Честность свободна от страха - Саша Фишер
— Интересно… — Шпатц долил в свою кружку еще горячей воды.
— Я по твоему лицу вижу, что ты ничуть не удивлен, — хихикнула Лейзе. — Не успел приехать, а уже играешь в какие-то опасные игры?
— Не настолько опасные, как ты, фройляйн Лейзе, — Шпатц грустно улыбнулся.
— Я… я до сих пор не поблагодарила тебя за вчерашнее…
— Могу напомнить, как одна хрупкая фройляйн вытаскивала бесчувственного меня из-за мусорных баков, — Шпатц подмигнул. — Мне повезло, что я оказался поблизости. Не хотел бы, чтобы с тобой случилось что-то плохое.
Шпатц свернул на Тульпенштрассе, и сразу же увидел притертый к тротуару мобиль Боденгаузена. И самого инспектора, который стоял, подпирая стену, курил и читал утренний номер «Билегебен цайтунг».
— Доброе утро, герр инспектор, — Шпатц хотел вежливо приподнять шляпу, но вспомнил, что она все еще где-то в его полусгоревшей квартире.
— Интересная у тебя жизнь, герр Грессель, — Боденгаузен бросил газету на сиденье мобиля и протянул Шпатцу руку. — Мне доложили, что твою квартиру кто-то поджег ночью, а утром комендант тебя не обнаружил. Так что я стоял здесь и думал, где мне теперь тебя искать.
— Мне было не по себе, герр инспектор, и я пошел прогуляться. Провел ночь в обществе знакомой девушки. Сейчас собираюсь встретиться с герром Краммом, чтобы решить вопрос о моем маскарадном костюме…
— Вот как, ты собираешься на маскарад на Шреклихе? Завидую, герр Грессель! Мне не удалось достать билет!
— Мне повезло. Я сопровождаю фрау Ирму штамм Габленц, герр инспектор.
— Как же хорошо быть молодым и красивым, герр Грессель… Постойте… Габленц! Герр Грессель, вы не согласитесь выполнить одно поручение?
— Все, что в моих силах, герр инспектор.
— Мой приятель, инспектор Лифшиц, работает с тем парнем, о котором ты меня как-то спрашивал. Флинк Роблинген. Последнее время он начал переживать, что мальчишка попал в плохую компанию и может нахватать на свою непутевую голову неприятностей. А парень умный и талантливый, я видел его рисунки для газеты. Не мог бы ты между делом с ним поболтать? Нет-нет, ничего конкретного узнавать не надо. Просто поговори по душам и скажи свое мнение. Думаю, фрау Ирма наверняка постаралась, чтобы ее обожаемый портретист получил приглашение на люфтшифф.
Шпатц развел руками.
— Я постараюсь, герр инспектор, но ничего не обещаю. Я видел Флинка, но поговорить нам пока не случилось…
— Герр Грессель, только не думай, что я прошу тебя о чем-то плохом. Тебе может показаться, что я прошу тебя предать друга или что-то подобное. Но моя работа состоит совсем не в том, чтобы сломать судьбу мальчика. Даже если он оступился, мы постараемся найти варианты, как обернуть эту ситуацию в его пользу.
— Что вы имеете в виду, герр инспектор?
— О, совсем не те похабные картинки, которые Флинк рисует для стареющих фрау. Эти развлечения меня не касаются. Но, возможно… Хотя нет, герр Грессель. Не буду смущать вас пустыми подозрениями. Просто хочу знать ваше мнение о том, как вашему другу Флинку живется в Шварцланде.
— Я бы не сказал, что он мой друг, герр инспектор. И… вы же были против, чтобы мы общались.
— Я и сейчас не в восторге. Просто решил воспользоваться случаем. Скорее по-приятельски, чем по служебному положению, — Боденгаузен широко улыбнулся. Его маленькие глазки при этом внимательно изучали лицо Шпатца. По его спине пробежал холодок. «Проклятье, почему я чувствую себя провинившимся? Это же на меня в Шварцланде уже несколько раз напали! Если Флинк занялся какими-то темными делишками, зачем я буду это скрывать? Он мне никто, мы общались всего два раза».
Шпатц помолчал, выдержав взгляд Боденгаузена. Улыбка начала медленно сползать с лица инспектора.
— Конечно, герр пакт Боденгаузен, — заговорил Шпатц и снова протянул руку. — Сделаю все, что смогу. И почту за честь продолжить наши дружеские отношения после того, как служебная надобность закончится.
Глава 13
Es fließt durch meine Venen
Es schläft in meinen Tränen
Es läuft mir aus den Ohren
Herz und Nieren sind Motoren
(Он течёт по моим венам,
Он спит в мои слезах,
Он вытекает из моих ушей,
Сердце и почки — это моторы).
Benzin — Rammstein
«Какой он огромный!» — Шпатц мимоходом порадовался, что большая часть его лица сейчас скрыта маской. Он подал руку фрау Ирме, ее кисть в красной шелковой перчатке сжала его ладонь, когда она выбиралась из блестящего темно-красного, в цвет ее платья, открытого вагена. Глаза в прорезях черно-алой маски блестели, Шпатц сжал ее ладонь в ответ, ответил огнем на огонь взгляда. Правда восторг его был адресован вовсе не спутнице. Все его внимание захватила гигантская махина «Шреклиха» — личного люфтшиффа Адлера штамм Фогельзанга. Огромная серебристая рыба, подсвеченная с земли десятками прожекторов, неподвижно висела над причальной мачтой. У подножия мачты играл оркестр, множество мобилей и вагенов разных цветов и размеров подъезжали к летному полю, высаживали пассажиров в причудливых костюмах и платьях и выстраивались ровными рядами на парковочной площадке. Некоторые водители стояли рядом со своими роскошными (а других здесь сегодня не было) железными конями, курили и глазели на громадный, замерший в ожидании праздника, люфтшифф.
Конечно же, Шпатц уже видел люфтшиффы раньше. Раз в две недели в на старой рыночной площади в столице Сеймсвилля причаливал Штизель, люфтшифф компании «Билегебен-Флюгфокер». Обычно это случалось ближе к закату. Но Штизель как минимум вдвое меньше, и для его посадки не требуется причальная мачта — пассажиры сходили на землю по трапу, который подгоняли прямо к гондоле.
Патрульный люфтшифф на плацу пограничного бюро был еще меньше. Нет, он тоже был очень большим и внушительным, но все они проигрывали размерами и величественностью этому исполину. Который выглядел еще эффектнее в неспешно двигающихся световых пятнах.
Шпатц понял, что пока он разглядывал люфтшифф, Ирма что-то ему говорила. Водитель в черной униформе закрыл за ним дверцу, сел обратно за руль, темно-красный ваген медленно покатился в сторону парковочной площадки. Шпатц не стал переспрашивать, о чем говорила его дама, все равно было шумно — стрекот десятков двигателей, многоголосый человеческий гомон, торжественная музыка — все это сливалось в какофонию, позволявшую не вести никаких разговоров. Шпатц предложил Ирме руку, она с готовностью прильнула к нему всем боком, и они направились в сторону подсвеченной множеством разноцветных огней причальной мачте.
Сегодняшнее утро выдалось суматошным, как никогда. Крамм, узнав что случилось
