, озираясь на отроков, которые начали вставать и зашагали в сторону плотины. Один из них, придерживая бочонок, неожиданно встал перед упомянутыми березками, пытаясь понять, что его встревожило. Это дружинного и спасло. Деревья стремительно разогнули свои стволы, потянув за собой из-за кустов сеточку, которая пронеслась над травой, а затем зацепила и сбросила в воду перед плотиной его поторопившегося соратника. Последний оставшийся дружинник кхекнул, оглянулся на неторопливо приближавшихся отроков и засеменил к плотине, протягивая бочонок Сваре.
- Ну, мальцы, порадовали, - протянул глава воинской школы, после того как мрачные ратники и зевающие подростки собрались перед ним на поляне, - хоть и проиграли, да видно было, аже просто не хотели вы этот бочонок нести... Тяжелый, да неудобный... Кхе-кхе... - грозно посмотрел он на отяков. - Что встали? Вперед, за реку, вернетесь через месячишко, ужо погоняем мы вас с полусотником... И что вы желаете? - Свара опять обратил свое внимание на отроков, проводив взглядом уходящих дружинных. - Просить о мечном бое забудьте... Кхе... И без того хотел азам этим вас обучать. Что еще?
- Выспаться бы нам, - улыбнулся Мстислав, - в сие время с тяжестями токмо бегать и начинаем.
- Спите до полудня, а далее ужо не мое время, - махнул рукой Свара, - еще что? По делу...
- Как бы поутру время нам выделить в мяч поиграть? - вмешался Тимка. - И вместо разминки сойдет, да и... более сплоченными будем, что ли.
- Это что за диво, мяч ваш?
- Кожаный чехол круглый сшили, мхом сухим набили, сойдет поначалу, - пустился в объяснения Тимка. - Мяч этот надо в ворота загнать, ну... вместо них два колышка пойдут. Пинать его только ногами разрешено, да еще головой бить... всем можно, кроме рук. Остальное доскажу, когда играть начнем.
- И какая польза от сего для ратного дела? - задумался Свара.
- Пользы, может, и никакой, окромя выносливости, - вмешался подошедший Николай, присаживаясь рядом с ним, - а вот удовольствие получишь огромное, когда за какую-нибудь команду переживать будешь. А поскольку ни я, ни Фроська этой заразой им заниматься днем не дадим, пусть уж утром мяч гоняют.
- А с чего это я должен им давать этим заниматься, коли ты не хочешь? - возмутился Свара, предварительно всех отпустив и обещав подумать о ребячьей просьбе.
- Плавка скоро, Свара. Кирпичей совсем чуть не хватает, а топлива в обрез, - вздохнул кузнец. - Формы для шестерен к пилораме и водяным колесам доделать надобно. Да и колошник отлить хочется хитрый, чтобы руду засыпать через него. Трубы опять же нужны, по которым газы колошниковые пойдут для сжигания в кауперах, где воздух нагреваться будет...
- Хватит ужо, - поднял руки Свара, - застращал совсем словами незнаемыми, будто понимаю я что из слов этих... Видел я, однако, как формы твои Вовка с Фомой делают, круглые такие. Фома по кругу меряет, а тот ему талдычит что-то. Мол, нечего измерять круг этот, достаточно знать сколь будет от середины до края. Тот ему опять, мол, нам заказали, абы шестерни за оборот столь прошли, сколь на мерке у него, неча от середины то измерять, а тот ему на земле прутиком каракули какие-то писать... Думал, подерутся, ан нет, ушли куда-то...
- Ко мне и ушли, прав Вовка тогда был, - усмехнулся Николай, - не выветрилось у мальца еще из головы учение, да и я кое-что подсказал.
- Да какая разница, как считать-то?
- Большая. Если каракули те применять, так объем высчитать можно у формы той. И знать будем, сколь чугуна жидкого туда заливать надобно. А то зальем половину детали, только форму испортим. Доставай оттуда потом чугун, да плавь заново. А если деталь большая, так и не пролезет в печь. Считай, что испортили, да и топливо лишний раз тратить придется... А лить много чего. Если позволишь, я и твое время отнял бы у отроков, да на дела свои использовал...
- Нет уж, - начал ворчать Свара, - отняли ужо одних... Хотя тех не жалко. Как их мальцы разделали, аж пух и перья летели. Вот из отроков сих что-то, может, и получится, коли подрасти успеют. Точнее, если дадим мы им такую возможность...
- Все я понимаю, твое дело не самое последнее, да только и кушать что-то надобно и без металла не прожить, - Николай стал подниматься, показывая, что разговор пора заканчивать и приступать к повседневным делам. - И как тут быть, не знаю...
- А что с возвратом отяцких мальцов?
- Да опростоволосились мы... Точнее, я, - хмыкнул Николай, - думали на жадность новых поселян проверить, а оказалось... В общем, Фрося попросила Юся помочь в том деле, а он возьми, да выложи ей все, что думает. И про покос на дальнем лугу они знали, и про то, что литовками сподручнее работать. Только знали еще, что этих грабок всего раз-два и обчелся, никто им их не выдаст, а предложить за них нечего. Убирать же хлеб надо сей час, а не в следующем годе. Зерно осыпаться скоро будет, а мы тут проверку на вшивость развели... Потому и мужики... тьфу, дружинные твои ни о чем думать не могли, кроме страды. А ты... раззявы, раззявы. Не до того им, хоть и знаю, что ты скажешь на это. Мол, воин в любое время должен ратное дело не забывать... Так, да не так. Не воины это еще, учить их тебе, да учить, а потом выбирать из них лучших, остальные про запас будут в случае большой нужды. Да и про то, что они токмо о себе думают, это я лишку хватил при разговоре том. Родство у них сплошное через весь гурт идет, и дальнее и ближнее. Плохо то, что без дальних поселений они выродиться могут, да тут мы, надеюсь, поможем...
- Кхмм... Это да, это мы могем, - оправил усы Свара и улыбнулся, что-то вспомнив.
- Вот-вот, кобеля им такого как раз и не хватало... Да не смеюсь я... И им нужна свежая кровь, и нашим бабам одиноким с их стороны кто-нибудь не помешал бы. Ну, это я отвлекся... Вот то у них хорошо, что эти самые родственные связи не дают им своих без помощи бросить, пусть и отдельные хозяйства каждая большая семья имеет. В общем, потому мы на тебя и надавили вечор еще раз. Коли дружинных из Сосновки отдашь, то такая прорва работных рук позволит им и мальцами поделиться. Не всеми, но и часть делу нашему полезна будет. Лишь вестника снаряди, абы позвать можно было очень быстро в случае нужды...
- Кха... это ты меня учишь?
- Просто мысли вслух... Извини. Думаю, потом и наши с уборкой им помочь могут, коли со своей управятся, конечно. Окупится это... Тут понимание с обеих сторон должно быть, а его-то как раз не всегда хватает...
Николай махнул рукой и отправился в сторону возвышающейся домницы. А Свара остался в одиночестве раздумывать над словами, которые произнес кузнец, и теми возражениями, которые у него самого так и не вырвались из сомкнутых уст. Кто прав? Те, кто требует всех людей на уборку хлеба, для того чтобы выжить холодной зимой? Или те, кто учит этих людей защищаться с оружием в руках? Или, быть может, те, кто собирается делать для первых инструменты, а для вторых оружие? Или все они вместе? Кто знает, жизнь рассудит...
Глава 24
- Эй, красавица, водицы не поднесешь ли? - Михалыч чуть помедлил, глядя на недоумевающее лицо черемиски, выбежавшей из кудо, и показал жестами, что хочет пить. Та ослепительно улыбнулась, обнаружив ямочки на щеках, и спустя мгновение принесла ковш холодной воды, зачерпнутой из бадейки, стоящей в тени под деревьями. Кудо представляло из себя небольшой летний сруб, в котором обитало посольство из Переяславки, состоящее из самого полусотника и его воеводы. Верхние венцы этого дома, покрытые корой ели, сходились постепенно на нет, оставляя лишь отверстие для выхода дыма. Внутри же был только открытый очаг с подвесным котлом, сложенный прямо на земляном полу, да полати с набросанными шкурами, тянущиеся вдоль одной из стен.
- С нашими бабами местные молодицы схожи, - добавил Трофим в продолжение долгого разговора, оглядывая девичью стать, мелькающую тенью по двору, - чернявые токмо, да чуть раскосые. И эта девица вроде такая же, а глаз не оторвать, так бы и любовался всю жизнь...
