Харуки Мураками - 1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь
Глава 22 . Усикава
Казалось, ее глаза жалели
Тэнго появился на пороге дома в шесть пятнадцать воскресным вечером. Выйдя во двор, остановился и, словно что-то ища, осмотрелся. Перевел взгляд дело налево, затем - слева направо. Посмотрел в небо и под ноги. Но, кажется, не заметил ничего необычного. И быстрым шагом пошел по улице. Усикава следил за ним сквозь щель между шторами.
На этот раз Усикава не пошел вслед за Тэнго. Тот ничего при себе не имел. Свои большие руки засунул в карманы невыглаженных брюк из плотной хлопчатобумажной ткани. Поверх свитера, закрывавшего всю шею, одет был в коричнево-зеленый вельветовый пиджак. Волосы были взъерошены. В кармане пиджака торчала толстая книга малого формата. Наверное, собрался пойти куда-нибудь перекусить. И пусть идет, куда ему хочется.
В понедельник Тэнго должен был прочитать несколько лекций. Об этом Усикава узнал, заранее позвонив по телефону в подготовительную школу. Секретарша подтвердила, что, господин Кавана в следующий понедельник будет читать лекции в соответствии с учебным планом. Вот и хорошо, что наконец-то Тэнго вернется к своим ежедневным занятиям. Судя по его характера, сегодня вечером он никуда далеко не уедет. (Если бы тогда Усикава проследил за ним, то убедился бы, что тот отправился в бар в районе Йоцуя на встречу с Комацу.)
Примерно в восемь Усикава, в куртке, с шарфом вокруг шеи и вязаной шапкой на голове, быстро вышел из дома, чтобы осмотреть окружающую местность. Тогда Тэнго еще не вернулся домой. Задержался что-то слишком долго, если учесть, что собирался просто неподалеку перекусить. Если бы Усикава, выходя на улицу, был невнимателен, то мог бы столкнуться с Тэнго во время его возвращения домой. Но, не смотря на такой риск, Усикава во что бы то ни стало должен был выйти из дома и сделать одно дело. По памяти в нескольких местах он свернул в сторону, прошел мимо нескольких ориентиров и, хотя иногда колебался, но добрался-таки до детского парка. Хотя сильный вчерашний ветер утих, стужа ушла, и вечер был теплый, в парке не было ни души. Усикава еще раз огляделся и, убедившись, что никого не видно, поднялся по ступенькам на детскую горку. Сел на вершине и, опершись на перила, посмотрел в небо. Как и вчерашним вечером, почти на том же месте виднелась яркая Луна, полная на две трети своего размера. Вокруг неё не было ни облачка. Наряду с яркой Луной, будто сопровождая её, в небе плыла, немного деформированная, зеленая Луна.
«Я всё же не ошибся», - подумал Усикава. Он вздохнул и покачал головой. Это не был сон и не был оптический обман. Несомненно, над безлистной дзельквой плыли две Луны - большая и маленькая. Казалось, будто со вчерашнего вечера они невозмутимо ждали, когда на детскую горку вернется Усикава. Они знали, что он вернется. Будто сговорившись, они хранили молчание, полное загадочных намеков, и хотели, чтобы и он к ним присоединился. Приказывали, чтобы никому об этом не обмолвился. Прикладывали указательный палец, пахнущий пеплом, к своим губам.
Сидя на детской горке, Усикава попытался шевельнуть мышцами лица в разные стороны. И для верности вскоре убедился, что в его чувствах нет ничего неестественного и необычного. Ничего. К добру или к несчастью, лицо было тем же самым, что и всегда.
Усикава считал себя реалистом. И на самом деле он был таким. Ничего метафизического и абстрактного не хотел. Если что-то существовало, то независимо от того, согласовывалось ли оно с логикой или нет, он воспринимал это прежде всего только как реальность. Таким был основной принцип его мышления. Не законы и логика порождают реальность, а реальность - законы и логику. А потому Усикава решил, что придется признать как факт, что на небе теперь две Луны.
«О том, что будет потом, лучше подумать спустя какое-то время», - рассуждал он. Стараясь не вдаваться в излишние размышления, Усикава невозмутимо взирал на две Луны - большую желтую и маленькую, деформированную, зеленую. Пытался привыкнуть к этой картине. «Надо такое положение дел принять », - приказывал сам себе. Он не знал, как объяснить, почему могло так произойти. Однако пока в эту проблему не стоит углубляться. Прежде всего, важно подумать, как действовать в таком положении. Не было другого выхода, как принять все это за рамками логики. И это было начало.
Усикава пробыл там минут пятнадцать. Опершись на перила детской горки, и почти не шевелясь, приспосабливался к увиденной картине. Как водолаз, долго привыкающий к давлению воды, купался в лунном свете и поглощал его кожей. Инстинкт подсказывал ему, что это очень важно.
Затем этот человечек со сплюснутой головой встал, спустился с детской горки и, в плену неописанных замыслов, вернулся в свою квартиру. Окружающий пейзаж казался ему теперь несколько иным, чем был прежде. «Очевидно, под влиянием лунного сияния », - подумал Усикава. Лунный свет немного изменило облик всем предметам. Вследствие этого он несколько раз чуть не сбился с дороги. Оказавшись перед парадной дверью дома, посмотрел на третий этаж - в окне квартиры Тэнго свет не горел. Здоровенный учитель подготовительной школы еще не вернулся домой. Очевидно, пошел не только перекусить в ближайшую закусочную. Возможно, где-то с кем-то встречается. Может, с Аомамэ. Или с Фукаэри. «Поэтому, видимо, я упустил важную возможность », - подумал Усикава. Однако сейчас от таких мыслей пользы не было никакой. Каждый раз, когда Тэнго выходил из дома, слежка за ним создавала большую опасность. Если бы Тэнго хоть раз его заприметил, все дело свелось бы на нет.
Вернувшись в квартиру, Усикава сбросил пальто, шарф и шапку. В кухне раскрыл банку тушенки и стоя съел его с булочкой. Выпил банку тепловатого кофе. Но почти ни в чем не испытывал вкуса. Он не мог определить, в чем была причина - в пищевых продуктах или в его вкусовых ощущениях. А может, в двух Лунах, запечатлевшихся в глубине его глаз. Где-то раздался дверной звонок - слышалась его тихая мелодия. Звонок прозвучал дважды, после одной паузы. Но это не очень его беспокоило. Звонок, возможно, доносился с другого этажа.
Доев бутерброд и допив кофе, Усикава медленно курил сигарету, чтобы вернуть свою голову к реальности. Повторно проверил, что ему сейчас надо делать. После того, наконец, подошел к подоконнику и сел перед фотоаппаратом. Включил электрическую печку и в ее красном свете погрел руки. Был примерно девятый час воскресного вечера. К дому почти никто не приходил. Но Усикава хотел засечь момент, когда вернется Тэнго.
Вскоре из дома вышла женщина в черной теплой, на пуху, куртке, которой он ни разу не видел. Ее шею, вместе с губами, закрывал серый шарф. На ней были очки с черной оправой и бейсбольная кепка. Таким способом она пыталась избежать человеческих взглядов и скрыть свое лицо. Шла торопливо, широкими шагами, и голыми руками. Усикава автоматически нажал на кнопку, и электропривод трижды щелкнул затвором фотоаппарата. «Надо проследить, куда пойдет эта женщина», - подумал Усикава. Но пока он вставал, она вышла на улицу и скрылась в вечерней темноте. Насупленный Усикава махнул на все рукой. Если бы он сейчас обулся, то, учитывая быстрый женский шаг, все равно не догнал бы ее.
Усикава воссоздал в памяти все только что увиденное. Рост - примерно сто семьдесят сантиметров. Узкие синие джинсы и белые теннисные туфли на резиновой подошве. Одежда - поразительно новая. Возраст - от двадцати пяти до тридцати лет. Волосы, неизвестной длины, заткнутые за воротник. Из-за большой объемной теплой, на пуху, куртки ее фигура не угадывалась, но, судя по форме ее ног, женщина, наверное, была худощавой. А ее красивая осанка и быстрая походка показывали, что она молода и здорова. Наверное, каждый день занимается каким-либо спортом. Все эти особенности совпадали с образом Аомамэ, который сложился в голове Усикавы. Хотя, конечно, он не мог утверждать, что это была именно она. Похоже, что она страшно опасается попасть кому-нибудь на глаза. Всю ее переполняла напряженность. Как актрису, что боится преследования папарацци. Однако не было здравого смысла в том, чтобы считать, что известная актриса, за которой гоняются СМИ, заходила в этот убогий многоквартирный дом в квартале Коэндзи.
Поэтому Усикава временно предположил, что это была Аомамэ.
Она пришла на встречу с Тэнго. Но он сейчас куда-то направился. В его квартире свет не горел. Аомамэ пришла к нему, но его не застала и волей-неволей пошла домой. Возможно, эти два звонка принадлежали ей. Тем не менее, по мнению Усикавы, была еще одна нелогичность. Будучи объектом преследования, она должна была жить так, чтобы не попадаться никому на глаза и избегать опасности. Если бы она хотела повидать Тэнго, то, конечно, должна была прежде всего проверить, есть ли он дома. И тогда зря не подставляла бы себя под угрозу разоблачения.
Все еще сидя перед фотоаппаратом, Усикава перебирал в голове различные варианты, но не мог придумать никаких логических выводов. Поведение женщины, выбравшейся из своего убежища, так неудачно замаскированной, да еще и зашедшей в этот дом, не отвечала, по мнению Усикавы, характеру Аомамэ. Она, наверное, была гораздо более осторожной и внимательной. И это Усикаву озадачило. Он и не предполагал, что, возможно, сам ее сюда привел.
