Сергей Лысак - У чужих берегов
Наверху прошумели винты миноносцев и прогремело несколько выстрелов. Впрочем, стрельба быстро прекратилась, японцы уже осознали ее бессмысленность. Когда лодка всплыла под перископ, Михаил осмотрелся. Вспомогательный крейсер был неподвижен и стоял с заметным креном. На палубе горели несколько огней, и было хорошо видно, как экипаж спускает шлюпки. Один миноносец подошел почти вплотную, а два других кружили рядом, освещая прожекторами поверхность моря, но не стреляли. Корабль тонул, торпеда попала ему в корму, которая все глубже и глубже оседала в воду. В свете огней был хорошо виден султан пара, клубящийся над трубой. Очевидно, вахта в машинном отделении не запаниковала и не потеряла голову, сразу после взрыва бросившись наверх, а сначала все же стравила пар в атмосферу, чтобы предотвратить взрыв котлов. Но вот электрические огни мигнули и погасли. Значит, динамо-машина остановилась. На палубе мелькали только масляные фонари. Вскоре мельтешение огней закончилось, и спустя несколько минут миноносец дал ход, удаляясь от борта тонущего крейсера. Остальные последовали за ним, торопясь как можно скорее покинуть опасное место, справедливо полагая, что коль скоро для «Косатки» не осталось более подходящих целей, то лучше не искушать судьбу. А то кто его знает, этого подводного демона. За неимением ничего лучшего может и на миноносцы глаз положить…
Электродвигатели остановлены, и в отсеках снова соблюдается тишина. Шум от уходящих миноносцев стих, и подозрительных звуков не слышно. Тем не менее Михаил не стал рисковать, и «Косатка» стала приближаться к своей добыче на перископной глубине, давая на короткое время ход электромоторами и в перерывах прослушивая обстановку за бортом. Но все было тихо, японцы ушли.
Между тем погружение вспомогательного крейсера прекратилось. Уйдя кормой в воду по самую палубу, он дрейфовал по ветру вместе с судном-ловушкой, но тонуть пока что не собирался. Из-за туч выглянула луна и осветила поверхность моря. Несколько в стороне от подорванного крейсера на воде находился какой-то предмет. Михаил направил лодку к нему и вскоре понял, что это брошенная японцами шлюпка. В голове тут же зародилась очередная шальная мысль.
— Господа, а не добавить ли нам еще один объект грабежа?
— Вы о чем, Михаил Рудольфович?
— Наш вспомогательный крейсер хоть и получил мину в корму, но тонуть не хочет… И японцы его покидали в спешке, поэтому там может остаться много интересного. Очевидно, были уверены, что он утонет.
— А не может и он быть ловушкой?
— Вряд ли. Орудия на нем стоят совершенно открыто. Пароход крупный, калибр орудий, похоже, шестидюймовки, замаскировать их сложно. Да и флаг военный, днем удалось хорошо рассмотреть. К тому же не думаю, что японцы стали бы привлекать для буксировки судно-ловушку. Всем ловушкам лучше на нас охотиться, вдруг клюнем на приманку. Тем более, видно, что он еле-еле держится на воде, погрузился кормой по самую палубу. Значит, бочек в трюмах у него нет. Наш «поплавок» даже после попадания двух мин гораздо выше в воде сидел, и до сих пор так же сидит. А тут, очевидно, один трюм затоплен, но переборки все же держат воду, и одной мины ему мало. Плюс погода тихая, и груза на нем нет, это было ясно по осадке… Крепкий, однако, пароходик попался!
— Так что, Михаил Рудольфович? Сарынь на кичку?
— Пока подождем. Вдруг все же утонет или японцы появятся. А мы пока в сторонке всплывем и подождем. Тем более надо японский подарок выловить. Нам пригодится.
— Какой подарок?!
— Японцы бросили шлюпку, на которой покидали корабль. Не стали терять время и поднимать ее на миноносец. Вот мы ее и позаимствуем. Чтобы самим вплотную к борту не подходить.
Стараясь не потерять шлюпку из вида, Михаил выждал еще полчаса и, убедившись, что поблизости никого нет, а поврежденный корабль тонуть не собирается, дал команду всплывать. Но перед всплытием лично проинструктировал командира «абордажной команды» прапорщика Померанцева.
— Андрей Андреевич, ваша главная задача — изъять всю документацию, какую найдете. Карты, лоции, различные бумаги, газеты. Неважно, если они будут на японском языке. В Артуре есть переводчики. В первую очередь проверить мостик, каюту командира и радиорубку. Радио там есть, антенну днем было хорошо видно. Если в каюте обнаружите сейф, попробуйте его сковырнуть и доставить на «Косатку». Но специально им не увлекайтесь. Не получится — черт с ним. Во внутренние помещения под палубу не соваться, корабль в любой момент может пойти ко дну. Держать наготове оружие и в случае опасности применять без промедления. Хотя не думаю, что там кто-то остался. Двоих человек обязательно оставить в шлюпке. Мы будем поблизости. В случае если корабль начнет тонуть, бросайте все и немедленно уходите. Всем быть в спасательных нагрудниках. А то потом надевать их будет поздно. Да и какая-никакая защита. Если не от пули, то, по крайней мере, от ножа. Вести постоянное наблюдение за морем и за сигналами с «Косатки». При получении сигнала о возвращении немедленно уходить. Задача ясна? Вопросы есть?
— Так точно, Михаил Рудольфович. Вопрос: а «поплавок» мы тоже на абордаж брать будем?
— Давайте сначала разберемся с этим вспомогательным крейсером. Если все будет спокойно, то потом можно и «поплавок» осмотреть. Но сначала — вернетесь на «Косатку». А там решим.
Переговорив по поводу непосредственно «абордажа», вызвал обоих комендоров. Когда унтер-офицер и матрос предстали перед командиром, то и они, и Померанцев были сильно удивлены последовавшим вопросом.
— Братцы, вы в упор стрелять можете?
— Как это — в упор, ваше высокоблагородие? С какой дистанции?
— С одного-двух кабельтовых, а то и меньше.
— Так точно, могем! Но по кому же с такой дистанции стрелять?
— По японским миноносцам. Дай бог, чтобы не пришлось. А пока к вам обоим вопрос: разберетесь в английской пушке?
— Так точно, разберемся, ваше высокоблагородие! Чай, не радиотелеграфная установка и не дизель-мотор. Орудие — оно и есть орудие.
— Тогда слушайте свою задачу. Высаживаетесь вместе с досмотровой партией на «японца». Находите кранцы первых выстрелов. Заряжаете все орудия, какие возможно, и ведете тщательное наблюдение за морем. В случае появления японских миноносцев подпускаете их как можно ближе. Помните, вы должны попасть с первого же выстрела. Японский фугасный снаряд с шимозой в корпус миноносца — этого ему хватит, чтобы лишился хода. Если никто не появится, наше счастье. Если появится, Андрей Андреевич, постарайтесь уйти быстро и без шума. Если без шума не получится, то подпускайте японцев как можно ближе и стреляйте. Помните, времени на второй выстрел у вас может не быть. Поэтому права на промах у вас нет.
— А если крейсер появится, Михаил Рудольфович? Что мы ему сделаем?
— Не появится. Не станут японцы рисковать крупными кораблями, зная о присутствии «Косатки» в этом районе. А миноносцы нас не боятся. Я удивляюсь, почему эти сбежали. Ведь до них еще не должна была дойти информация о том, что они больше не являются для нас чем-то малопривлекательным. Поэтому ночью можно ожидать появление только миноносцев. Мы будем находиться несколько в стороне, чтобы не выдавать своего присутствия. В любом случае японцы сначала пойдут к своим судам.
— А как же наше орудие, ваше высокоблагородие? Ведь можно и из него по японцу ударить!
— Можно. И мы сразу откроем наше местоположение, а артиллерийская дуэль для нас очень невыгодна. Своего же корабля японцы не боятся и подойдут без опаски. Тем более, вас всего двое настоящих артиллеристов. Остальные вряд ли смогут попасть с первого раза по миноносцу, да еще ночью.
— Почему, Михаил Рудольфович? Мы постараемся.
Михаил удивленно оглянулся. Кроун, Колчак и Лондон, которые до этого шушукались в сторонке вполголоса, теперь молча смотрели на него.
— Простите, Николай Александрович, вы о чем?
— Да вот обо всем этом, Михаил Рудольфович. Может, задействуете нас с Александром Васильевичем и мистером Лондоном в этой операции? Все равно, мы на борту «Косатки» — балласт. А так можем пользу принести, мы английские орудия хорошо знаем. Наши комендоры могли бы на «Косатке» остаться и наше орудие, в случае чего, задействовать, а мы — в абордажную команду. Андрей Андреевич, вам при абордаже вражеского галеона два толковых канонира пригодятся? С вашего позволения, конечно, Михаил Рудольфович.
— Право не знаю, Николай Александрович. Приказывать вам идти на такое я не могу.
— Да что вы, Михаил Рудольфович, какие приказы?! Мы оба вызываемся охотниками в абордажную команду Андрея Андреевича в качестве канониров. И если появятся японские миноносцы, то не волнуйтесь, встретим. Хоть какая-то от нас польза на «Косатке» будет. Мистер Лондон тоже просит разрешить принять в этом участие, нам возле орудий поможет.
