Сергей Лысак - У чужих берегов
— Михаил Рудольфович, кого выберем?
— Кто удобнее подставится, Николай Александрович. Уж больно «собачки» резво бегают, а сейчас погода тихая, ясный день, и след от мины на воде будет хорошо виден. Да и дистанция для стрельбы пока очень велика. А подобраться поближе — нужно время. Хорошо, что они еще не закончили заводку буксира и остаются на одном месте. Но если сейчас дадут ход, то вряд ли мы сможем их перехватить в подводном положении.
— Неужели уйдут?!
— Почему? Даже если они сейчас и начнут буксировку, то вряд ли ход буксировщика с этим «поплавком» будет более четырех-пяти узлов. А скоро стемнеет. Всплывем, обгоним их в надводном положении, а дальше посмотрим по ситуации. «Собачки» и миноносцы должны, по идее, «водить хоровод», как и раньше. Может быть, одну из «собачек» поймаем. А если не получится, то есть запасная цель — вспомогательный крейсер, который будет буксировать наш «поплавок». Ход у него будет небольшой, да и маневренность сильно ограничена. Думаю, что после взрыва мины все японцы сбегут и бросят этого недобитка…
Как предполагал Михаил, так оно и получилось. «Косатка» не успела выйти на дистанцию эффективного торпедного выстрела, так как работать полным ходом, разряжая аккумуляторы до предела, не хотелось. Неизвестно, как все сложится. А стрелять одной торпедой днем, да еще и по таким быстроходным и маневренным целям, как бронепалубные крейсера… Здесь было очень мало шансов на успех. Михаил решил не размениваться на вспомогательный крейсер, а все же попытаться уничтожить одну из «собачек». Когда еще будет случай поймать их. И вот теперь он наблюдал в перископ, как японцы начали буксировку, удаляясь от «Косатки». Но перед этим произошло одно событие, которое его очень заинтересовало. Экипаж судна-ловушки спустил шлюпку и начал перебираться на вспомогательный крейсер. Очевидно, состояние «поплавка» было аховое, и японцы особо не надеялись на успех буксировки, поэтому заранее сняли людей от греха подальше.
— Господа, а японцы то, похоже, покинули судно-ловушку. Все перебрались на вспомогательный крейсер и даже шлюпку на него грузовой стрелой подняли…
— Это вы к чему, Михаил Рудольфович?
— А не взять ли нам его на абордаж, если все японцы сбегут? Ведь они вряд ли думают, что мы обязательно сюда вернемся. Поэтому никаких сюрпризов там быть не должно. Да и отвести его в порт они хотят всерьез, иначе не пригнали бы сюда всю эту банду. Причем именно большой вспомогательный крейсер, который может, в случае чего, справиться с буксировкой полузатопленного судна. А в охранение — две «собачки» с миноносцами. Так как ничего другого, достаточно быстроходного, у них не осталось.
— Михаил Рудольфович, ваши предки, случайно, корсарами не были? Зачем нам эта рухлядь, которая еле держится на воде? Вы собираетесь ее в Артур отбуксировать?
— Нет, буксировать мы ее не будем. Но вот найти там что-нибудь интересное очень даже можно…
— Но что?!
— Карты, например. Или какие другие документы. Не думаю, что японцы увезли с собой абсолютно все. Ведь они надеются привести этот «поплавок» в порт. И на это у них есть все шансы, так как тонуть он вроде бы не собирается.
— Ох, и корсарские замашки у вас, Михаил Рудольфович. А если японцы не сбегут? Или сбегут, но недалеко, а потом вернутся?
— Тогда мы развернемся и уйдем. Только и всего…
«Косатка» продолжала следовать на перископной глубине вслед за удаляющимся конвоем до темноты, а затем всплыла и бросилась в погоню. Благо японцы не смогли уйти далеко, и их силуэты были хорошо видны. Выйдя на траверз конвоя, Михаил определил, что скорость хода вспомогательного крейсера с полузатопленным судном-ловушкой на буксире не превышает четырех узлов. Зато «собачки» и миноносцы бегали вокруг довольно резво. Определив примерное время «обращения по орбите» обоих крейсеров, «Косатка» снова увеличила ход, стремясь занять позицию впереди конвоя. Но тут жизнь снова внесла свои коррективы. Оба крейсера неожиданно прекратили «хоровод», дали полный ход и стали уходить. Прикинув взаимное местоположение «Косатки» и обеих быстроходных целей, Михаил понял, что ни одну перехватить не успеет. Ну что же, значит остается единственная кандидатура на роль добычи. Вспомогательный крейсер с судном-ловушкой на буксире никак сбежать не сможет. Правда, все миноносцы остались его прикрывать. Скорее всего, они еще не знают, что больше не могут чувствовать себя в безопасности, когда «Косатка» рядом.
— Что, Михаил Рудольфович, удрали японцы?
— Удрали, к сожалению. Значит, займемся вспомогательным крейсером, он никуда не сбежит. А вот этих сторожевых барбосов оставили, и это плохо. Если после взрыва мины хоть один из них останется поблизости, то из затеи с абордажем ничего не получится…
Все офицеры, находящиеся на мостике лодки, внимательно разглядывали в бинокли то удаляющиеся крейсера, то оставшийся конвой. Значит, японцы решили не рисковать и увести крупные боевые корабли. А появится «Косатка», или «Баян» со товарищи, то вспомогательный крейсер — невелика потеря. Да и за ночь он должен добраться до порта, а обнаружить его в темноте не так-то просто. Тем более в прикрытие оставлены три миноносца. Хотя толку с них и немного. Подождав, когда японцы удалятся достаточно далеко, «Косатка» начала подкрадываться к добыче. Тем более из-за низкой скорости конвоя сделать это было нетрудно. Чтобы не рисковать понапрасну и избежать встречи с миноносцами, Михаил решил атаковать из подводного положения. «Косатка» погрузилась и заняла позицию впереди цели.
В «ночной» перископ хорошо были видны силуэты медленно приближающихся судов. Вокруг быстрыми тенями сновали миноносцы. Хоть японцы и старались соблюдать светомаскировку, но иногда у кого-нибудь все равно вылетали искры из труб, так что следить за конвоем особого труда не составляло. Воспользовавшись тем, что миноносцы не приближались, а оставались на дистанции порядка одной мили от охраняемых судов, «Косатка» без проблем проскользнула между ними и спокойно поджидала свою добычу. Видя, что ситуация спокойная, Михаил снова уступил место у перископа старшему офицеру.
— Действуйте, Василий Иванович. Цель тихоходная, не более четырех узлов. Эскорт уже позади, но все равно контролируйте положение миноносцев. Сразу после выстрела — погружение на тридцать метров. Думаю, по нам снова откроют пальбу и попытаются таранить.
Старший офицер занимает место у перископа. Цель медленно приближается и должна пройти в трех кабельтовых по носу лодки. Следом угадывается в темноте глубоко осевшее в воду судно-ловушка. Миноносцы крутятся в стороне и не мешают атаке. Как бы то ни было, но японцам снова не удается обнаружить «Косатку» до самого последнего момента. Когда она сама заявляет о себе.
Торпеда выходит из аппарата и мчится в темной толще воды к борту цели. Лодка тут же ныряет в глубину и начинает разворот на обратный курс. А то не хватало еще на буксирный трос напороться, если вспомогательный крейсер будет тонуть очень быстро. Бегут секунды, отмеряя время хода торпеды. Наверху тишина, только слышен глухой ухающий звук от винта и машины крейсера, находящегося ближе всех к лодке. Значит, японцы до сих пор не обнаружили пуск торпеды. Старший офицер нервно сжимает кулаки и кусает губы. Михаил его прекрасно понимает. Все молчат. И вот — взрыв!!!
Снова ликование в рубке и в отсеках лодки. Михаил поздравляет друга.
— Поздравляю, Василий Иванович! Продолжайте в том же духе. А с вами, господа, начнем тренироваться в следующем походе. Или сейчас, если все же наши крейсера встретим и мины с них получим.
— А теперь что, Михаил Рудольфович? Готовим мушкеты, абордажные сабли, и вперед?
— Не торопитесь, Александр Васильевич. Сначала в сторонку отойдем и под перископ всплывем, осмотримся. Что японцы предпримут. Если все сбегут, то как там у казаков было, когда они турецкие галеры на абордаж брали? «Сарынь на кичку!»? Посмотрим, что на этом «поплавке» интересного. А если хоть один миноносец поблизости останется, то покорсарствовать нам не удастся. Развернемся и до дому, до хаты, стараясь никому не попадаться на глаза. Пусть японцы как можно дольше считают, что мы остались в Корейском проливе и продолжаем учинять безобразия…
Наверху прошумели винты миноносцев и прогремело несколько выстрелов. Впрочем, стрельба быстро прекратилась, японцы уже осознали ее бессмысленность. Когда лодка всплыла под перископ, Михаил осмотрелся. Вспомогательный крейсер был неподвижен и стоял с заметным креном. На палубе горели несколько огней, и было хорошо видно, как экипаж спускает шлюпки. Один миноносец подошел почти вплотную, а два других кружили рядом, освещая прожекторами поверхность моря, но не стреляли. Корабль тонул, торпеда попала ему в корму, которая все глубже и глубже оседала в воду. В свете огней был хорошо виден султан пара, клубящийся над трубой. Очевидно, вахта в машинном отделении не запаниковала и не потеряла голову, сразу после взрыва бросившись наверх, а сначала все же стравила пар в атмосферу, чтобы предотвратить взрыв котлов. Но вот электрические огни мигнули и погасли. Значит, динамо-машина остановилась. На палубе мелькали только масляные фонари. Вскоре мельтешение огней закончилось, и спустя несколько минут миноносец дал ход, удаляясь от борта тонущего крейсера. Остальные последовали за ним, торопясь как можно скорее покинуть опасное место, справедливо полагая, что коль скоро для «Косатки» не осталось более подходящих целей, то лучше не искушать судьбу. А то кто его знает, этого подводного демона. За неимением ничего лучшего может и на миноносцы глаз положить…
