Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 - Алим Тыналин
В общем, второй раунд прошел в бесплодных попытках Дикого достать меня. А я успешно уходил от него. До поры до времени. Любая потеря контроля грозила мне мгновенным нокаутом.
— Эй, балерина! — издевались зрители. — Может, хватит «Лебединое озеро» плясать? Давай, дерись уже.
Когда прозвучал гонг, Дикий снова запыхался. От вежливости не осталось и следа. Он смерил меня яростным взглядом. Я улыбнулся в ответ.
Теперь мне надо его провоцировать. Самое время вывести его из равновесия. Он устал и в следующем раунде должен свалиться от истощения.
В перерыве я дождался похвалы от Худякова. С его точки зрения, все шло хорошо, вот только очень рискованно.
— Ох и зол он сейчас на тебя, — сказал тренер. — Ему теперь надо достать тебя. Во что бы то ни стало. Иначе он проиграет. Он чувствует это.
Я посмотрел в угол соперника. Тренер что-то толковал Верткову, тот внимательно слушал. Если я хоть что-то понимаю в тактике, в следующем раунде Дикий или пойдет совсем на отчаянный прорыв или будет действовать осторожнее. Будет ждать, пока я попадусь. И если я разбираюсь в людях, то он, скорее всего, выберет первый вариант.
Рефери позвал нас к центру ринга.
— Ну, давай, держись дальше, — напутствовал меня Худяков и хлопнул по спине. — Двигайся дальше.
Несмотря на то, что в помещении было не так уж и жарко, с меня ручьями лил пот. Застилал глаза и лез в рот. Майка промокла, можно выжимать. Вертков тоже выглядел, как загнанная лошадь.
Звякнул гонг и мы бросились друг на друга. Как я и ожидал, теперь Дикий пошел ва-банк. Он ринулся в атаку с новой силой. Если мне удастся выстоять в новом бурном натиске, соперник будет измочален и упадет мне в руки, как перезрелый плод.
Вертков дрался отчаянно. Он пытался достать меня длинными прямыми ударами, а еще он напрыгивал на меня. Пытался сбить с ритма. Все, что мне оставалось делать, это отступать немного назад и точно так же отчаянно работать корпусом и руками.
Опять-таки, я не пытался пробить защиту Дикого. Я просто давил на него. И одновременно сбивал его атаку. Изо всех своих сил. На каждый его удар я делал ответный. Какое-то время мы даже устроили небольшую рубку и зрители пришли в восторг.
Но нет, это совсем не то, что мне нужно. Я тут же пропустил несколько джебов и хуков и вовремя успел уйти с линии атаки. Кроме того, мне удалось пробить его защиту на контратаке, коротким жестким апперкотом. Особого вреда удар не причинил, но Дикий подался назад и удивленно посмотрел на меня.
После этого наступил перелом. Атака Верткова выдохлась. Я продолжал ускользать от него. А затем постепенно усилил давление. Под конец раунда получилось так, что это я теперь осыпал Дикого легкими быстрыми джебами, а он уже обессиленно защищался.
В перерыве Худяков сказал:
— Что ты телишься? Он уже поплыл. Давай, закончи бой быстрее и пошли домой.
Но я решил довести задуманное до конца. Несмотря на усталость, Дикий казался несокрушимым малым. Я не хотел рисковать. Лучше я продолжу политику изматывания. Дольше, но вернее. И возьму его в самом конце, очками.
В итоге оставшиеся раунды я продолжал ускользать от Верткова в начале, зато потом уже он пытался уйти от меня. Я не форсировал события. Просто методично и жестоко загонял Дикого в звериную яму. Бил его, как грушу, держась на расстоянии и предпочитая контратаки.
В конце последнего раунда противник попытался снова напасть на меня. Собрал последние силы и ринулся в бой, надо отдать ему должное. Но из-за усталости эта его попытка провалилась еще быстрее. А мне позволила набрать еще очков, обработав его боковыми.
Один раз Дикий даже споткнулся и упал на настил. Правда, тут же вскочил, но было ясно, что ноги уже не держат его от усталости.
Наконец, раунды закончились и судьи объявили победу. Я не особо удивился, когда рефери поднял мою руку.
Том 2. Глава 4. Паршивый выдался денек
Когда я спустился с ринга, Худяков порывисто обнял меня.
— Молодец, Рубцов, ты просто молодец, — сказал он. — Честно говоря, у меня были сомнения насчет исхода этого боя. Но ты каждый раз удивляешь меня. Как это мы раньше не замечали твоего таланта?
Я пожал плечами. Я слишком устал, чтобы спорить. С одной стороны, похвала так себе. Все-таки это как раз задача тренера, разглядеть будущего чемпиона.
С другой стороны, я разделял мнение, кажется, Эйнштейна, что талант — это девяносто процентов пота и десять процентов вдохновения. Расслабляться нельзя. Надо работать дальше.
Только теперь я понял Касдаманова. Сразу после победы надо снова идти в спортзал, а не в ресторан. Хотя сегодня я не отказался бы посидеть с Закоповым и Паровозом в кафе. Но нельзя. Никак нельзя.
Кстати, легки на помине. Худяков отошел к судьям и знакомым тренерам, а мои приятели вынырнули из толпы зрителей. Подскочили, хлопнули по плечу, с хрустом сжали мою ладонь в крепком рукопожатии.
— Молодец, Витька! — сказал Закопов. Лицо у него опухло после боя. Он уже успел победить в своем поединке. Хотя и видно, что бой у него тоже был нелегкий. — Тактика на высоте. Он сильный парень, сразу видно. Если бы ты с ним зарубился, он мог сделать из тебя фарш. А так ты его измотал, как быка на этой, как его…
— Корриде, — сказал я, улыбаясь. — Тебя тоже можно поздравить?
Мишка кивнул. Я крепко пожал ему руку. Глянул на Паровоза. Гигант стоял полусонный, широко зевнул, вытер глаза.
— Я не выспался, — сказал он. — Сегодня батя поднял ни свет ни заря. Сказал, опоздаешь на соревнования.
Димка Сазонов, он же Паровоз — потомственный боксер. У него отец и дядя, оба занимались боксом, оба кандидаты в мастера. Дед во время войны был разведчиком, тоже фанател по спорту и боевым искусствам. Батя сам привел Паровоза в секцию бокса. Каждый день спрашивал, как прошла тренировка, требовал, чтобы сын не пропускал занятия.
Это совсем другое дело, не то, что у меня. Когда Паровоз жаловался на строгий родительский контроль, я сказал ему, чтобы заткнулся. Он еще не знает, как ему повезло на самом деле.
— Ты уже тоже дрался? — спросил я с удивлением. По Димке и не скажешь, что уже провел поединок. — И как результат?
— У него тоже все на мази, — сказал Закопов.
Я пожал руку Паровозу, правда, с осторожностью. Он мог сломать кисть в своей здоровенной лапище. Спросил:
— Батя приходил?
Отец Паровоза, да и его дядя старались приходить на поединки сына и болели
