Комбриг - Владислав Николаевич Конюшевский
Жизнь тем временем продолжалась. Мы приняли еще три парохода с возвращающимися солдатами. В принципе, все уже шло по накатанной, поэтому особой нервотрепки не было. Единственно, что семнадцать офицеров-интернационалистов исчезли с концами. Тихо собрали вещички и тю-тю. Как-то это по-свински выглядело, тем более что силой мы никого не держали. К нам подходили и нижние чины, и комсостав из числа тех, кому война обрыдла. И все были мирно отпущены. Да еще и документами снабжены (кому это было необходимо) для беспрепятственного проезда по советской территории до места жительства. А эти просто как козлы поступили. Ну да и хрен бы на них. Тем более что подобные брожения происходили не только в рядах «французов», но и в частях Одесского гарнизона. Хотя не только Одесского. Мне, вон, намедни Березовский пожаловался, что из его третьего Херсонского корпуса в общей сложности почти рота свинтила. Вместе с оружием и кучей пропетлюровски настроенных офицеров.
И кстати про Петлюру. Тот уже взял Киев, поэтому количество беженцев в городе возросло. А рассказывали они такое, лично мне сразу вспоминались хроника и документы о бодрых действиях ОУН времен войны. Во всяком случае, в сожжении людей в овинах или в распиливании пилой пленных прямо-таки ощущалась преемственность поколений украинских националистов. И жителей города это напрямую коснулось. Вон, буквально позавчера жену замдиректора судоремонтного завода РОПиТ удар хватил. Потому что прибывший в Одессу сослуживец ее отпрыска рассказал о гибели сына. Но если родителям он просто сообщил о смерти, то вот чуть позже, накушавшись в кабаке, выдал подробности о том, как именно петлюровцы раненых офицеров добивали. Город и так был напряжен до невозможности, а после откровений поручика начались спонтанные вечерние и ночные митинги. Комиссар их, конечно, оседлал, но бурления продолжались. Люди после таких известий особо сильно возжелали стабильности и безопасности.
А так как именно бригада морской пехоты стала наиболее боеспособным соединением в целой губернии, то уже в полный голос раздавались крики, мол, не хрен тянуть! Берите власть и защищайте нас! Кто, если не вы? А мы, дескать, подсобим и добровольцами, и ресурсами. Что характерно, эти требования все чаще доносились не только от местных пролетариев. Оно и понятно. Ведь как получается – оставался бы Скоропадский на месте, хрен бы у нас что толком получилось. Но старую власть скинули, а новая показала себя пострашнее революционеров прошлого года. Те хоть исключительно по классовому признаку население гробили. А эти дурики и по классовому, и по национальному. То есть, помимо помещиков, резали «жидов и москалей». Ага. Которых было подавляющее большинство. Вот это большинство и встрепенулось. Так что, думаю, уважаемые «отцы города» скоро Виссарионыча официально за горло возьмут и сбудут-таки его мечту о провозглашении Советской власти в Одессе (а может, и во всей Херсонской губернии). Ну, типа, чтобы два раза не ходить.
А сегодня с утра позвонил Санников. Я уж было подумал, что – вот оно! Началось. Но оказалось, малость ошибся, так как городской голова извиняющимся тоном просто пригласил меня к себе. Я удивился:
– Что-то случилось? Со Сталиным поругались?
Насчет усатого спросил не просто так. Грузин уже дней десять постоянно терся в администрации, держа руку на пульсе и вникая во все вопросы. И вроде как, по его словам, все было нормально. А сейчас вдруг этот звонок. Но собеседник поспешил успокоить:
– Нет, нет. С Иосифом Виссарионовичем у нас сложились вполне добрые, рабочие отношения. И признаться, я даже не ожидал от представителя Советов столь въедливого подхода к деталям, настолько широкого кругозора и удивительно трезвого взгляда на жизнь. Честно говоря, он так разгрузил мою работу, что я теперь имею возможность спокойно лечиться. Но вас хотел пригласить по другому поводу. – На том конце провода помялись и продолжили: – Просто сейчас у меня в кабинете находится бывший главнокомандующий вооруженными силами на территории Украины, генерал от кавалерии, Федор Артурович Келлер. Он хотел бы с вами поговорить.
Хренассе! Кто такой Келлер, я знал из сводок. Генерал он, конечно, авторитетный, пользующийся популярностью как в народе, так и в войсках. Имеет титул «первая шашка России». Но при этом прямой, как лом, и резкий, словно понос, недоговороспособный монархист. И за каким буем он сюда прикатил?[38]
Это ведь тот человек, который с Деникиным толком договориться не мог и которого корежит даже от словосочетания «Государственная дума». А уж разнообразных революционеров он зубами рвать готов. То есть Келлер – это цельный такой, непрошибаемый «слуга царю, отец солдатам», топящий исключительно за «православие, самодержавие, народность». Что по нынешним временам выглядит полнейшим идиотизмом. Но если он хочет говорить, то надо ехать. В общем, сообщив Санникову, что скоро буду, сам пошел готовиться. Хотя чего там готовиться? Открыл сейф и достав оттуда пакет, еще раз проверил наличие одной очень интересной бумаги. После чего, сунув пакет в планшетку, сообщив охране, куда мы направляемся, двинул к автомобилю.
По приезде сразу прошел в знакомый кабинет и увидел там, помимо Александра Сергеевича, усатого, худого, длинного старикана в мундире и орденах[39].
Лично «первую шашку» я до этого не лицезрел, но вряд ли это кто-то другой. Поэтому не заморачиваясь, просто вежливо козырнул:
– Здравия желаю, товарищи генералы. – И персонально в сторону орденоносца: – Комбриг Сварогов. Чур Пеленович.
«Голова» просто пожал протянутую руку, а вот старикан (у которого встопорщились усы при обращении «товарищи») козырнул в ответ:
– Генерал от кавалерии Келлер Федор Артурович.
После чего мы расселись за столом, и генерал поведал, для чего хотел устроить встречу. Оказалось, что он обо мне весьма наслышан. Ну дык, обо мне все уже слышали, и белые, и красные, и серо-буро-малиновые. Так что этому заявлению я не удивился. Далее Келлер проинформировал, что, узнав о захвате Одессы бригадой морпехов, думал собирать наиболее боеспособные части УНР для последующего выбивания красных из города. Но Петлюра спутал все карты, и пришлось отвлечься на более близкую угрозу. Ну а потом как-то очень быстро войск вообще не осталось…
Слушая собеседника, я несколько охренел. Вот уж точно про него говорилось, что дипломат из Келлера никакой. Зачем он в этой ситуации говорил про «выбивание», непонятно. Или он так позицию свою обозначает? Но уточнять не стал, а просто ответил:
– Мне про это известно. Но так и непонятна причина, по которой вы хотели встретиться.
Федор Артурович покряхтел и признался:
– Дело в том, что некоторым юнкерам было довольно опасно оставаться в Киеве. А сами они в основном из тех мест, где сейчас хозяйничает Совдепия…
В этот раз, даже не удивившись, лишь мысленно рукой махнул. Ведь явно ему что-то надо, а один хрен, за
