Василий Кононюк - Я меч, я пламя! (Ольга-1)
– Будет сделано, товарищ Сталин. Я завтра выдам приказ о назначении его на другую должность и вызову в Москву.
– Торопиться не надо. Пусть он встретится с Фриновским, доложит, а тогда вызывайте.
***На следующий день Владивосток порадовал их мокрым снегом и пронзительным ветром. Свинцовые тучи проносились над головой, осыпая тяжелыми хлопьями снега, изредка из-за туч пробивалось солнышко, но тут же пряталась за новой тучей, которые с завидным постоянством пригонял колючий северо-восточный ветер. Город, как и многие другие города СССР, напоминал большую стройку приостановленную зимой из-за плохой погоды.
Проверка началась со штаба армии. Ольге особо пока делать было нечего, она записывала в новую тетрадку звание, фамилию, должность командиров, которых ей довелось увидеть, и ставила напротив значки. Понравился ей человек своим умом, сообразительностью, умением реагировать на вопрос, внутренним достоинством, которое всегда отличает смелого человека от труса, – получал в тетрадку плюс или два плюса. Не понравился, получал минус. Если в оценке сомневалась, ставила рядом знак вопроса. Оля еще не знала, как она дальше распорядится этим трудом, но лиха беда начало, будет список, будем думать, а пока нужно было всматриваться, вслушиваться и ставить отметки. Поскольку все что-то записывали в свои тетради, эта деятельность пока внимание начальства не привлекала.
Вечером она позвонила в Москву, выслушала начальство и восхитилась, как даже в таком незначительном эпизоде проявилось искусство Сталина так сформулировать задачу, чтоб при любом варианте действий с ее стороны всегда была бы возможность, как похвалить, так и отругать за все, что бы она ни сделала. Это с одной стороны. С другой, такой постановкой задачи он подстраховывал основных исполнителей. Если у них что-то пойдет не так, он давал ей карт-бланш на исправление ситуации. А значит, верил, что в критической ситуации она сможет помочь. Это дорого стоило, и ошибиться она не имела права. Никто ей слова не скажет, ведь ей было велено заниматься своими делами, но веры уже той не будет. А на вере в то, что она не только знает будущее, но и то, как его можно изменить, все и держалось эти полтора года. Именно поэтому, несмотря на сопротивление окружающих, Сталин настаивал и принимал решения опираясь на предложенный ею план подготовки к войне.
Возвращаясь в гостиницу, она раздумывала над тем, как не дать Люшкову перебежать к японцам. Арестовывать человека в такой должности, при исполнении обязанностей, никто не будет, практика была немножко другой. Обычно перед арестом человеку меняли место работы. Когда он прибывал на новое место работы, или прямо по дороге туда, следовал арест. Командиров РККА обычно сперва выгоняли на гражданку, а потом уже закрывали и начинали следствие. Люшков эту кухню знал хорошо, а значит, если увидит подозрительные признаки касающиеся его особы, то может решиться на побег. С другой стороны, это означало, что на своей территории он пока чувствует себя в относительной безопасности и за ее телодвижениями никакого ненужного внимания не будет. А вот за людьми Фриновского, прибывающими послезавтра, следить будут обязательно. Особенно если Люшков почувствует – проверка имеет своей целью его утопить.
Ольге был нужен информатор из ближайшего окружения Люшкова и она после долгих раздумий в обеденный перерыв рванула из штаба армии в краевой отдел НКВД, благо здание было в десяти минутах ходьбы. Задача была очень непростой, но Ольге вспомнился исторический опыт. Иногда сложные узлы проще разрубить. Бдительный сержант на входе проверил ее удостоверение и задал закономерный вопрос,
– Вы к кому, товарищ лейтенант? – Он приготовился записывать ответ в большую тетрадь дежурного.
– В столовую. Рядом проходила, дай, думаю, проверю, как тут кормят местных товарищей.
– По ступенькам вниз, – дежурный отреагировал на это заявление каменным выражением лица и записал цель визита в журнал.
– Спасибо, – улыбнулась ему Оля и пошла по ступенькам вверх.
– Вы куда, товарищ лейтенант?
– В графе "цель визита" допиши проверка дамской комнаты, – не оборачиваясь, ответила нахальная москвичка, продолжая подыматься по ступенькам.
– Откуда вам известно, что она на втором этаже? – Не унимался подозрительный дежурный.
– Типовая планировка зданий, товарищ сержант, и жизненный опыт, – донесся до сержанта ее голос со второго пролета лестницы.
"Столичная стерва", подумал дежурный. "Какой настырный, сразу видно, начальник здешний – параноик, помешанный на безопасности", – подумала Оля. Не мудрствуя лукаво, она направилась в приемную. "Люшков скорее всего обедает, а в приемной скучает его секретарь. Ждет, когда начальник вернется и отпустит его утолить муки голода". Но все оказалось несколько иначе.
– Здравствуйте, а товарищ Люшков у себя?
– Здравствуйте, он уже собрался на обед, у нас перерыв, вам придется обождать или придти попозже.
– Может, вы мне сможете помочь. У меня совсем простой вопрос. Вот список командиров РККА из штаба армии. Мне бы хотелось побеседовать с сотрудниками из нашего ведомства, которые их знают лично. Частная беседа не более пяти минут. Меня интересует постороннее, но откровенное мнение. Нигде я на него ссылаться не буду, мне нужно проверить свои выводы.
Из кабинета вышел невысокий кругленький мужчина с залысиной на макушке, пухлыми губами и близко посажеными бегающими глазами. Глаза непрерывно прыгали с одного предмета на другой.
– Здравствуйте товарищ, вы ко мне?
– Товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга! – Сразу вскочил со стула секретарь. – Товарищ лейтенант из московской комиссии, проверяющей Дальневосточную особую армию. Пришла к нам с просьбой помочь найти наших сотрудников знакомых с командирами штаба армии. У нее целый список. Хочет просто с ними побеседовать, узнать их мнение об интересующих ее командирах и сравнить со своим.
– Понятно… а кто вас к нам послал?
– Никто, это моя инициатива.
– Понятно… хорошо, товарищ Пашковский вам поможет. Товарищ Пашковский, посмотрите список, подумайте с кем товарищу стоит поговорить, созвонитесь. Потом доложите. Если меня будут спрашивать, я буду через полчаса, в тринадцать сорок.
– Есть!
Люшков быстро вышел из приемной. Заметив прикрученный на дверях оконный шпингалет, играющий роль импровизированного засова и позволяющий закрыться изнутри, Оля, закрыла дверь в приемную, задвинула защелку и повернулась к изумленно наблюдающему за ее манипуляциями старшему лейтенанту.
– Послушайте меня внимательно, товарищ Пашковский и не перебивайте. Во-первых, ознакомьтесь с одним документом. У вас ножницы есть? Спасибо.
Взяв протянутые ей ножницы, она подпорола подкладку своего тулупа, висевшего на вешалке, и протянула ему кусок белого шелка с текстом, подписью и печатью. Внимательно рассмотрев, секретарь, не говоря ни слова, отдал его обратно.
– Есть обоснованное подозрение, что в скором времени Люшков сбежит к японцам, прихватив с собой документы стратегической важности. К сожалению, обоснований для ареста недостаточно, а Люшков не та фигура, которую можно трогать без доказательств. У него есть могущественные знакомые, которые вступятся за него. Нам остается только реагировать на возможные действия вашего начальника. Если вы заметили, нервы у него уже на взводе. Скоро приедет Фриновский с комиссией, начнет копать, вы сами знаете, если ищешь, то всегда найдешь. Вот в этот момент, мы подозреваем, его нервы не выдержат, и начальник Дальневосточного отделения НКВД, товарищ Люшков будет пытаться перебежать к японцам. Мы этого допустить не можем. Надеюсь, что вы тоже. От вас требуется только одно. Каждый день я буду сообщать вам номер телефона, по которому вы меня сможете найти. Вы будете мне звонить только тогда, когда ваш начальник будет собираться выезжать с проверками на пограничные заставы. За содействие, я вам гарантирую неприкосновенность, сохранение звания и возможность продолжать работу в НКВД.
– Скажите, товарищ лейтенант, а кто учил вас вербовать агентов? – Секретарь за иронией пытался скрыть свою растерянность и выиграть время на обдумывание ситуации. До него еще не совсем дошло, что из могущественного первого помощника Люшкова, он, после услышанного, превратился в пособника потенциального изменника.
– Вы, видимо, меня неправильно поняли, товарищ старший лейтенант. Я вас не вербую, я делаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. – Он поразился, как изменился ее взгляд, голубые, веселые глаза сразу стали холодными и колючими как февральский ветер. – Не знаю, знакомы ли вы с такой идиомой, поэтому поясню детально. Достаточно мне заподозрить, что вы рассказали об этом разговоре Люшкову, или что в вашу голову закралась мысль попытаться меня обмануть, как я сразу арестую не только вас, но и всю вашу семью. И поверьте мне на слово, вам не понравится то, что я с ними сделаю. Никто вас не защитит. Если вы надеетесь на своего начальника, то я удивляюсь вашей наивности. Он пальцем не шевельнет, вам помочь, и будет делать все, чтоб выиграть время и подготовиться к побегу. Хочу предостеречь вас от всяких необдуманных решений, которые могут вам придти на ум. Они ничем не помогут ни вам, ни вашей семье, а только навредят. Я намекаю на мысль пустить себе пулю в висок, или, подумать страшно, поднять руку на женщину. Я имею в виду себя. На самом деле вы еще не поняли, как вам повезло. Позже поймете. И запомните. Я очень ответственно отношусь к своим словам. Совсем недавно пообещала одному гражданину, что жив останется, он мне не верил, в том случае расстрел был неизбежен. Но умный уж очень гражданин попался. Неравнодушна я к умным мужикам. Вы можете мне не верить, но добилась. Сидит в одиночке, сидеть будет долго, но работает своей головой на благо страны и трудового народа. Искупает свою вину. А с вами куда как проще. Вы виноваты только в том, что вовремя не заметили, как ваш начальник переродился во врага народа. Это тоже еще не доказано, многие сомневаются, но мой нюх меня еще не подводил. Рассказала вам даже больше чем надо. У вас есть две минуты на размышления. Пистолетик я свой достану, чтоб вы глупостей не наделали, а то вы бледный совсем и блеск нездоровый в глазах. Держите руки на столе, успокойтесь и думайте головой. Вы человек умный, интеллект так и светится. Я как вас увидела, сразу вы мне понравились.
