Я – Распутин - Алексей Викторович Вязовский
Капитан повесил голову, к чаю, что нам принесла прислуга, даже не притронулся.
– Нет в том твоего греха… – я тяжело вздохнул. – На все воля Бога.
– Так это еще не все… – Стольников потер лицо руками, продолжил: – Я уходил последним, открыл замок на люке трюмном и сразу в лодку прыгнул. Отходим, а они высыпали на палубу. Корабль-то уже погружается, на правый бок его заваливать начало. Каторжане в воду и к нам.
Тут уже и у меня внутри похолодело, а капитан и вовсе закрыл руками лицо. Плечи вздрагивают.
– Ну-ну…
– Мы их веслами по головам, а они цепляются за борта, молят…
Стольников заплакал. А я даже и не знаю, что делать. Как утешить этого здоровяка?
– И это еще не все… – спустя пару минут капитан справился с собой. – Отошли мы от места крушения, взяли путь на юг. Шторм-то усиливается. Сначала одну лодку перевернуло, потом другую – только мы их и видели. Нашу понесло на запад. День плыли, два. Уже и шторм стих. Только вот лодка все сильнее текла. Откачивали воду круглые сутки, а ее все больше и больше. Но повезло. Увидели землю. Это были острова Ай-рабу. Поплыли к ближайшему. Гребли так, что руки отваливались – торопились. Там поймал нас прибой и как поволок по рифам. Всю лодку изломало, пятеро нас выплыло.
Капитан замолчал. А я уже понимал, куда все идет. Это только в сказках Робинзон Крузо себе персональную цивилизацию выстраивает на острове. А в реальности…
– Островок маленький, за десять минут обойти можно… – Стольников тяжело сглотнул. – В центре скалы крохотное озеро. Вода собирается дождевая. С водой-то нам повезло…
– А с едой нет… – закончил я за капитана.
– Вообще ничего. Ни одного кокоса. Креветок да мидий мы в первый день подъели. Пытались ловить рыбу руками – бесполезно. День голодаем, второй. Через неделю решили тянуть жребий.
Я встал, подошел к окну. Видеть капитана уже не мог. Но и остановить его исповедь тоже рука не поднималась.
– Решили так… – глухо продолжал Стольников. – Кто вытянет короткую щепку… Ну вскроет ножом себе жилы. Потом его съедим.
За окном продолжал толкаться народ, появилось несколько новых калек. Один юродивый в обносках что-то вещал толпе, показывая пальцем на крыльцо. Узнать бы что…
– Жребий Юрчику выпал. Юнге нашему, – совсем тихо произнес капитан.
– Я уже все понял… – все-таки не выдержал. – Сколько вас осталось?
– Трое.
– А спаслись как?
– Еще через неделю корабль мимо проходил. Китайский. Вытащили нас.
– И ты, вернувшись домой, пошел к попам, думал, очистят они тебя от греха-то смертного?
Стольников скрипнул зубами:
– Гнали взашей.
Юродивый увидел меня в окне, поклонился в ноги. На шее у него закачались железные вериги.
– Вы не думайте, отче, я не с пустыми руками.
По столу что-то стукнуло. Я обернулся и увидел, что капитан достал саквояж, открыл его. Он был забит пачками денег.
– Тридцать тысяч. Рубль к рублю. Копил на часовенку или даже церквушку, чтобы, значица, отмолили мои грехи там. Но священники не взяли. Отдам все вам. Только умоляю, отчитайте грех. Жить так больше не могу – хоть в петлю лезь. Как засыпаю – перед глазами Юрчик.
Юнгу уже не вернешь, а вот капитана еще можно спасти… Я посмотрел на Стольникова, подошел, закрыл саквояж.
– Плохие деньги.
– Ольга Владимировна сказала, – всхлипнул капитан, – что вы святой человек…
– Звать-то тебя как?
– Никодим.
– Одной отчиткой тут не обойтись. Жизнь за жизнь надо вернуть, Никодим. Двоих убили вы, осквернились – двоих спасти надо.
Капитан согласно закивал.
– Все сделаю! Жизни не пожалею. Только научите, отче.
– Остальные моряки где?..
– Один с ума сошел, в одесском желтом доме содержится. Другой в Москве осел, что с ним – не знаю. Но адресок есть.
– Жди тут.
Я вышел в коридор, шуганул лакеев, что подслушивали разговор. В своей комнате нашел Молитвослов, пролистал его. Самая сильная молитва для отчитки была «Живый в помощи Вышняго». Читали её в самых критических ситуациях, от врагов и во время бедствий. Состояла она из упоминания обещаний Бога сохранить и спасти своих. Самое то для профилактики самоубийства. Да и народ её уважает.
– Будешь при мне… – я вернулся обратно, показал капитану Молитвослов. – «Живый в помощи» над тобой буду читать каждое утро. Ежели сможем через тебя помочь людям каким, а паче спасти кого и почувствуешь ты себе облегчение, значит, все у нас сработало.
Стольников бросился целовать руку.
Глава 3
В полночь меня разбудили.
– Григорий Ефимович, просыпайся. – Над кроватью стояла со свечой Лохтина. На женщине была только белая ночнушка и больше ничего.
– Что случилось?
– Из дворца казаков прислали. С царевичем Алексеем беда.
Я ждал этого. Встал, быстро оделся. Саквояж с ассигнациями засунул подальше под кровать. Надо что-то решать с деньгами, хранить такую большую сумму в доме Лохтиных было безрассудно. Отдать обратно капитану? Расспросив Стольникова после молитвы, я понял, что моряк не так уж и беден. На суше он устроился концессионером – принимает заказы на перевозку грузов, работает по всей России, зашибает большие деньги.
– Где там старец?! Чево тянете? – недовольно спросил мужской голос в коридоре.
Я вышел из комнаты и нос к носу столкнулся с рослым усатым казаком в башлыке и бурке.
– Ты Распутин? Что-то не похож на старца!
– Много ты их видел!
– Что?..
Казак цапнул плетку, что была у него за поясом. А я обхватил его руками так, что он не мог пошевелиться. Сила у Распутина была будьте нате – легко, словно ребенка, я удерживал крупного казака, прижав его к стене коридора.
– Службу забыл? – рявкнул я в лицо усатого. – Кто таков?
Казак еще поерзал, но потом все-таки сдался:
– Вахмистр Собственного его императорского величества конвоя. Петр Северцев.
– Приказ тебе какой даден?
– Доставить Распутина со всей быстротой во дворец.
Я отпустил вахмистра, тот поправил башлык, покачал головой:
– Силен!
– Вот и доставляй, раз приказали!
Мы вышли во двор, и я понял, что срочная доставка будет осуществляться лошадью обыкновенной: второй казак с факелом держал под уздцы гнедого жеребца, тот приплясывал, косил черным глазом.
– Ночью поломаемся по дороге.
– Ничо, сюда же доскакали! – успокоил меня Северцев.
Умею ли я ездить на лошади, никто даже не поинтересовался.
– Почему не телефонировали? – спросил я, хватая поводья жеребца.
– То нам неведомо… – пожал плечами вахмистр.
Ясно. Секретариат спит, а сам царь звонить не будет. Дал команду – выполняйте как хотите. Автомобиль прислать? А казаки зачем?
Я одним рывком вскочил
