Цеховик. Книга 1. Отрицание - Дмитрий Ромов
– Да ты совсем охерела, Пирогова!
– Так или иначе, но пока не выжму его досуха, вам не отдам. Агент перспективный, с его помощью я смогу распутать всю ниточку, всю схему, товарищ подполковник. Вам хорошо и мне хорошо. Чего вы кипятитесь? И никаких грехов прошлого. Только плотские грехи настоящего, да? Кстати, не забудьте и мне звёздочку подкинуть, когда дырочки в погонах вертеть будете. И привет жене.
– Да ты… – он задыхается от такой наглости.
– Ладно, мама, – говорит она громко. – Ко мне тут подружка пришла, неудобно. Потом договорим, при встрече. Папу поцелуй. Я вас обнимаю.
Я быстро кладу трубку и тороплюсь вернуться в постель. А ты не промах, горячая девушка Лида. Прямо акула, и все триста зубов острющие. Только не стоит так с начальством, даже если оно тебя трахает.
Она легко вбегает в комнату и ложится рядом, прижимаясь всем телом, и я ловлю себя на мысли, что сейчас мне хочется отстраниться, отодвинуться от неё подальше.
– Егор, – шепчет она. – Просыпайся. Сейчас мама приедет. Она в городе. Сегодня у меня будет ночевать.
Делает вид, что ей неудобно, но если мама меня увидит, будет неловко. Молодец. Артистка.
Когда я выхожу из подъезда, во двор влетает белая «двадцать четвёртая», и из неё выскакивает встревоженный пузатый мужик. Выглядит он решительно, и вышагивает по направлению к подъезду тоже решительно, демонстрируя истую неудержимость.
– Простите, пожалуйста, – останавливаю его я.
Он хмурится глядя на меня, как на пыль, которая вдруг посмела заговорить с ним, целым майором. Равняйсь, смирно, товарищ майор.
– Простите, вы не подскажете, который час? Мои часы сломались, а мне никак опаздывать нельзя.
Он не удостаивает меня ответом, а проносится мимо. Ну что же, удачи тебе, Лида. Надеюсь, вы там друг друга покусаете.
– Привет, – встречает меня мама. – К тебе Андрей пришёл. Я не знала, когда ты вернёшься, но предложила ему подождать.
Радж радостно топчется, машет хвостом и редко гавкает.
– Ну и отлично, – улыбаюсь я. – Как у вас дела? Как ты себя чувствуешь?
– Да ничего, знаешь, можно даже сказать нормально.
– Это самое главное, всё наладится, вот увидишь.
Я прохожу в комнату. Трыня увлечённо беседует с отцом, даже не сразу реагирует на моё появление.
– Значит это сколько получается комплектов обмундирования? – спрашивает он, потирая лоб.
– О, Егор, – приветствуе меня отец. – Твой друг, кажется, только что решил стать военным.
– Есть такая профессия – Родину защищать, да? – подмигиваю я Андрюхе.
– Здорово, Егор, – говорит он, протягивая руку. – Ну а чё? По-моему, хорошо быть офицером. Интересно. Жильё опять же, государственное обеспечение.
– Практичный ты, тёзка, – посмеивается отец. – Но ты учти, надо ведь не только на турнике хорошо подтягиваться, ещё масло в голове нужно иметь. В училище непросто приходится. Ты как учишься?
– Да нормально, – пожимает тот плечами.
– Ну если запал не пройдёт, я когда с больничного выйду, могу провести тебя показать, как там курсанты живут. Думаю, командование не будет против.
– Правда? – загорается Трыня. – Вот бы здорово было.
– Как хорошо быть генералом,
Как хорошо быть генералом,
Лучшей работы,
Я вам, сеньоры,
Не назову, – напеваю я песенку Хиля, слышанную утром по радио.
– Да ладно, ну чё, лейтенантом тоже неплохо для начала, – улыбается он.
Мы идём на кухню ужинать. Я достаю из сумки магнитофон и меняю кассету.
– Ну всё, – качает головой мама, – теперь со своей игрушкой не расстанется. Ты и спать с ним будешь?
Я усмехаюсь и нажимаю кнопку. Раздаётся голос Высоцкого: «От границы мы землю вертели назад»…
Как так, у него, что ни строчка, всё в тему попадает. Мама, кстати, хотела, чтобы я отнёс магнитофон обратно, но мы с отцом его отстояли. Так что сейчас она его усиленно троллит. Аппарат то есть.
– О! – восклицает Андрей. – У нас тоже в интернате такой появился пару дней назад.
– Серьёзно? – удивляется мама. – И откуда же?
– А нам передали шефскую помощь от какой-то организации. Ещё цветной телевизор и одежду там всякую.
– То-то я думаю, что это ты сегодня модник такой, – улыбается она. – Ботинки новые, куртка красивая.
– Замшевая, – смеётся отец. – Две. Нажитые непосильным трудом.
– Ага, – Трыня тоже смеётся. – Только пацаны шептались, что это не от организации, что он на свои деньги всё купил.
– А кто он?
– Не знаю. Я видел там одного мужика солидного, но не знаю, он это или нет. Он к директору приходил.
– Это Юрий Деточкин, не иначе, – усмехается папа.
– И что, прямо всем обновки? – интересуется мама.
– Нет, конечно, – смущается Трыня, – тем, кому нужнее…
Посидев за столом, мы с Андреем идём гулять с собакой и я провожаю его до интерната. Заодно и Радж разомнётся.
– Слушай, Егор, – говорит Трыня. – Я чего нагрянул-то. Сказать кое-что хотел.
– Говори, – киваю я.
– К нам тут приходил Джагин батя.
– Куда? В интернат что ли?
– Ага. Он это, ну как… откинулся, короче, совсем недавно и пришёл такой.
– Чего хотел?
– Так вот, – отвечает он, – про тебя выспрашивал.
– Про меня? И что ты ему сказал? – спрашиваю я.
– Да не, я-то вообще ничего не говорил. Я не про это, просто он интересовался шибко. Он думает, что ты на Джагу бочку катил. Ну, и как бы спровоцировал его, подловил то есть и сдал ментам. Помнишь, Каха сказал Джаге, что ты его там всяко разно в устной форме. Ну, типа говорил, что он проткнутый.
– Во-первых, я ничего такого не говорил, а во-вторых, он вообще-то батю моего порезал. Инвалидом сделал. В милицию я его видите ли сдал. Пусть спасибо скажет, что мозги ему не вышиб.
– Ну, так-то да, но только никто же ничего выяснять не будет, ты же понимаешь. Был бы ты правильным, типа по понятиям, там бы рамсы, все дела. А так… Ты просто будь повнимательнее. Единственный совет.
– Какой он? Высокий такой, неухоженный? Хромой?
– Да, точно. Приходил уже значит?
–
