Василий Кононюк - Я меч, я пламя! (Ольга-1)
Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтоб посчитать, вооружение, чью разработку закончат позже конца 37-го, будет к началу 41-го в дефиците. Военная приемка наверняка обнаружит недостатки, которые придется устранять. В лучшем случае изделие допустят к серийному выпуску через полгода. Чтоб завод смог подготовить полноценную технологическую оснастку под массовое производство нужно дать ему еще полгода. Остается два года для насыщения войск новым изделием. Если мощностей завода-разработчика недостаточно, то для повторения технологичной цепочки на другом предприятии нужно время от полгода и больше. Два года полноценного серийного выпуска, как правило, достаточно для насыщения новым вооружением, войска имеют время ознакомиться с оружием и подготовить рекомендации по его применению. Но если у тебя нет этих двух лет спокойной работы – начинается аврал и все что с ним связано. На разработчиков давили и давили жестко. Часть КБ уже работала в казарменном режиме, другая часть фактически была в схожих условиях.
Иногда ему хотелось крикнуть, видя вокруг себя непонимающие лица: "Война на носу, а вы думаете, у вас есть время! Мы не успеваем! Не успеваем!", эта фраза рефреном крутилась в голове, когда приходилось настаивать на более сжатых сроках и отклонять все, даже очень нужные и перспективные дела которые не помещались в заданный отрезок времени. На них просто нельзя было тратить силы и средства.
Больше всего Сталину хотелось, чтоб хоть что-то случилось не так, как она предсказывает, увидеть хоть одну ошибку и снова знать, будущее не определено, можно не верить в этот назначенный срок, в возможную катастрофу, которой просто не может быть. В настоящий момент на континенте нет армии, которая может противостоять РККА. Что может измениться за это время? Ведь мощь РККА растет с каждым днем. Не может Германия совершить такой рывок, это невозможно.
Но события происходили по расписанию и даже тайный протокол к германо-японскому договору, который с большим трудом раздобыла внешняя разведка, повторял то, о чем рассказала Ольга. Приходилось смиряться с неизбежностью и готовить страну к конфликту.
Сталин еще раз после памятного разговора на даче расспрашивал Ольгу о возможностях предотвращения конфликта, и она повторила практически то же.
– Товарищ Сталин, будущее не определено, теоретически возможность предотвращения конфликта существует. Для этого противник должен быть уверен в двух важных для него обстоятельствах. Во-первых, то, что мы не собираемся на него нападать ни сейчас, ни в будущем. Во-вторых, противник должен понимать, что мы достаточно сильны, чтоб не дать себя победить. Это необходимое условие предотвращения конфликта, и мы в силах выполнить эти два условия комплексом экономических, военных и политических средств. Но кроме объективных факторов, к сожалению, существует фактор психологический. И если рассматривать психологическое состояние германского руководства в 41-м году то после целого ряда блестящих побед и будущего покорения всей Европы, мысль, что в этом мире существует достойный соперник Германии, просто не в состоянии посетить их умы. Поэтому, я не сомневаюсь, конфликт будет. Интенсивность и продолжительность его будут определяться несколькими факторами, а именно: первое и основное – соотношение сил в воздухе. Если мы удержим паритет в воздухе, продемонстрируем упорную оборону на земле и активные действия в тылу противника, нет сомнений, конфликт удастся быстро прекратить и перейти к мирным переговорам. Ведь всем будет очевидно – продолжение конфликта служит интересам Великобритании и САСШ, но никак не СССР и Германии.
– Неужели вы не понимаете, что это ничего не решает? Гитлер сделает перерыв, наберется сил и ударит по нам снова.
– У него в отличии от нас, висит на шее война с Англией и формально война с САСШ, которую шатко ни валко, а вести нужно. Мы тоже не будем сидеть сложа руки, и если мы четко будем демонстрировать два условия названных мною ранее, никакого желания повторять печальный опыт у него не возникнет. Кроме этого есть фактор внутренний. Немецкие генералы тихо ненавидят Гитлера, который существенно подвинул их вниз в исторической иерархии германского общества. Так что не исключен вариант смены власти при первой же неудачи нынешнего канцлера.
– Так это еще хуже. Они сразу попытаются объединиться с Англией и САСШ против нас.
– Попытаться, попытаются, но у них ничего не получится. Не будем забывать, что к этому времени Германия завоюет всю Европу. Для Англии и САСШ такое положение дел совершенно недопустимо, ибо означает их геополитическое поражение в недалеком будущем. Поэтому они будут требовать освобождения всех захваченных территорий. Кто бы ни пришел к власти в Германии, он на это не пойдет. Отдавать завоеванное – это противоречит самой сути германского характера. Народ не поймет. Поэтому, после того как Германия получит от нас по носу, единственный выход у нее – возобновить и углублять заключенный с нами мирный договор независимо от того, кто будет у власти. Что касается идеологии национал социализма…
– Не нужно считать товарища Сталина глупее, чем он есть на самом деле. То, что идеология национал социализма не жизненна и само руководство Германии будет вынуждено ее сменить, понятно и ребенку.
– Я считаю вас гениальным руководителем, товарищ Сталин. Уже то, что вы больше года доверяете моим рекомендациям, несмотря на собственные сомнения и возражения вашего окружения говорит о многом. Я в самых смелых своих мечтах не надеялась, что вы измените наступательную доктрину РККА на оборонительную.
– После того как вы записали всех сторонников наступательных действий в троцкисты, у меня просто не было другого выхода. – Сталин спрятал в усы улыбку. – Что ж ваше мнение, товарищ Стрельцова, нам понятно. Не буду вас больше задерживать.
Никто не знал, как тяжело ему было ломать себя. Как он перечитывал вновь и вновь ход событий первых месяцев той, воображаемой войны, изложенные Ольгой по его требованию, ее анализ действий командования РККА. Скрупулезный разбор ситуации и вывод – в условиях столкновения с противником, имеющим количественный и качественный перевес, единственно верным решением было с первых дней перейти к обороне, а еще лучше, готовить ее заранее до нападения противника. Готовить не только оборону, но и саму территорию к возможной оккупации и организации партизанской войны. Как тяжело далось ему понимание – единственный способ борьбы с немецкой армией на первом этапе – это война от обороны. Но после памятного марша минской танковой бригады, когда двадцать процентов техники осталось на территории воинской части и не вышло на марш, так как она была поломана еще до того, и ждала отсутствующих запчастей. Чуть больше четверти единиц выехавшей техники сломались по дороге, и до места не добралось. Не говоря о том, что бензин и солярку комбриг реквизировал в соседнем колхозе, взяв под стражу председателя. Это его и спасло. Сталин, узнав подробности марша, приказал комбрига не трогать, а созвал комиссию из производственников, военных техников и засадил их писать двухгодичную программу обеспечения танковых бригад ремонтными подразделениями и запасными частями.
Но все это было в прошлом, сейчас нужно было решить, как поступить с Люшковым. Сомнения в очередном Ольгином прогнозе оставались. Впрочем, это касалось всех ее прогнозов.
– Соедините меня с товарищем Ежовым.
– Здравствуйте, товарищ Ежов. Скажите, что вы думаете о товарище Люшкове?
– Здравствуйте, товарищ Сталин. На товарища Люшкова за последние полгода поступило несколько нехороших сигналов от местных товарищей. Причем не только анонимных, но и от его же сотрудников. Товарищ Фриновский уже выехал на Дальний Восток, в его задание входит, в том числе, проверить сигналы товарищей. Если подтвердится то, что пишут, будем менять.
– Вот как… тут такое дело, товарищ Ежов… товарищи из внешней разведки получили данные, что Люшков завербован японцами и готовится передать им важные материалы. Но беда в том, что данные непроверенные и существует опасность, что это целенаправленная дезинформация. Арестовав Люшкова, мы провалим нашего товарища в Японии, а этого делать никак нельзя. Поэтому товарищи из внешней разведки просят нас под любым предлогом отозвать Люшкова в Москву и здесь дальше с ним работать, но так, чтоб об этом никто не узнал.
– Будет сделано, товарищ Сталин. Я завтра выдам приказ о назначении его на другую должность и вызову в Москву.
– Торопиться не надо. Пусть он встретится с Фриновским, доложит, а тогда вызывайте.
***На следующий день Владивосток порадовал их мокрым снегом и пронзительным ветром. Свинцовые тучи проносились над головой, осыпая тяжелыми хлопьями снега, изредка из-за туч пробивалось солнышко, но тут же пряталась за новой тучей, которые с завидным постоянством пригонял колючий северо-восточный ветер. Город, как и многие другие города СССР, напоминал большую стройку приостановленную зимой из-за плохой погоды.
