Первый БПЛА Второй Мировой - Максим Арх
На случай, если будет ещё одно землетрясение — тогда я быстро выпрыгну наружу, расположился у двери в коридоре.
Разложил на покрытом старой коричневой плиткой полу детали, нашёл в пластиковой папке бумажную инструкцию, прикинул, что да как, соединил и подключил нужные кабели, после чего прикрутил винты. Аккумулятор был тяжёлый и оказался полностью заряженным — индикатор горел ровным зелёным светом. Закончив сборку беспилотника, надел очки. Экран мигнул, и перед глазами появилась картинка — пустой чёрный фон с надписью «NightVision: OFF».
— Так… где тут включается? — пробормотал я, нащупывая сенсорную панель сбоку.
Клик. Мир окрасился в зелёные тона — ночное видение включилось. Картинка чуть шумела, но всё было видно: деревья, склоны оврага, собственные руки.
И тут я заметил в меню пункт «Thermal». Любопытство взяло верх. Щёлкнул. Экран переливался оттенками синего и оранжевого. Я замер.
— Да ладно… Тепловизор? Серьёзно? — выдохнул я. — Ничего себе. Вот это да…
Снял очки и ещё раз убедившись, что всё собрано до конца, аккуратно активировал «Семицветик». Лопасти дрогнули, ожили, и в ночи зазвенел тихий гул электродвигателей. Подняв дрон в воздух, почувствовал почти физическое облегчение. Теперь у меня был «глаз» — средство разведки, которое давало мне шанс понять, где я оказался.
На экране перед глазами замелькали зелёные кроны. Я поднял коптер выше. Вокруг, насколько хватало обзора, тянулся сплошной лес. Повернул камеру, с другой стороны — болото, за болотом — озеро.
Не увидев признаков цивилизации и хоть кого-то, кто мог бы мне помочь и вызвать спасателей, решил вначале полететь на север. Минут через десять полёта, когда контуры деревьев начали редеть, впереди показалась деревня, и я облегчённо выдохнул. Там, без сомнения, должны были быть люди, а это значит, что я смогу вызвать спасателей и вообще сообщить о произошедшем.
Однако по мере приближения дрона к населённому пункту меня стали посещать странные мысли о том, что в данном населённом пункте вообще никто не живёт. Начало казаться, что деревня эта не настоящая, а мираж — ряд деревянных домиков, крытых тесом, узкая дорога, никаких огней. Ни фонарей, ни проводов.
— Заброшка? — предположил я.
Но нет. Дома стояли ровно, крыши целые, заборы на месте. Только всё выглядело каким-то нереальным, каким-то… старым, чтоль. Очень старым. Ни одного кирпичного строения. Ворота распахнуты, двери настежь. Пусто. Ни движения, ни света.
«Ладно, — подумал я. — Возможно, просто деревня без электроснабжения. Люди спят… но, гм, с другой стороны, почему всё открыто? И почему нигде нет следов современной жизни? Где автомобили, мотоциклы или, скажем, трактора?»
Ничего этого не было. Навёл камеру на дорогу. Она была не асфальтовой, не щебёночной — обычная грунтовка, как в деревнях, которые прогресс цивилизации обошёл стороной.
— Что за бред… — хмыкнул я и потянул дрон дальше на север, двигаясь вдоль кромки леса.
Через несколько километров показалась ещё одна деревушка. Та же картина: ни асфальта, ни современных построек. Только деревянные столбы, старые, с керамическими изоляторами. Пригляделся — даже провода выглядели тонкими, как будто медными. Ни стеклопластика, ни оптоволокна.
— Ничего себе… Это же… музей какой-то?
Я уже хотел повернуть назад, когда вдруг в поле обзора появились люди.
На окраине деревни стояли трое, потом пятеро… десять… У одного из домов были припаркованы два древних грузовика, с тарахтящими двигателями и освещающими улицу фарами. А рядом с ними обнаружился целый отряд человек в тридцать, которые были одеты в странную форму. Серо-зелёная ткань, каски, ремни…
Я моргнул.
— Серьёзно? Немцы?..
И тут в голове всё встало на свои места. Вроде бы.
«Аутентичные деревни — это не деревни вовсе, а сплошная бутафория!»
Стало очевидно, что в этой местности либо проходят съёмки исторического фильма, либо занимаются реконструкцией событий времён Второй Отечественной войны.
А по-другому и быть не могло. Не могло ведь, да?
Я не верил сам себе, но мозг отчаянно вцепился в на ходу придумываемое обоснование, напрочь отметая детали способные исказить логичное объяснение происходящего.
«Ну, кто ещё может носить форму вермахта в лесу? Понятное дело — актёры! Очевидно, что это съёмки исторического фильма. Ну или фестиваль. Только, конечно, странно, что не видно ни камер, ни света, ни видеотехники вокруг. Впрочем, если речь идёт не о киносъёмках, а о реконструкции, то тогда всё более-менее нормально. И даже наоборот хорошо, ведь при отсутствии электроприборов современности, всё выдержано в духе того сложного и страшного времени».
Некоторые «реконструкторы» держали в руках оружие. Пистолеты-пулемёты, винтовки. У парочки — поводки, на которых тянулись овчарки. Собаки лаяли, офицер кричал отдавая команды. Сцена выглядела настолько убедительно, что даже мурашки пробежали по коже.
— Это что же за постановка такая? — прошептал я, борясь с накатывающей паникой.
Решив разобраться, я включил микрофон. Гул моторов беспилотника заглушил первые звуки, но потом я стал различать речь — резкие, чёткие фразы. Немецкого языка я толком не знал, но отличить его от других мог безошибочно.
«Потрясающе, — подумал я. — Даже говорят для правдоподобия на немецком. Ну и реализм! Очевидно, что актёры учили свои роли не один день. И круто выучили — не подкопаешься. Однако, как не жаль, но придётся их репетицию немного обломать».
Снизил высоту, опустившись метров на десять над землёй и решил, что пора обратиться к офицеру (который казался главным в труппе) и попросить помощи.
— Здравствуйте, — произнёс я в микрофон, подключив динамики. Голос прозвучал громко и с хрипотцой. — Извините, что отвлекаю, но тут вот какое дело… Понимаете ли, я попал в несколько необычную ситуацию и…
Договорить я не успел…
Вообще тут стоит признать, что я совершил ошибку и своим неожиданным появлением напугал реконструктора. Оно собственно и понятно — ночь, аутентичность, а тут голос сверху!
Вот тот вероятно и напугался…
Да так, что повёл себя более чем странно.
Он вскинул голову, вытаращил глаза, упал на четвереньки, выкрикнул что-то вроде «Партизанен!» и, выхватив из кобуры пистолет, открыл огонь по дрону.
От такого поворота обалдел не только актёр, но и я. В первые секунды даже не поверил — звуки выстрелов были слишком реалистичны. Вокруг буквально засвистели пули. А уже через секунду в объективе стало мелькать множество вспышек — к первому реконструктору присоединились остальные члены
