Влад Савин - Восход Сатурна
А когда русские будут близко, придет тот час «X». И мы, раньше прогнав побежденных германцев, провозгласим Жечь Посполитую, и в расширенных границах, панове! «Крессы всходние» принадлежат нам по праву границ тридцать девятого года — на Западе же никто не будет церемониться с побежденной Германией, а значит, у нас есть шанс прихватить в компенсацию наши древние земли до рек Одра и Нейсе! А может быть, и часть территории Румынии, как союзника Гитлера, тоже будет отдана нам. Жечь Посполита от можа до можа, господа! О чем мечтали наши деды!
Русские? А что они сделают, если на нашей стороне будут англичане и американцы? Сам Черчилль обещал это Сикорскому, а он передал мне, надеюсь, вы поверите нашему Верховному на шляхетское слово? Вы еще скажете, что русские осмелятся воевать с США и Англией, сказавших им решительное «нет»?
Белый орел расправляет крылья, панове! За фюрера и рейх — пока! За Великую Польшу — завтра!
Ура!
Маршал Петен. Выступление по радио, 30 декабря 1942 года.
Французы! Соотечественники! Дети мои!
Фюрер германской нации Адольф Гитлер сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться.
Всегда было так: один пашет землю, другой же носит меч. Так кем же мы, французы, хотим быть — рыцарем или крепостным сервом, сгибающим спину под кнутом?
Когда-то французы и германцы были одним народом, жили в одной державе. Фюрер сказал мне, что мечтает сделать так, как было в те легендарные времена. За последние семьдесят лет трижды на нашу землю приходила гроза ужасной войны. Неужели вы хотите, чтобы это продолжалось? Европа должна быть единой, объединенной в труде, богатстве, уважении к нашим традиционным ценностям. И так будет — весь европейский континент станет принадлежать нам, французам, как и германцам. Впрочем, всем известно, как процветающе живут в едином государстве пруссаки, баварцы, саксонцы, мекленбуржцы и многие другие национальности. Так почему бы и французам не присоединиться к этой дружной семье, раз нас туда приглашают?
Но фюрер сказал мне, что это доверие еще нужно заслужить. Ведь мы, французы, пока еще ничего не сделали для процветания этого уютного общеевропейского дома. В то время как представители всех германских наций щедро проливали свою кровь. Теперь настала наша очередь внести свой вклад. И фюрер пообещал мне, дал свое слово, что этот вклад не останется незамеченным!
Конечно, какое-то число наших храбрых мужчин не увидят нашей будущей мирной и счастливой жизни, погибнув за общее дело в далеких русских землях. Но их смерть не будет напрасной. Во имя установления нового мирового порядка, при котором будут счастливы все, кто это заслужил. «Французы, — сказал фюрер, — древний и культурный народ, в отличие от каких-то славян, они заслужили это место по праву».
Так примем ли мы руку дружбы, протянутую нам? Я позволил себе сказать «да» от лица всех французов. Потому что альтернатива тому — жизнь не господина, но подневольного раба… «Отказ, — сказал фюрер, — будет равнозначен объявлению себя врагом рейха. Что повлечет самый жестокий оккупационный режим, с ужасным террором, неисчислимые бедствия, голод, разруху, неизбежные беспорядки, подавляемые железной рукой. И жертв, горя, крови, слез — будет много больше».
И в новой, объединенной Европе, с ее чистыми городами и фермами, абсолютным порядком, торжеством великой культуры, науки и искусства… не будет нас. Или мы будем, на положении чернорабочих, ночующих в хлеву со скотом, если позволят хозяева. Вы этого хотите, французы?
Наш девиз: труд, семья, отечество! Труд с усердием, во благо нашей новой Семьи. И не жалеть пролить кровь за наше новое Отечество. Служить ему с оружием в руках — великая честь! Кто думает иначе, тому придется служить, сгибая спину под кнутом.
За Францию — виват!
(Дальше музыка. Звучит песня.)
Война — бесчеловечна,Насколько грустное и ужасное это зрелище!давайте больше не будем слушать о ненависти,Восславим труд.Сохраним уверенностьВ нашей новой судьбе,Ведь Петен — это Франция,А Франция — это Петен!как повторяет нам твой голос,Чтобы объединить нас:«Французы, поднимите голову,Давайте смотреть в будущее!»Мы, размахивая полотнищемБессмертного знамени,В золоте твоих маршальских звездВидим сияние небаТы боролся непрестанноРади общего блага.Все говорят с восхищениемО герое Вердена.Посвятив нам свою жизнь,Свой гениальный ум и свою веру,Ты спасаешь Родинуво второй разМаршал, мы здесь!Перед тобой, спаситель Франции!Мы клянемся, твои сыновья,Служить и следовать за тобой.Маршал, мы здесь!Ты вернул нам надежду.Родина возродится!Маршал, маршал, мы здесь…[21]
Контр-адмирал Лазарев Михаил Петрович.
Северодвинск.
С наступившим Новым годом, товарищи! С новым, 1943-м, годом!
Зал столовой, украшенный еловыми ветками, вместил весь экипаж «Воронежа». Кроме наших, присутствовали научные светила, Анечка, Кириллов — ну как же без него! — и Котельников с Видяевым, прибывшие буквально вчера на К-22, вставшей к стенке завода. Все посвященные в Тайну… для прочих же, флотских, заводских и «младших научных», было выделено другое помещение. Причем девушки, танцы, музыка и даже настоящая большая елка в углу находились именно там. Но спорить с «жандармом» было бесполезно.
— Исключительно при соблюдении «сухого закона». Или… у кого-то язык развяжется, а мне замечание от Лаврентия Палыча? В городе сейчас иностранцев полно… нам неприятности не нужны!
Кто забыл, в НКВД последовательно три степени наказания: замечание, предупреждение, расстрел. А упомянутые иностранцы — моряки с «девятнадцатого» конвоя, заканчивающего разгрузку и собирающегося в обратный путь. Причем мы были причиной этого столпотворения, очистив Север от кригсмарине. Если PQ-17 и PQ-18 состояли из тридцати пяти транспортов каждый, то этот включал в себя шестьдесят семь! В Мурманском и Архангельском портах была такая толчея, что часть судов поставили к причалам здесь, в Молотовске. И мало того что их экипажи сходили на берег, доставляя массу забот особистам, так еще и в заводе стояли два англичанина и американец, якобы потребовавшие срочного ремонта. НКВД, правда, бдило, после той истории с пойманным «фотографом» все «союзники» перемещались по территории, так же как и пленные фрицы, исключительно под конвоем.
Что везли к нам в таком количестве? Не оружие. Даже в истории, когда-то бывшей нам родной, к осени сорок второго СССР обеспечивал себя вооружением почти полностью. Везли бензин, масло и прочие ГСМ — так как один лишь Бакинский нефтеперерабатывающий не обеспечивал всего нужного армии объема. Везли автотранспорт, ну тут без комментариев, тягаться в этом с Америкой тогда никто не мог. Еще рельсы и паровозы… Кто помнит, что БАМ начали строить еще перед войной, но после сняли пути с уже построенного участка на нужды фронта? Еще продовольствие. Сухпай: консервы, сгущенка, сахар, для армии и населения освобождаемых территорий. Взрывчатка и порох — поскольку большинство заводов были на Украине, и с эвакуацией еще не развернули прежний объем.
И, в отличие от той, нашей истории, очень много промышленного оборудования не по ленд-лизу, а купленного за золото. Ради того, чтобы перестать быть зависимыми от «союзников» в поставках всего вышеперечисленного и быстрее восстановить нашу промышленную мощь. Здесь Сталинградский тракторный и танковый завод так и не был занят немцами, в его цехах продолжали ремонтировать боевые машины, идущие прямо на передовую. Теперь же надо было вывести его производство на прежний объем, но эвакуированные станки СТЗ давно уже работали на Урале, и значит, надо было чем-то их заменить. А ведь был еще и Ленинград, восстановивший наконец надежную связь с Большой Землей, а теперь еще и Харьков! Я знаю обо всем этом: поскольку наших привлекали как консультантов-историков, сравнивая картину из того мира с этим.
Случилось то, чего боялся Черчилль, — американский грузопоток заметно сместился в сторону СССР. Теперь ожидается, что конвои будут приходить ежемесячно, а в перспективе и трижды за два месяца. И если то, что у нас писали про английского борова, правда, то он сейчас мечтает сам построить новый «Тирпиц» и подарить его Адольфу, вернув положение прошлого лета. Или пропустить на север немецких французов, что вернее. А «Шарнхорст» должен прийти в январе. И тоже, наверное, будет работать пугалом.
Положение на фронте в сравнении с покинутым нами временем помню хорошо, так как буквально час назад Саныч отмечал на своей карте. С севера на юг:
